Предатель в красном - Эш Хейсс

– Я никогда не забывал! Мои эфилеаны все еще ищут потомков огня за пределами города. Пыточные инструменты, цепи и оковы – все готово к появлению красных выродков. И пусть все забыли о них, забыли об их отравленном существовании, я никогда не забывал! Как только один из них появится на горизонте – он будет страдать. За всех нас! Не смей еще раз напоминать мне об этом!

Горечь во рту и сбившееся дыхание – вот что чувствуют жертвы и будущие поколения, несущие на себе крест мести за прошлое.

Я пошатнулась и, схватившись за стул, наконец-то прозрела: Озел, ставший моим спасательным кругом, бредил кровавой местью. Еще вчера он держал мою руку, прикасался к губам и позволил на мгновение почувствовать себя свободной, а сегодня я увидела его настоящее лицо и эту кровоточащую рану, что нанесла стихия огня.

Все смешалось в один отравленный ком из ненависти, истории, крови и ран. И воспоминаний: моих, Озела, всех, кто пострадал от той трагедии.

– Да забудь ты уже об этом, Озел! – вырвалось из меня.

– Что?..

– Забудь об этом, джелийский идиот! Ты перешел черту Кампуса и должен желать мира, отказаться от прошлого!

– Сердце желает мира, но моя кровь все еще не отомщена. Мои друзья из Кампуса говорят, что я сумасшедший, что тех эфилеанов больше нет. Но я не оставляю надежды. – Его кулаки сжались. – Хватит. Мне не нужна жалость. – Он бросил разъяренный взгляд на Йена. – Доволен? – Схватив стол, Озел перевернул его. Игровой инвентарь рассыпался по земле.

– Не забывай о своей мести, Озел!

– Да пошел ты.

Сплюнув, Озел покинул нас, растворяясь в просветах теплых фонарей.

Надменная рожа Йена сияла, и мне, как никогда, хотелось врезать ему в челюсть.

– Какой же ты мусор, – наконец прошептала Фэй, остававшаяся безмолвной все это время. – Он просто хотел мира.

– Да, я слышал об этом.

– Ублюдская кучка дерьма, – рявкнула я. – Почему ты взываешь к мести?

– Потому что еще никто не расплатился за них! Как только в летописи появится запись о расплате, все встанет на свои места. Второй закон эфилеанов!

– Тот, кто мертв, платить не может.

– Но ты можешь.

Вмиг рот Йена оказался зажат моей ладонью, как и его шея. Никто не смел вмешиваться. Никто не хотел проблем.

– Ты гнида, которую не вычесали из сальной головы, – прошептала я ему на ухо. – Случись наша встреча в открытом мире… Грязный Шосс, я бы подарила тебе лучшие пытки пламенем. Только посмей при всех открыть свой поганый рот.

Ловко освободившись из захвата, Йен с ухмылкой отозвался:

– Мне достаточно того, что я сегодня увидел.

– И что же ты увидел?

– Подтверждение моим словам. Тебе здесь не место, – отрезал он, и мое дыхание сбилось. Лезвие ножа коснулось души.

– Не смей…

– Огрызайся сколько влезет, дикарка. Но ты видела правду. – Он метнул взгляд исподлобья. – Кампус – не твой дом.

Отравленный желчью Йен, израненный Озел, подозрительно молчаливая Фэй, мое сбившееся от страха дыхание – так закончился вечер.

Вечер, обещавший навсегда отпечататься в моей памяти ужасом быть раскрытой в месте, где в сердцах эфилеанов все еще разливалась кровавая кислота.

«Брат, что же мне делать? Брат…»

* * *

На следующий день я не увидела на занятиях ни Озела, ни Йена. После вчерашнего у меня даже не возникло желания спросить у старост, где они могли быть. Я пялилась на письменный стол, но вместо деревянной поверхности перед глазами плыли образы минувшего вечера.

Стоило признать, слова, сказанные Йеном напоследок, задели меня. И только крик преподавателя, уже дважды обратившегося ко мне, смог развеять мутный туман мыслей.

«Нет. К черту все это. Скоро я стану свободна от голосов. Меня примут. Я смогу! Шосс… Дай же сил, грязный Шосс!»

№ 18. «Кайл»

Территория: Кампус

Принятие

Факт: Чем больше крови поглощает ночнорожденный, тем он сильнее и тем меньше способен себя контролировать.

Жара.

Оказавшись в районе подполья, все, чего мне так страстно хотелось в этот момент, – прохлады и тени.

Возможно, скоро штаб отправит меня на задание за пределы стен. Там все навевало воспоминания о семье. Обращенные понятия не имели, что такое кровная древняя связь, вековые узы.

«Можно ли меня понять? Может, я из-за голода в три десятка лет стал ненормальным? И что вообще в нашем мире считается нормой? Норма… Хм, интересное слово».

К слову о норме – я снова забыл принять пилюли. Руки тряслись, как у эфилеанов, пристрастившихся к химии ведьм. Если смотреть на здоровых ночнорожденных, которые хорошо питались, меня можно было спокойно назвать ненормальным.

В подполье сегодня шумнее обычного.

Когда я пришел в эту прокуренную дыру, мои подчиненные Изаль и Ари мерились силой в армрестлинге. Они стояли друг напротив друга за круглым столиком и пили по очереди кровавые шоты. Чем больше крови в себя вольешь – тем больше приливает сила. Проигравший пил вместо крови хищника – ведьминскую, кислую.

Конечно, это глупая затея: Изаль – носитель моей древней крови, Ари – смешанной. Разница в силе колоссальна. Но вопреки очевидному я уже лицезрел пару проигрышей своей тени. Ари тем самым тешила свою ночнорожденную гордость смешанной крови.

Когда они упьются до усрачки, почувствовав невероятный прилив животной силы, скорее всего, пойдут чистить друг другу рожи. Обращенные любили смотреть женские бои, поэтому в преддверии грядущего зрелища вокруг них уже собралась толпа.

– Я отдеру проигравшую сучку, как самую дорогую монсианскую шлюху! – заорал эфилеанский волк за баром, дважды ударив пивной кружкой. У него текли слюни, как у бешеной собаки, волосы стояли торчком, сальные и грязные, немытые недели две.

Изаль и Ари не обратили внимания на подпольный мусор. Тогда волк встал и, пошатываясь, растолкал толпу, оказавшись прямо перед девицами.

– Кто из вас в постели визжит громче? – еле связно спросил он.

Ари выпила шот и с грохотом ударила пустой рюмкой. Волк схватил ее и, жадно облизнувшись, подтащил к себе.

– Твой хозяин знатно тебя имеет? – Он расстегнул штаны и достал здоровенный член. – Знатно? Знатно? А волки могут лучше! Давай прямо здесь?

Ари дернула ногой, чтобы ударить волка между ног, но он мгновенно вцепился в ее бедро ногтями и, резко дернув, выдрал кусок мяса. Ари завизжала, но Изаль не заступилась.

Тогда Ари зашипела, чем сильнее раззадорила волка, но тут же спрятала оскал, когда я оказался возле их компании, привлекавшей слишком много внимания гостей.

– Имя, – произнес я.

– Кайл, не нужно, – напуганно прошептала Ари, но я повторил:

– Имя.

– У-у-усван, – ответил волк,