Тайный детонатор - Владимир Васильевич Каржавин

же мнения. Вижу под глазами у тебя синие круги. Иди-ка отоспись. Даю тебе еще сутки на Воропаева. А уж если не получится, извиняться тебе.

— Разрешите идти?

— Иди…

Но едва Дружинин шагнул к двери, как полковник Банных окликнул его:

— Подожди… — Он подошел к Сергею, посмотрел в глаза и после небольшой паузы сказал: — Насколько мне известно, ты, Дружинин, родом с Урала?

— Так точно.

— Не желаешь перевестись к нам? В наше Управление? У тебя в Оренбурге мать и сестра. Если будет от тебя рапорт, поддержу. Ну, чего молчишь?

Сергей крепко прижимал к себе свою кожаную папку. Взгляд его был отведен в сторону

— Благодарю за доверие, — тихо сказал он.

— Так «да» или «нет»?

— Дайте мне подумать, выспаться…

Но выспаться не получилось. Засыпал Сергей плохо, все не отпускала мысль: «Даю тебе еще сутки». А что за сутки можно сделать? Наверное, многое. Но что конкретно? И еще: «Извиняться придется тебе».

Проснулся он в шесть утра. Из открытого окна доносилось пение птиц; шелестела тополиная листва. Июньское утро было в разгаре. Утро… ну, и что же ты, ты же вечера мудреней? А мысли, как и вечером, невеселые, хоть он и уверен: теракты провоцирует Воропаев. Но доказательства, как считает начальство, хилые. А хилые потому, что он чего-то не учел, что-то важное не принял во внимание.

Ладно, хватит заниматься самобичеванием! Утро есть утро: зарядка — холодный душ — творожный сырок — бутерброд и чай. А в голову все лезет: «Извиняться будешь ты». Извиняться перед этим самодовольным типом, перед фактическим преступником? Сергей вспомнил, как насмешливо и даже нагло вел себя Воропаев, войдя в свою квартиру. С каким презрением смотрел он на членов оперативно-следственной группы. Будь у него в руке трость, как у вора Гуни, или что-то подобное, он наверняка бы замахнулся на присутствующих. К счастью, кроме небольшой спортивной сумки, у него в руках ничего не было.

Стоп! Сергей едва не выронил стакан с чаем! Кроме небольшой спортивной сумки… Но почему? Он что, в десятидневную поездку отправился с одной спортивной сумкой? В такую всего-то войдут туалетные принадлежности, бритвенный прибор, книга для чтения да небольшой запас еды на дорогу. Негусто… А ведь при нем должны быть спортивный костюм, спортивная обувь, пара сорочек, домашние тапочки, белье. А может, еще что-то, что он не хотел, чтобы видели другие?

Краснодар, Клин, затем пересадка на поезд в Москве. И дорога поездом. Поезд он предпочитал. Нет сомнения, у Воропаева, кроме небольшой спортивной сумки, должно быть что-то еще из вещей: может, большая сумка, может, чемодан? Вот что надо искать!

Выхватив из кармана пиджака записную книжку с телефонами, Сергей быстрым шагом устремился к дежурной по этажу, у которой на столике стоял телефон. Набрал нужный номер. Отчества главы делегации легкоатлетов он не знал, знал только имя:

— Герман? Извините за ранний звонок. Это Дружинин, КГБ. Мы с вами познакомились на летном поле.

— Ничего, бывает… — сказал Герман в ответ. — Что у вас за проблема?

— Герман, пусть мой вопрос покажется вам странным, но мне очень нужно знать, с каким багажом ездил с вашей командой Воропаев?

Вопрос для Германа, главы делегации, действительно показался странным, но ответ был вполне конкретным:

— При нем был черный чемодан средних размеров и небольшая спортивная сумка на ремне через плечо.

— У чемодана были какие-нибудь приметы?

— Да чемодан как чемодан… А что вас вдруг заинтересовало?

— Герман, пожалуйста, может, вспомните что-нибудь?

Возникла пауза. Потом раздался голос, уже не похожий на голос сонного человека:

— Вспомнил! У чемодана ручка была обмотана изолентой… синей изолентой. Наверное, истерлась.

Сергей перевел дух:

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Затем он также быстрым шагом пошел к себе в номер, но на полпути вдруг замер — стрельнуло в коленный сустав. Несколько секунд он стоял неподвижно, а потом, прихрамывая, дошел до своей двери.

Что дальше? А дальше думать… Думать!

Чай так и остался недопитым, а Дружинин размышлял. Воропаев не прибыл на железнодорожный вокзал. Оперативники, дежурившие там, его наверняка бы засекли. Значит, он сошел где-то раньше и до Челябинска добрался на автобусе или на такси.

В номере, где проживал Дружинин, были различные справочники по городу и области; были и справочники по движению поездов. Один из них он открыл. Так Москва — Челябинск… ближайшие остановки Миасс и Златоуст. А если Воропаев добирался проходящим поездом? Все равно: Миасс и Златоуст.

Надо немедленно искать! Оптимизма в поиске добавило то, что Акимыч со своим «газиком», несмотря на половину восьмого, исправно поджидал во дворе.

— В Миасс поедем? — весело спросил Сергей.

— Поедем. — Акимыч, не докурив папиросу, бросил ее в ближайшую урну.

— А до Златоуста?

— Да хоть до Москвы.

— Тогда поехали!

Больше всего Сергей боялся, что Воропаев положит свой чемодан в ячейку автоматической камеры хранения. Это в значительной мере затруднило бы поиск. Но опасения его оказались напрасны: ни в Миассе, ни в Златоусте автоматические камеры хранения еще не были установлены.

Очутившись на вокзале в Миассе перед обычной камерой хранения, Сергей показал удостоверение и для опознания предъявил фотографию Воропаева худощавому молодому человеку, который обслуживал пассажиров с багажом. Фото Воропаева, сделанное во время появления его в своей квартире, было уже не 4х5, как для документов, а на бумаге формата 9х12. Парень повертел фотографию в руках и помотал головой, что означало: не видел. Сергея это не удовлетворило, и он прошелся между рядами отданных на хранение вещей. Черного чемодана с ручкой, обмотанной синей изолентой, не было.

Следующим, если брать отдаленность от Челябинска, был Златоуст. Но, увы, картина была та же самая. Человек, принимающий и отдающий вещи, кстати, чем-то похожий на своего миасского коллегу, Воропаева не признал. И чемодана, как ни искал его Дружинин, тоже не было.

Огорченный неудачей, Сергей вышел на площадь перед вокзалом. Акимыч безмятежно курил, стоя у «газика». Сергей приоткрыл переднюю пассажирскую дверь, присел на сиденье. Пахнуло жаром неостывшего мотора. Сергей снял пиджак, вздохнул. Куда теперь? Еще дальше до Бердяуша?

— Что, Никитич, голову повесил? Не нашел, чего надо? — подал голос Акимыч. — Чемодан, поди, ищешь?

— Чемодан. А ты как догадался?

— А что еще ищут в камерах хранения?

— Тоже верно. Но вот не нашел.

— А ты на автовокзал загляни. Там тоже есть камера хранения. — Акимыч погладил прокуренные усы и взялся за следующую папиросу.

Сергей очнулся:

— В самом деле есть?

— Есть, не сомневайся. Акимыч старый чекист. Все знает, что и где расположено в городе и области.

Действительно, при автовокзале была небольшая камера хранения. И в