Гайда! - Нина Николаевна Колядина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Жизнь и приключения Оливера Твиста» закончились, о чем Аркаша искренне пожалел – попробуй найди еще такую интересную книгу. Сюжет захватывает – оторваться невозможно! Когда читаешь, кажется, что ты сам вместе с героем романа через все невзгоды проходишь и думаешь только о том, как бы поскорее из них выбраться. И как же хорошо, что этот Оливер Твист – добрый, честный мальчик – был вознагражден, в конце концов, за свою стойкость и порядочность!
«Добро всегда должно побеждать зло, – убирая Диккенса на полку, подумал Аркаша. – И не только в книгах, но и в жизни. Хотя в жизни не всегда так бывает… Но все равно – в любых обстоятельствах нужно оставаться честным человеком, всегда помогать людям и добиваться справедливости».
За стеной, разделяющей детскую и гостиную, раздался какой-то грохот, потом смех и голоса девочек.
– Ну вот! – кричала Оля. – Из-за тебя все развалилось!
– А не надо было этот стул сюда тащить! – тоненьким голоском возразила Катя. – Да, Талочка? Не надо было?
Из-за двери донесся строгий голос Тали:
– Так! Хватит уже! Разбирайте-ка свою пирамиду. Давайте лучше в «Да и нет» поиграем.
– В «Да и нет» надо людей больше… – начала было канючить Оля, но Таля ее перебила:
– Хватит нам людей! Ставьте стулья на место.
По скрежету, который донесся из гостиной, Аркаша понял, что его младшие сестренки послушались старшую и двигают к столу самые модные предметы интерьера в доме – венские стулья, часто использовавшиеся для возведения какого-нибудь объекта для игр.
Эти стулья он помнил еще по Нижнему. Как-то родители на извозчике привезли новую мебель с Нижегородской ярмарки. Оба они очень радовались покупке: мама – потому что всегда стремилась создать в доме уют, а папа – потому что сам любил столярничать и высоко ценил труд мастеров-краснодеревщиков.
– Какие же молодцы эти «Братья Тонет»! – нахваливал Петр Исидорович компанию иностранных мебельщиков, обеспечивших изделиями из гнутой древесины всю Европу. – Какую только форму не придают своей мебели! Какие изгибы! Какая красота! И цены вполне доступные.
В тот же день Аркаша и Таля, оставшись в комнате вдвоем, решили, что у новой мебели есть и другие, недооцененные родителями, достоинства – из нее можно соорудить все что угодно! Брат и сестра быстро составили из стульев вагоны поезда, управлять которым, разумеется, доверили Аркаше. Тале досталась должность кондуктора. Пассажиров в поезде не было – Оля, которая в то время еще только училась ходить, спала в другой комнате, а Катя появилась в семье уже после того, как были приобретены стулья.
– Ту-тууу! – громко загудел «паровоз» голосом Аркаши.
Первой гудок услышала мама и, войдя в комнату, всплеснула руками:
– Господи! Адик, Талочка! Кто вам разрешил трогать новые стулья? Вам что – играть больше нечем? Ну-ка сейчас же поставьте все на место!
Дети притихли и нехотя начали освобождать свои «рабочие места». Но не успели они отцепить «от состава» первый «вагон», как в комнату вошел папа.
– Ух ты! – воскликнул Петр Исидорович. – И куда же направляется такой замечательный поезд?
– Далеко-далеко! – радостно оповестила потенциального пассажира Таля.
– В дальние страны! – уточнил Аркаша.
– А мама нас не пускает, – пожаловалась отцу Таля. – Говорит, что надо все убрать.
– Правильно мама говорит – конечно, придется все убрать, – согласился с женой Петр Исидорович. – Кто же за вас это сделает? Вот наиграетесь, и сами все стульчики на место поставите. Договорились?
– Договорились! – обрадовались дети.
Наталье Аркадьевне такая идея не очень понравилась.
– Стулья совсем новые, – укоризненно посмотрела она на мужа. – А вдруг сломают?
– Не сломают, – возразил Петр Исидорович. – Мебель «Тонет» такая прочная, что ее и сломать-то трудно. Помнишь, когда мы эти стулья покупали, лавочник нам рекламный листок показывал?
– И причем тут реклама? – удивилась Наталья Аркадьевна.
– А притом, что в листке том написано было, что компания «Тонет» продемонстрировала прочность своей продукции таким образом: венский стул подняли на Эйфелеву башню и бросили сверху. И, представь себе, он остался целехоньким!
Аркаша понятия не имел, что такое Эйфелева башня и где она находится, но сообразил, что с ее помощью папочке удалось убедить мамочку в том, что детям можно пользоваться новыми стульями не только для сидения, но и для других, не менее важных целей: например, сооружать из них какие-нибудь интересные конструкции. Но – при одном условии: все сооружения после игры должны быть разобраны, а стулья – как, впрочем, и все остальные предметы, которые детям тоже дозволялось брать, – возвращены на отведенные для них места. Это условие выполнялось безоговорочно. Младших девочек к соблюдению договора приучили уже Аркаша и Таля…
Из гостиной донесся голос Оли:
«Барыня прислала сто рублей:
Что хотите, то купите.
Черное и белое не берите,
«Да» и «Нет» не говорите.
Вы поедете на бал?»
– Да! – радостно закричала Катя.
– Ну, так неинтересно! На первый же вопрос неправильно ответила! – накинулась на сестренку Оля.
– Почему неправильно? – чуть не со слезами в голосе спросила Катя.
«Ну, Катерина! Совсем не поняла, в чем тут подвох, – улыбнулся Аркаша. – Какая же она еще маленькая…»
– Оля, ну она же меньше тебя, – словно услышав его мысли, урезонила сестру Таля. – Просто ей надо еще раз объяснить условия…
Аркаша посмотрел в окно и вздохнул: дождь не собирался прекращаться. О том, чтобы пойти на улицу, нечего было и думать – промокнешь до нитки. Начинать новую книгу, даже что-нибудь из любимого Диккенса, не хотелось. Да и вообще – надо сначала как следует «Оливера Твиста» осмыслить. Уроки он сделал еще утром. Геометрию, немецкий, историю… Даже закон божий почитал, хотя не понятно, зачем вообще он нужен – забивают людям головы всякой ерундой.
Как-то был разговор, что Временное правительство хочет ограничить обязательное преподавание этого предмета. Почти все ученики этому обрадовались. А вот у учителей мнения разделились: одни считали, что закон изучать нужно, другие с такой точкой зрения не соглашались.
В числе последних был и любимый Аркашин учитель – Николай Николаевич Соколов, который вел уроки словесности. Работать в училище он начал совсем недавно, но сразу всем показал, что у него есть свои убеждения и он умеет их отстаивать. Чего Аркаша не мог сказать о многих других учителях. Когда церковные власти настояли на своем и убедили Временное правительство оставить закон божий в числе обязательных предметов, те, кто был против, тут же с этим согласились. Только Николай Николаевич не изменил своим взглядам.
Мысли Аркаши завертелись вокруг любимого учителя. Что там говорить – хороший он человек. Когда реалисты начали создавать классные комитеты, он один их поддержал. От остальных преподавателей этого никто и не ждал: понятное дело – почти все они кадеты. С ними разве столкуешься? Заладили одно и то
