Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

его лучшие броненосцы не могли выдать отрядную скорость свыше 17,5 узлов. Но, поддерживая на протяжении 10–12 часов именно такой ход, он предполагал уберечься от перехвата своей эскадры японскими эскадренными броненосцами, которые ныне вряд ли могли продемонстрировать большую прыть.

Лезть же под 12′ и 10′ снаряды только своими крейсерами японцы уже никак не могли себе позволить, если, конечно, не желали сильно заранее лишиться части подобных кораблей до начала неизбежного грядущего генерального сражения.

А взятые с собою полдюжины бронепалубных крейсеров обещали стать надёжным прикрытием линейных сил с флагманским «Баяном» во главе от ночных атак японских миноносников, не воспоследовать которые никак не могли.

И базировавшиеся в Чемульпо японские броненосцы действительно не успели перехватить отряд Макарова. Тут сказались и сроки передачи сообщения о выходе из Порт-Артура русских кораблей, и время на подготовку броненосцев к снятию с якорей, и почти вдвое большая дистанция пути от Чемульпо до Шаньдунского полуострова, близ берегов которого ещё можно было бы зажать русские корабли, не пропустив их на большую воду. Но именно к тому моменту, как 1-ый боевой отряд[1] адмирала Того покидал корейский порт, эскадра Макарова как раз уже огибала на своей максимальной скорости крайнюю западную точку данного полуострова.

Таким вот образом более не суждено было случиться Цусимскому сражению, в котором в моём былом прошлом увяла слава Российского Императорского Флота. Но вместо него было суждено произойти Формозскому сражению в соответствующем проливе.

Трое суток длилось преследование японцами эскадры Макарова. Случались за это время и неоднократные попытки японских броненосных крейсеров навязать своим визави линейное сражение на дальних дистанциях, и три массированных ночных атаки миноносцев, жертвой которых всё же стал один из крейсеров.

Получивший торпеду в свою корму «Варяг» уцелел, но отстал от остальных и был вынужден уйти в Шанхай, где интернировался до конца войны.

Однако как-либо изменить общую картину в целом все эти действия уже не смогли.

Продолжая находиться вне зоны досягаемости орудий японских броненосцев, к полудню 29 января 1905 года эскадра Макарова, пройдя протяжённый, почти 200-мильный, Формозский пролив, повстречала ведущий разведку крейсер «Светлана» из состава 2-ой Тихоокеанской эскадры. И вот как раз, начиная с этого момента, для адмирала Того настали самые тяжёлые времена за всё время его службы.

Не принять бой с превосходящими силами противника он не мог. Но и одержать верх в сражении с 11-ю эскадренными броненосцами, имея всего три подобных корабля, будучи реалистом, не рассчитывал от слова — «вовсе».

Единственное, что ему оставалось сделать в складывающейся ситуации — это провести будущий бой в том же ключе, каковой имел место быть в Жёлтом море, когда он нанёс немало тяжёлых повреждений русским кораблям, надолго выведя те из строя, и при этом сам не потерял безвозвратно ни одного своего вымпела.

Ремонтно-восстановительные мощности Порт-Артура уж точно не смогли бы справиться с наплывом столь огромного количества очередных изувеченных кораблей, тогда как производственные возможности Японии вполне себе позволяли за месяц-два вернуть в строй даже очень сильно побитые вражескими снарядами крейсера с броненосцами. Потому, очередная «победа по очкам» вполне себе могла в итоге привести к одержанию верха в изрядно затянувшейся борьбе за контроль над морями.

Дай японцы Макарову время на вдумчивое общение с тем же вице-адмиралом Рожественским[2], да на перетасовку кораблей обоих эскадр между боевыми отрядами, им, несомненно, пришлось бы ещё тяжелей. Именно поэтому Хэйхатиро Того принялся навязывать своим противникам бой сразу же, как только нагнал убегавшие всё это время от него вражеские корабли.

Степан Осипович едва успел развернуть колонну своих броненосцев в обратном направлении, поставив её параллельно курсу общей линии 1-го и 2-го броненосных отрядов 2-й Тихоокеанской эскадры, как на горизонте показались дымы главных сил японцев. Это подходили с севера всё те же три эскадренных броненосца: «Микаса», «Асахи» и «Фудзи» в сопровождении 7 броненосных крейсеров, с которыми 1-я Тихоокеанская эскадра уже не единожды сходилась в линейном бою.

Потому ни о каком должном взаимодействии двух русских эскадр не могло статься даже речи. Из-за изрядной расторопности противника тут каждый вынужденно был обречён сражаться сам по себе. Во всяком случае, по большей части.

Но вот что в сложившихся обстоятельствах изрядно развязывало руки адмиралу Макарову, так это отсутствие необходимости выступать на сей раз главным «мальчиком для битья», как это постоянно случалось прежде, а также понимание того, что вражеских эскадренных миноносцев поблизости много быть никак не может. У столь небольших кораблей банально не хватило бы собственных запасов топлива, чтобы неотрывно следовать за его эскадрой на протяжении всех этих дней даже экономичным ходом. Ведь они преодолели свыше 1000 морских миль, что являлось пределом досягаемости для многих кораблей такого типа.

Потому, в первую очередь он отрядил всю пятёрку своих уцелевших крейсеров атаковать отряд японских бронепалубников. Тот самый, что всё это время наступал им на пятки в качестве передовых разведчиков эскадры Того.

Если не утопить, то надёжно отогнать эти корабли куда подальше от «главных действующих лиц», российские крейсера были более чем способны.

И точно такой же приказ он передал по радио на крейсерский отряд контр-адмирала Энквиста, продублировав тот семафором на держащуюся под боком «Светлану». Но только указав в качестве объекта атаки другой отряд японских бронепалубников. Что в итоге совершенно исключило из сражения линейных эскадр 3-й и 4-й боевые отряды японского флота, в которые входили их лучшие бронепалубные крейсера. Тогда как три крейсера из Отряда разведки отсылались Макаровым на прикрытие транспортных судов. Как и подавляющая часть пришедших со 2-ой эскадрой миноносных кораблей, не говоря уже о вспомогательных крейсерах.

Где-то здесь мог болтаться ещё, как минимум, один крейсерский отряд противника, который ни в коем разе нельзя было допускать до транспортов с их драгоценными грузами, столь необходимыми держащемуся из последних сил гарнизону Порт-Артура.

Больно уж крепко японцы взялись в последний месяц за проламывание выстроенной армейскими частями линии обороны на Цзиньчжоуском перешейке, для чего даже начали применять тяжёлые осадные мортиры.

Ведь если прежде все их атаки отбивались с помощью огня тяжёлых орудий канонерских лодок, способных действовать с прибрежного мелководья, то после замерзания Ляодунского залива и мелководной части залива Талиенван, подобная возможность исчезла. Потому перевозимые транспортами полевые, батарейные и тяжёлые осадные пушки со многими тысячами снарядов виделись защитникам военно-морской базы ой каким необходимым подспорьем в их нелёгком деле. Впрочем, как и тысячи тонн продовольствия, огромную нехватку которого ощущали уже не первый месяц вообще все.

И потому именно данный морской бой должен был стать одной из тех поворотных точек,