Тайный детонатор - Владимир Васильевич Каржавин

— Есть еще вопросы?

Глядя на него, Дружинин почувствовал, что начинает злиться. Нити следствия выскальзывали у него из рук.

— Есть, но я буду задавать их в другом месте, — решительно произнес он.

Когда Воропаева увели, Дружинин попросил эксперта задержаться.

— Андрей Васильевич, — обратился он к нему. — Я в курсе, чем занимается ваше предприятие. Это определенные «штучки» морского базирования. Не сомневаюсь, что вы при этом затрагиваете все вопросы, связанные с морем, в том числе вопросы акустики.

Эксперт молчал, но, соглашаясь, едва заметно кивнул.

— Допускаете ли вы, — продолжал Дружинин, — что устройством, которое мы с вами только что видели, можно намеренно воздействовать на психику человека и толкнуть его на необдуманный, а порой и преступный поступок?

Андрей Васильевич достал сигареты, протянул пачку Сергею, тот отказался.

— Допускаю, — сказал он, закуривая. — Природа создает инфразвуковые волны, не спрашивая нас. Вы о «Летучем голландце», надеюсь, слышали?

— Слышал.

— Так почему же нельзя создать их искусственно? А эффект будет такой же. Но, поймите меня правильно: мы, конструкторы-разработчики, занимаемся решением своих задач. А на ваш вопрос могут дать ответ только медики.

— Связанные с акустикой?

— Правильно мыслите.

— Могу ли я узнать их мнение?

— Я обязательно проконсультируюсь и вам сообщу.

— Ну что, Дружинин? «А воз и ныне там», — как сказал бы баснописец Крылов.

В голосе полковника Банных звучали и насмешка, и обида. Только что Дружинин доложил ему обо всем, что случилось за день.

— Если Воропаев и преступник, то это очень изобретательный и хладнокровный преступник, — заключил он.

— Вот «если» и мешает, — нервно выговорил Банных. — Что мы добавили к уликам против него? Что он изобрел установку для отпугивания дворовых хулиганов? Так за это ему надо сказать спасибо. Осмотр гаража Воропаева ничего не дал. Никаких следов подготовки взрывного устройства обнаружено не было.

— В гараже… А дома были банки из-под какао.

— Да оставьте вы свое какао! — проворчал Банных. — Я о нем уже слышал.

Наступило молчание.

— Но если инфразвуком можно воздействовать на хулиганов-подростков, то почему нельзя делать то же самое со взрослыми? — нарушил молчание Дружинин.

— Такое заключение могут дать только специалисты. А нам нужно решать: держать под стражей Воропаева или отпустить, при этом извинившись?

— В кабинете было душно. Банных достал из небольшого холодильника бутылку минеральной, налил стакан себе и Сергею.

— Так что, Сергей Никитич, — невесело вздохнул полковник. — Если в течение суток не появятся веские доказательства причастности Воропаева к терактам, если не обнаружится то место, где он готовил бомбы, нам придется… сами знаете, что придется делать. — Банных окинул взглядом Дружинина: — Да садитесь вы. Чего стоите?

Сергей расположился в кресле напротив:

— Товарищ полковник, я считаю, что искать взрывное устройство или компоненты к нему сейчас нет смысла.

— Это почему?

— Потому что его и не должно быть.

— Поясните…

— Я ставлю себя на место Воропаева относительно событий в Челябинске и Краснодаре и прихожу к выводу, что для него первична цель, а уже потом средства достижения цели. Вот, к примеру, Воропаев спустя много лет встречает Крохмаля и узнает, что тот намерен убить свою жену, но не решается это сделать. Тогда Воропаев сам готовит бомбу, а для того, чтобы Крохмаль был более решителен, подвергает его инфразвуковой обработке. Примерно такая же ситуация была в Краснодаре. Где-то, возможно, случайно, Воропаев знакомится с Ходынским и узнает, что этот коротышка не только ненавидит высоких людей, но и готов совершить относительно их теракт. Тогда Воропаев, зная, что скоро приедет в этот самый Краснодар с командой легкоатлетов, готовит дома взрывное устройство и, приехав в Краснодар, обрабатывает нерешительного Ходынского инфразвуком. В результате то же самое сотворено в Краснодаре, только, в отличие от трамвая, взорван автобус.

— А с Борисенковым как?

— У Борисенкова, очевидно, было взрывное устройство, но другого типа. Оно и сработало.

Банных задумался.

— Значит, по-вашему, получается, что как только Воропаев приготовит взрывное устройство, он уничтожает все, что связано с его приготовлением?

— Так точно. Зачем ему лишние улики против себя? Он же не дурак. А вариантов уничтожения следов приготовления взрывного устройства много: можно их утопить в каком-нибудь контейнере, можно закопать. Собрать же новую бомбу, достать для нее все необходимое, если ты уже имеешь опыт, несложно. Повторяю, мы имеем дело с умным, изобретательным преступником.

Исполняющий обязанности начальника Управления достал из ящика стола какие-то записи, посмотрел, полистал, потом сказал:

— Ваши логические выводы не приблизили нас к доказательству виновности Воропаева, а, наоборот, отдалили. Судите сам: взрывное устройство он не готовил — нет доказательств. А обработка инфразвуком? Так он непременно скажет, что разрабатывал новый метод лечения. Неправильный? Возможно — от ошибок никто не застрахован.

Дружинин раскрыл свою любимую черную папку из кожи и протянул Банных лист бумаги:

— Вот показания Чеурина относительно его встречи с Воропаевым в Краснодаре за полчаса до взрыва автобуса.

Банных надел очки, внимательно прочел.

— Отвернулся, не поздоровался? И что из этого? Бывает… Может, Воропаев злобу затаил на молодого коллегу или даже на молодого соперника. Вы же сами мне рассказывали, что главный врач поликлиники, где они работали, красивая женщина… Чего молчите?

— Вы правы. В данный момент мне сказать нечего.

— Вы поймите, Воропаев известный в медицинских кругах области человек. Может, слышали громкое дело маньяка Пыжикова? Убивал, подонок, молодых женщин, обязательно блондинок и обязательно в красных туфлях. Комиссия психиатров признала — вменяем! Или дело братьев Корепиных? Ваш друг Минин не рассказывал?

— Слышал. Если не ошибаюсь, они вырезали целую семью.

— Еврейскую семью, которая собиралась в Израиль. Дело сначала хотели передать нам, но оказалось, что политики здесь нет — обычная уголовщина. Так вот, главаря этих нелюдей тоже обследовала комиссия на предмет вменяемости. В обоих случаях председателем комиссии был Воропаев. А по нашей версии, получается наоборот: доктор Воропаев сам преступник! Понимаете, что поставлено на карту?

— Понимаю… А на чем они попались?

— Кто они?

— Те, что вырезали семью.

Сергей часто так делал. Когда его поучали, он старался перевести разговор на другую тему. Банных это задело:

— Тьфу ты… Я ему про Ивана, он мне про Петра… На чем попались, если вам интересно — на облигациях. Помимо денег и драгоценностей, бандиты захватили и облигации. А номера облигаций были переписаны в записной книжке главы семьи. Вот бандитов и сцапали в сберкассе, куда они пришли, чтобы сдать облигации в обмен на деньги.

Банных немного успокоился, снова достал бутылку минералки. Предложил Дружинину, но тот отрицательно помотал головой.

— Ты что, обиделся? — переходя на «ты», спросил полковник.

— Никак нет, просто устал.

— Вот и я того