Симбиоз - Роксана Форрадаре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Когда Махоун вообще бывал объективным? – тут же вставил Себастьян.
- Думаю, Габриэль хотел, чтобы за тобой началась охота, - продолжил Бенедикт, отмахнувшись от товарища. – Так ему гораздо проще завербовать тебя.
- Я никогда не буду на стороне тех, кто убивает людей без всякой причины.
Дакота посмотрел на меня с интересом, Николь удовлетворенно улыбнулась, и даже взгляд Себастьяна изменился. Стал чуточку менее презрительным.
- Значит, тебе самое место среди нас. Да и Франциско наверняка будет рад увидеть тебя, - я с сомнением качнула головой, но Бенедикт ничего не заметил. – Он и Гвинет, еще один член нашей группы, остались в Монтгомери. На машинах доберёмся за сутки.
- На машинах? – удивленно переспросила я.
- Да, - рявкнул Себастьян. – Если ты любую задачу решаешь при помощи способностей демона – катись к Питеру, у них это приветствуется.
- Перестань, Басти! – взмолилась Николь. – Голова от тебя болит. Мы с Дакотой подгоним машины, оставайтесь здесь.
Они вновь обросли крыльями и взмыли в воздух. Спустя минуту напряженного молчания поднялся и Себастьян.
- Я за едой… портал, трансформация – шутка ли…
- Верно говорит, - тихо произнес Бенедикт, когда и он скрылся из виду. – Питаться надо, Андреа, даже если организм особо не требует.
Я протянула руку за спину и рассеянно потрогала правую лопатку. Никаких шрамов или отверстий на ней не оказалось, с исчезновением крыльев она вновь сделалась гладкой. Затем глаза мои набрели на гигантские ступни Аббадона – хорошо, что при трансформации ноги не обрастали когтями, иначе было бы ужасно неудобно. Бенедикт заметил мой сфокусированный взгляд, который был для него взглядом в пустоту. Мы с ним еще не касались друг друга, и Аббадона он не видел.
- Привыкла к демону?
- Да… только мы не очень ладим. Он часто сердится. Что я неправильно его называю, например, и почти не использую его силы…
- Сердится, что неправильно называешь?
Мужчина будто бы удивился, хотя мне казалось, что в этом нет ничего странного и что демонам в принципе положено сердиться.
- Да. Наверное, я ему не нравлюсь, но я стараюсь, чтобы ему было со мной не слишком плохо.
Аббадон издал лающий смешок, повиснув вниз головой на жестяном карнизе. Мне мгновенно стало неловко: получалось так, что я сплетничала о нем при нем же. Бенедикт еле заметно нахмурился, и между бровями у него пролегла глубокая складка. Тогда я поспешила сменить тему.
- Можно мне поговорить с семьей? Вы показали бы мне, что из себя представляет портал, и я бы быстренько…
- Не сегодня. За твоим домом наверняка ведется наблюдение, а портал – штука сложная. Даже в нашей группе не все умеют правильно его делать.
Я уронила голову на колени.
Два года в околиозной маске светили мне, если бы не вмешался Габриэль. Было ли нынешнее положение лучше предыдущего? Учеба и перспектива безоблачного будущего пропадали в любом случае. Мне претила мысль использовать поддельные документы, скрываться и прыгать по разным городам, но бесконечная тьма Сан-Клементе пугала, наверное, еще сильнее.
Неожиданно Бенедикт положил рядом со мной старенький кнопочный телефон.
- Позвони. Потом я избавлюсь от него.
Глава 16
Я не знала наизусть номер отца, зато помнила телефон Рене без последней цифры. Там была то ли тройка, то ли девятка. Поколебавшись, я набрала тройку и после первого же гудка услышала голос сестры. Он был усталый и печальный – у меня тотчас болезненно защемило в груди.
- Алло.
- Рене?
- Андреа! Где ты?!
- Я… со мной все нормально. Папа рядом?
- Нет, он на работе.
Я беззвучно выругала себя. И правда, с чего он должен сидеть дома в будний день?
- Ладно, Рене, слушай. Ты ему скажи, когда придет… что я в порядке. Так уж вышло…
- Мне очень страшно, Андреа! Почему ты не возвращаешься домой?
- Ну что ты, родная… - пробормотала я и беспомощно оглянулась на Бенедикта, словно он мог подсказать, как ее успокоить. – Не бойся. Это сложно объяснить… меня судили, но я была невиновна, и получилось, что мы… в смысле, что меня забрали…
За фразой «была невиновна» скрывалась наглая ложь. Я не просто была виновна, я провинилась перед всеми, перед кем могла: предала близкого друга, ударила высокопоставленного сотрудника ФБР, нарушила главный запрет для симбионтов… но Рене не нужно было всего этого знать. От страха она и без того срывалась на крик и всхлипывала в трубку, и я ненавидела себя за каждую слезинку, пролитую из ее глаз по моей вине.
- Кто забрал? Как с тобой встретиться?!
- Я вернусь, как только смогу, ладно? Сейчас мы не можем встретиться. Со мной все будет в порядке. Ты скажи это папе, Рене. Он не должен переживать. И не должен конфликтовать с Джованни Махоуном, даже если он будет говорить про меня ужасные вещи. Пусть верит Нари. Он знает, что я не сделала ничего плохого.
- Где ты? - в тысячный раз сипло повторила Рене.
- Я поживу какое-то время у очень хороших людей. Они помогли мне.
- Ты ведь врешь, убеждая меня, что все будет в порядке, да? Вы с папой всегда так! Стараетесь говорить то, что я хочу услышать, не замечая, что я уже выросла и готова принять правду какой бы она ни была!
- Рене, пожалуйста…
Я не успела определиться, попросить ли ее не выдумывать глупости или извиниться, потому что отчасти она была права. Звонок оборвался: у телефона села батарея. На вытянутой руке я передала его обратно Бенедикту.
- Прости, давно его не заряжал, - он наградил меня сочувственным взглядом. - С родственниками всегда сложно, если они… не такие, как ты, - он умышленно обошел слово «бесперспективные». Наверное, считал его грубым и оскорбительным по отношению к простым людям. - Вообще тяжело, когда мир переворачивается с ног на голову в столь юном возрасте. Я стал симбионтом, когда был лет на пять старше тебя, и все равно мучительно привыкал к новому образу жизни.
Бенедикт отнюдь не выглядел на тридцать пять, а значит, демоном он обзавелся задолго до войны. Поборов смущение, я решила уточнить:
- При каких обстоятельствах вы
