Тайный детонатор - Владимир Васильевич Каржавин

располагала к тайному посещению чужой квартиры. Было 10 вечера, а вокруг светло. Все трое осторожно вошли в подъезд дома, где жил Воропаев. «Дальше я сам», — со знанием дела сказал Гунин и стал подниматься выше.

— Не надо ему мешать, — Минин остановил Сергея, который хотел было последовать за Гуниным.

— Слушай, а он что, ногтем будет открывать? — спросил Дружинин, когда Гунин поднялся на второй этаж.

— Обижаешь. У Гуни главный инструмент в его трости.

— Даже так?

Наверху раздался тихий щелчок. Это означало, что дверь в квартиру на втором этаже открыта. Сыщики быстро поднялись наверх.

— Ну как, справился? — спросил Минин.

— С таким замком ребенок справится, — не без гордости ответил Гунин и сразу же перешел к главному для себя. — Так что, начальник, я «ноги рисую»?

— Куда? А закрывать хату я буду? — тихо произнес Минин и схватил его за ворот пиджака. — А ну пошел с нами.

Квартира Воропаева представляла собой скромную «двушку», светлую, прибранную. Окна большой комнаты выходили во двор. Гуня озирался по сторонам, взглядом профессионала оценивая чужую квартиру. Минину это не понравилось.

— Иди, подожди в прихожей, — строго сказал он.

Сергей и Евгений тоже внимательно осмотрели квартиру. На первый взгляд ничего интересного. Лишь на кухне в шкафу стояли две жестяные банки из-под какао «Золотой ярлык». Одна была почти пустая, другая нераскрыта. Дружинин взял последнюю. Вес банки говорил о том, что ни пороха, ни поражающих элементов типа шариков или шурупов внутри нет, только какао-порошок. Ясно было, что если Воропаев и готовит взрывное устройство, то только не здесь. Да-а, маловато улик. Балкона у него нет. Что еще? Маленькая кладовка, которая годится для хранения швабры и тряпок с ведром — может, там что-то интересное?

Открыли дверь кладовки.

— Э, да здесь не швабра… — удивленно произнес Минин.

То, что увидели сыщики, мало походило на средства уборки квартиры. Швабры действительно не было. Зато имелось пластмассовое ведерко, из отверстия которого на боковой поверхности был виден конец шнура с вилкой. Рядом едва помещался аппарат, похожий на блок питания. Потом еще какой-то блок, для которого и предназначалась вилка для включения.

Сыщики приблизились вплотную и с интересом рассматривали незнакомое устройство.

— Там, внутри ведра, динамик, — сказал Дружинин.

Минин слегка наклонил ведерко.

— Кроме динамика, там еще что-то есть. По весу чувствую.

— А на днище какая-то ручка, — добавил Сергей. — Почти как у радиоприемника.

Несколько минут они рассматривали устройство, не решаясь его разобрать.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Минин.

— Только одно: это не взрывное устройство, которое мы ищем, — заявил Дружинин и добавил: — Давай-ка оставим это на завтра. Пусть эксперты разбираются.

— От участкового я узнал, что у Воропаева есть еще гараж. Ну как? Продолжим поиски? — предложил Минин.

— Нет, на сегодня хватит. Завтра я все факты выложу Банных, а он, думаю, добьется у прокурора разрешения на обыск.

На следующее утро Дружинин был в Управлении. Чувство того, что он на правильном пути, придавало силы. Но Банных куда-то уехал и появиться должен был не раньше часа дня. У Сергея было несколько часов свободного времени. Когда он наконец переступил порог кабинета, то неожиданно для себя услышал:

— Ну, что вы интересного вчера в квартире нашли?

Дружинин понял, что речь идет о квартире Воропаева, как и то, что за ними следили. Это его смутило, но полковнику Банных он выложил все факты, которые он считал заслуживающими внимания. Исполняющий обязанности начальника Управления выслушал и тяжело вздохнул:

— Опять вы про «Золотой ярлык». Десятки людей купили его в таких банках. А этот Воропаев чем хуже?

— Но экспертиза установила, что при взрывах в Челябинске и Краснодаре пороховой заряд был заложен в банку из-под какао.

— Экспертиза? Чья экспертиза?

— В УВД Минин ее организовал.

— Почему не наша?

— Это к Дедюхину вопрос. По нашим предварительным данным, порох был заложен в жестяную банку. Какую именно, уточнять не стали. Дело-то закрыли.

Затем Дружинин поведал все о загадочном устройстве, что хранилось в кладовке квартиры Воропаева. Банных задумался, потом спросил:

— Ну, и для чего оно? Может, это самогонный аппарат?

Сергей почувствовал волнение:

— Товарищ полковник, это не все. Я до вашего прихода побывал в местной психбольнице и узнал кое-что интересное. Оказывается, Борисенков, который, по предположению Царегородцева, устроил взрыв в Клину, два года назад был помещен в эту самую психушку как человек, который направо и налево кричал, что большевики убили царя Николая и всю царскую семью и грозился отомстить. А спустя год новая комиссия врачей-психиатров признала Борисенкова неопасным для общества, и он вышел на свободу. Не догадываетесь, кто был председателем комиссии?

— Уж не Воропаев ли?

— Так точно, Воропаев.

Банных переменился в лице.

— А вот это уже интересно. Получается, они знакомы?

Дружинин не ответил и продолжал:

— Но и это еще не все. В ваше отсутствие я заново просмотрел дело Крохмаля, и мне показалось странным следующее. В доме Крохмаля в прихожей были обнаружены отпечатки пальцев, не принадлежащие Крохмалю. Чьи они? Тогда, три месяца назад, разбираться не стали — Крохмаль написал посмертное покаянное письмо, и дело закрыли. А сейчас я не сомневаюсь, что это были отпечатки Воропаева, который последним был у Крохмаля и, скорее всего, подмешал ему яд в коньяк.

Выслушав Дружинина, Банных взялся за телефон. Разговаривал недолго.

— Да-да. Надо срочно увидеться, — последнее, что услышал Дружинин из разговора.

Положив трубку, Банных поднялся:

— Поехали, майор. Прокурор ждет.

Серебристый авиалайнер не спеша подъезжал к зданию аэровокзала. Жужжали двигатели, заканчивающие свою работу; стройной линией высвечивались огни иллюминаторов. Сергей Дружинин и двое оперативников со второго этажа здания наблюдали за происходящим. Невдалеке от них стояли встречающие: председатель спорткомитета Торговкин, в прошлом тренер легкоатлетов Игнатенко, еще несколько человек, а также родные и друзья спортсменов.

Наконец подали трап. Сергей и оперативники спустились этажом ниже и, показав удостоверения дежурному, вышли на летное поле. Поскольку Воропаева в лицо они не видели, а представляли только по небольшой фотографии из личного дела, вместе с ними к трапу самолета направился и Игнатенко, хорошо знавший Воропаева.

Спортсмены, военнослужащие, возвращающиеся из отпуска отдыхающие — разношерстная толпа быстро перемещалась к зданию аэровокзала. Сергей всматривался в лица, временами переводя взгляд на Игнатенко. Тот по просьбе Сергея должен был при виде Воропаева подойти к нему, поздороваться и завязать разговор. Но Игнатенко напряженно смотрел на парней и девушек в спортивных костюмах и с большими спортивными сумками. Впереди них уверенным шагом шел высокий человек лет сорока пяти, очевидно, глава делегации. Воропаева среди них не было.

— Герман! — окликнул его Игнатенко.

Тот подошел и, улыбнувшись, подал руку.