Лиловый рай. Книга третья - Эля Джикирба

– В буквальном смысле чтобы вылизывали. Язычком, язычком! – прокричал он и завершил разговор.

– Насчёт уборки ты попал в точку, – заметил Джанни. – Малыш патологически чистоплотен.

– Вот я и говорю – стресс. И нет чтобы сразу же передать мальчишку мне, так нет, мы тащим его в Италию. Разговор о твоих художествах впереди, не думай, что я что-то забыл.

– Ради бога, – пожал плечами Джанни. – Я готов к любому разговору.

– Вот и отлично. Звони сейчас Дэвиду, мне надо сделать ещё несколько заказов. Позарез нужны хорошие камни, потому что мой ангел будет носить кольца, фенечки и пояса с бриллиантами чистейшей воды. И всю одежду ему будут шить на заказ, и обувь тоже, и бельё будет с его монограммой, и постель, и все его автомобили, велосипеды, ролики, доски для сёрфинга – всё будет по спецзаказу, посуда, стаканы, косметика – всё-всё! Один сплошной эксклюзив!

– Ты же уже купил ему большую часть перечисленного.

– Ты издеваешься? Это же временно, на первых порах. Эксклюзив требует основательной подготовки. Вот сколько времени тебе требуется, чтобы сшить себе костюм?

– Стив, может, притормозишь немного – на первых порах? Он жил в трущобах, не расставался с пушкой, носил очки и шапку, чтобы не бросаться в глаза, боялся каждого прохожего. Ему надо прийти в себя, а не превращаться в игрушку для твоих амбициозных утех.

– Всё сказал? И как разволновался, смотрите на него, даже лысина запунцовела, будто сварили в кипятке. Давай так, Джан. Ты уже вдоволь наигрался в отцов и сыновей, а сейчас пришёл мой черёд. И играть я буду по своим правилам. Не выводи меня из себя, я в который уже раз, чёрт возьми, вынужден напомнить тебе, что еле сдерживаюсь из-за того, как ты повёл себя, когда нашёл его. И хватит называть его малышом.

– Почему?

– Я сказал уже почему.

– Я не слышал. И почему?

– Меня это бесит!

Джанни ничем не показал своего возмущения словами Стива. Поднял по привычке вверх обе руки, затем взял смартфон и набрал номер личного ювелира Стива, одного из давних агентов, выходца из русской эмигрантской среды, умницы и ловкача по имени Дэвид Редчикофф.

После не менее эмоционального, чем до этого с Марком, разговора с ювелиром Стив сказал, что уходит, потому что у него полно дел, а вечером он идёт с семьёй на премьеру в Мет и должен успеть привести себя в порядок.

– Какая-то чёртова новая концепция «Травиаты», как мы можем это пропустить, ты что, Джан, – иронично объяснил он предстоящий поход в оперу.

– Я в курсе. Иду туда на следующей неделе. Ты представишь Майкла семье?

Стив не сразу ответил Джанни на последний вопрос. Задумавшись, подошёл к окну и довольно долго смотрел на просторную лужайку перед домом, затем обернулся и пустился в объяснения.

– Нет. Пока, во всяком случае, точно нет. Думаю, что и потом тоже. Он из этой жизни, а семья из той. Я сознательно не буду давать более точных характеристик своим двум жизням, не буду делить их на главную и второстепенную. Честно говоря, не знаю, какая из них главная, но точно знаю, что Майклу там делать нечего. Его появление нарушит весь выстроенный с такими усилиями баланс, а я никак не могу этого допустить. И потом, я понятия не имею, как его представить. Сын? Ангел? Найдёныш? Просто очень красивый мальчик? Ха-ха, представляю себе, какую гримасу скорчит Марша.

– Я понял, – почему-то почувствовав облегчение, сказал Джанни.

II

Сбегая по ступенькам небольшого крыльца дома Джанни, Стив пел. И потом пел весь вечер. И даже подпевал в опере певцам на сцене, чем шокировал Маршу и довёл до истерического смеха Мелиссу.

Одетая в легчайшее шифоновое платье лазуритовых тонов, сиявшая великолепными опалами, подаренными ей к недавнему дню рождения последним на этот момент бойфрендом, Миком Штайнером, Мелисса очень старалась остаться в своём привычном, освоенном ещё в детстве, отстранённо-холодном образе, но поведение Стива выбило её из колеи.

Поначалу она лишь посмеивалась в кулачок, а потом, когда Стив со словами запел «Бриндизи», уже откровенно, не таясь, хохотала.

Одетый в светлый костюм и белоснежную рубашку, с подобранным в тон платью Мелиссы шёлковым нагрудным платком, Мик Штайнер, которого Мелисса шутливо называла Шварцем из-за немецкого происхождения, лишь смущённо покашливал в кулак каждый раз, когда из соседнего кресла начинали доноситься громкие и не всегда чистые подпевки.

«Папа зажигает, мама на грани обморока, а ты, как всегда, пропустил самое интересное», – отстучала эсэмэску Теду Мелисса и, не в силах более сдерживаться, выскочила из ложи, а Мик бросился следом.

– Стив, может, хватит? – шипела Марша, изо всех сил сохраняя светскую улыбку на тщательно загримированном лице. – Это примирение с Джо привело тебя в такой восторг?

– С чего ты взяла, что мы поссорились? – с невинным видом спрашивал Стив и продолжал помогать певцам на сцене исполнять «Травиату». – Я просто люблю эту оперу. Волей-неволей полюбишь, если смотреть её в каждом новом прочтении. Кстати, сценография на этот раз не так безумна, ты не находишь, ля-ля-ля-а-а-а…

– Чего нанюхался этот Дженкинс, ты не знаешь? – возмущённо поинтересовался у жены владелец соседней ложи.

III

Наутро за завтраком торжествующая Марша показала Стиву выложенный кем-то на ютьюбе ролик с характерным названием «Развлечение душки Стива» и нарезкой наиболее выразительных сцен из его вчерашнего оперного дебюта. Рядом с нетбуком возвышалась кипа подготовленных специально для разговора с ним таблоидов с его фотографиями.

– Надеюсь, у ролика будет много просмотров, – благодушно заметил Стив, шумно отодвинул изящный белоснежный стул и, насвистывая мелодию «Бриндизи», вышел вон, оставив Маршу переживать своё бессилие в гордом одиночестве.

Всё к чертям, всё! Бизнес? Да ну его! Почти миллион корпораций в загашнике, мелких и крупных, – куда уже больше? Дети? Выросли уже! Марша? Пусть пьёт успокоительное и бегает к очередному психоаналитику. Джанни? О да, Джанни. Стив зол на него, сукин сын не сразу показал ему мальчика, потому что остался наглецом и бунтарём, хоть и скрывает это всю жизнь под маской послушания. Но без него ещё хуже. Без него Стиву неинтересно жить. Будто чего-то не хватает, то ли руки, то ли ноги, Стив так и не смог определить, чего именно.

Как такого наказывать? И вообще, о чём это он, когда жизнь вошла в такой головокружительный виток!

Семейные традиции

I

Мелисса и Тед гостили в родительском доме. Накануне семья Дженкинсов устраивала очередную вечеринку, на которой Стив с очаровательной непосредственностью спел с приглашёнными оперными звёздами ту самую мелодию из «Травиаты», а когда все напились, станцевал канкан и кинулся в одежде в бассейн.

Наступивший в доме родителей день брат и сестра по уже сложившейся традиции встречали у бассейна. Мелисса встряхивала головой и поправляла и без того безупречную причёску, на этот раз представлявшую собой вроде бы небрежно собранные в косичку волосы, но Тед знал цену этой небрежности: утренний визит стилиста обязателен, и это длится уже несколько лет. С тех самых пор, как сестра повзрослела настолько, чтобы начать встречаться с парнями.

– Знаешь, медвежонок, папа, конечно, тиран, но и мама далеко-о не подарок, – оторвавшись от смартфона, заговорила Мелисса. – В детстве мне казалось, что мои родители не имеют недостатков и вообще самые лучшие в мире. Потом самой лучшей довольно долго оставалась мама, она и сейчас почти идеал, хотя на многие её поступки я стала смотреть с диаметрально противоположной стороны. Но в стильности ей не откажешь. Видно, что мама придаёт своему имиджу большое значение, и мне это нравится. Я сама такая.

– Папа тоже, – ввернул Тед.

– О да. Но у него чувство стиля врождённое, в отличие от мамы. Ты видела её фотки времён детства и юности? Это же позорище! А папа в молодости был вылитый Джеймс Дин. Такой же крутой, факт. Но я говорила об идеале. Так вот, папа тоже был идеалом, а потом всё стало меняться, и из идеала он стал идолом.

– Ну ты даёшь!

– А с годами из идола превратился в тирана. Он же тиран, согласись.

– Ещё какой, – с добродушной усмешкой отозвался Тед.

– Крестоносец и дикий средневековый сеньор. Ричард Львиное Сердце.

– Я бы сравнил его с Юлием Цезарем.

Мелисса с любопытством взглянула на брата.

– Не знала, что именно ты ценишь его столь высоко. Мне казалось, что ты ему завидуешь.

– Конечно, завидую. Именно поэтому и оцениваю по достоинству. Он особенный. Такого в ночном клубе не встретишь, конечно.

– Тедди!

Мелисса сделала вид, что возмущена репликой брата, и вернулась к прежней теме.

– Он держит нас с тобой в кулаке.