Кулинарная битва - Карин Джей Дель’Антониа

От Джея ни слова, и ей стало еще более паршиво. Писать она ему ничего не будет – просто пошлет фотографию, на которой дети играют в машине. Фотка вчерашняя. Не страшно – он решит, что это сегодня. Теперь надо проверить сети. Смотри-ка ты! «Кулинарные войны» отметили ее в Инстаграме и твит ее перепостили. Зачем она только потратила вчерашний день впустую! Но все равно у нее сегодня прибавилась целая тысяча подписчиков. За один день такого даже после «Блестящего дома» ни разу еще не случалось. Она щелкнула камерой – большой вазон с посаженными вчера цветами, по счастью, стоял там, где стена выглядела вполне пристойно, загрузила фотографию в Инстаграм и на Фейсбук, и тут как раз появился Кеннет.

Он толкал перед собой тележку с большой белой вывеской на двух плотно соединенных друг с другом листах фанеры и с крючками сверху. Она прочитала: «Скоро откроемся».

Кеннет поставил тележку, стащил с нее вывеску и прислонил к скамейке. Вдвоем с Мэй они взгромоздили фанеру на сиденье.

– Это зачем? Она, конечно, закроет курицу, но…

– Помолчи. Помоги лучше.

Они перевернули фанеру чистой стороной наружу. Кеннет вытащил из кармана жирный фломастер. Отступил на шаг, что-то прикинул, снова подошел к вывеске и принялся рисовать. Мэй и глазом не успела моргнуть, а он уже вывел большими толстыми буквами курсивом: «Мими», и ниже, шрифтом поменьше: «Ресторан основан в». Он вопросительно оглянулся на Мэй.

– В тысяча восемьсот восемьдесят шестом году.

Кеннет нарисовал цифры.

– Я сейчас все это покрашу и, как высохнет, сразу повешу. А ты уходи, пока еще что-нибудь не испортила.

Мэй смотрела на его вывеску. До чего здорово у него получилось! Его вывеска передавала все, что она хотела сказать о «Мими»: это место, где все просто, где нет никаких выкрутасов, это место с традицией и историей. Пусть они друг друга в чем-то не понимают, на Кеннета она всегда может положиться. Он ей опора, не чета Энди и уж тем более не чета Аманде. И вообще, пошла-ка эта Аманда ко всем чертям! Вывеска Кеннета во сто раз лучше!

– Посмотри, – сказала она и ткнула пальцем. – У тебя вторая восьмерка немного завалилась. Первая попрямее вышла.

– Это, Мэй, как говорят японцы, ваби-саби. Иными словами, красоту рождает несовершенство.

Она постояла, посмотрела на Кеннета, потом на надпись, подумала.

– Но ты сделал ошибку. Начал писать шестерку, а потом ее на восьмерку исправил.

– Это как посмотреть. Иди лучше. Я тебе как-никак одолжение делаю.

Аманда

Гас к ней прилип, и Аманда выходила из себя. Второе утро подряд она вставала с головной болью от похмелья взаимных упреков и сожалений. Только сегодня ее похмелье отнюдь не метафорическое, а вполне настоящее. И кофе ей сейчас нужен, не просто чтоб с утра взбодриться, а в медицинских целях. Но Гас все время вертится под ногами: ей бы кофе смолоть – он между ней и шкафчиком с кофемолкой; она хочет выбросить старый фильтр – он перед помойным ведром маячит.

Более самостоятельного человека, чем Амандин семнадцатилетний сын, на всем свете не сыщешь. Сам, без понуканий, школьные домашние задания сделает, сам к экзаменам подготовится, если случатся разборки с друзьями, сам все проблемы уладит. Если ему куда-то надо, всегда сам найдет, кто его подвезет. На неделе в школу сам соберется, на школьный автобус никогда не опоздает, по вечерам работает и усердно копит, чтобы перед последним выпускным годом купить себе машину. Фрэнки от брата тоже мало чем отличается. Видно, когда дети растут без отца, да еще с матерью, которая работает по вечерам, – их «независимость» неизбежна. По крайней мере, она всегда старается утром встать до того, как они уйдут в школу, правда, проку от нее маловато. Так что обычно по утрам разговоров у них не получается: сын с дочкой торопятся, а для Аманды каждое утро, пока кофе не выпьет, всегда сплошное мучение.

Но сегодня утром Гаса как будто подменили. Поставив локти на кухонную столешницу, он пристально наблюдает за тем, как она отсчитывает капли кофе, стекающие по одной в кофейник. Она идет к холодильнику взять молоко – он к холодильнику за ней следом. Она садится за стол – он туда же и крошит на тарелке кусок пирога, хотя обычно заглатывает пирог на ходу.

Свою первую чашку кофе Аманда всегда выпивает, бессмысленно уставившись в пространство и не замечая утренней кутерьмы. Но теперь Гас ее в конце концов достал.

– Что? – не выдержала она, и ее чашка как-то чересчур резко стукнула по столу.

Пожав плечами, Гас снова опустил глаза в тарелку.

– Так… Просто решил сегодня с тобой посидеть… Для разнообразия.

Аманда промолчала и только слегка вопросительно подняла брови.

Сверху доносилось топанье ног Фрэнки, и она надеялась, что дочка провозится у себя в комнате подольше, так что Гас успеет выплеснуть все, что у него на уме. С другой стороны, кофе еще не успел оказать на ее похмелье своего целительного действия. Может, все-таки лучше, если Фрэнки спустится вниз, вклинится и остановит непрошеные излияния брата? Конечно же, Аманда всегда рада, когда Гас с ней чем-то делится. Искренне рада. Всегда. Но только не сегодня.

Гас отломил кусок корочки, раскрошил ее и поднял взгляд на Аманду:

– Я прочитал твою книжку.

Аманда даже сразу не поняла, о чем он.

– Какую книжку?

– Твой комикс. Про Карлин. – Гас кивнул на стол. – Он вечером на столе лежал.

Т-а-ак… Десять минут она провела в машине с Сабриной. Та везла ее домой и всю дорогу, не умолкая, трындела о том, какой смешной была сцена с Мэй и Энди. Для Аманды эти десять минут, естественно, были далеко не из приятных. Вернувшись, она сразу убрала со стола альбом и карандаши, но Гас-то оказался на кухне много раньше ее.

А сын все не унимался:

– Мам, честное слово, классный получился комикс. Я не вру. История у тебя что надо. Особенно где Карлин снесла в спортзале яйцо и все куры над ней смеются. И рисунки клевые. В них всего в меру, все понятно. Тебе надо твой комикс кому-нибудь показать.

Теперь уставиться в стол настала очередь Аманды. Похвала Гаса смутила ее еще больше. Она отмахнулась:

– Я эту историю не сама сочинила. Это, в общем-то, Стивен Кинг. Ты его «Кэрри» помнишь?

– Мам, неважно, что Стивен Кинг. Ты все здорово переиначила. По-моему, у тебя получилось бы этот комикс как-то… продать. Правда, мам.

Аманде хотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Как можно было