Гайда! - Нина Николаевна Колядина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я?
– А ты обещал запомнить, но, видать, все-таки забыл.
– Ну, уж больше я эти слова никогда не забуду, – вспыхнул Аркаша, – тем более что теперь я совсем большой.
– Конечно, – согласился отец и с нежностью посмотрел на сына, которому несколько дней назад исполнилось восемь.
Через три месяца после этого разговора семья переехала в Арзамас. Сначала Голиковы сняли скромную квартирку в двухэтажном деревянном доме на улице Большой. Но квартира оказалась слишком тесной для семьи, в которой подрастало четверо детей, и Голиковы начали подыскивать новое жилье. Кто-то им сказал, что известные в городе учителя Бабайкины сдают флигель на Новоплотинной улице – совсем близко от их Большой. Осмотрев помещение, Аркашины родители согласились на предложенный вариант и переселились на новое место.
Флигель представлял собой обычный деревянный дом в три окошка. Была в нем одна большая комната, которую обставили как гостиную, и две комнаты поменьше. Одна из них стала родительской спальней, другая – детской.
Аркаше новый дом понравился. Можно сказать, именно с него мальчик начал осваивать город. Он быстро пришел к выводу, что таких домов, в основном, одноэтажных, как у них, реже – двухэтажных, как у Бабайкиных, в Арзамасе великое множество. Большинство из них обшито некрашеным, посеревшим с годами тесом. Зимой они прячутся под пушистым снежным покрывалом, а летом утопают в зелени садов. Деревья в этих садах так разрослись, что если посмотреть на арзамасские улочки сверху, с аэроплана, например, то и домов-то не разглядеть. Это, конечно, если не брать во внимание центр города, где церковных да монастырских куполов и колоколен куда больше, чем садов, а построек на улицах немало и каменных, в несколько этажей. Ночью здесь даже зажигаются керосинокалильные фонари, от которых на тротуары падает тусклый бледно-желтый свет.
От Новоплотинной до центра города рукой подать. Стоит только выйти из дома, повернуть налево, пройти чуток в сторону Сорокинских прудов и, оказавшись на улице Сальникова, идти по ней, никуда не сворачивая, до главной городской площади – Соборной, над которой возвышается величественный Воскресенский собор. При одном взгляде на него дух захватывает! А поблизости еще несколько церквей – размером поменьше.
Самым оживленным местом во всем Арзамасе оказалась небольшая, но всегда многолюдная улочка – Гостиный ряд. Аркаше это место сразу понравилось, потому что здесь с утра до вечера шла бойкая торговля. Раньше – до войны – на этой улице можно было купить все что угодно. Ну, а если не купить, то хотя бы поглазеть на разные товары. Тут постоянно сновали купцы, монахи, горожане, крестьяне из окрестных деревень, которые приезжали на Гостиный ряд за товаром. Голиковы тоже сюда частенько захаживали.
А еще по выходным и праздникам они всей семьей прогуливались по Верхней Набережной – любимом месте отдыха большинства арзамасцев. Улица эта, которую горожане чаще называли бульваром, сразу показалась Голиковым не похожей ни на одну из других арзамасских улиц. Отличалась она и необычной архитектурой, и интересной историей, которую Наталье Аркадьевне и Петру Исидоровичу поведали Татьяна Ивановна и Иван Павлович Бабайкины – люди высокообразованные, начитанные, хорошо знающие и любящие свой город. Аркаша тоже эту историю слышал.
…Когда-то, еще при Иване Грозном, на высоком берегу реки Тёши пролегала западная стена деревянного Арзамасского кремля, который не только часто страдал от пожаров, но и со временем, теряя свое стратегическое значение, постепенно разрушался. В первой половине восемнадцатого века крепость полностью сгорела, и больше ее не восстанавливали. Но, как говорится, свято место пусто не бывает: освободившуюся территорию начала застраивать арзамасская знать.
На крутом берегу Теши, с которого открывались прекрасные виды на заречные луга и поля, выросли дома зажиточных купцов и дворян. Были они, как и большинство зданий в Арзамасе, в основном, деревянными, но, по сравнению с домами простых горожан, выглядели настоящими хоромами. Фасады этих домов, которые, казалось, соперничали друг с другом в разнообразии архитектурных элементов, украшали искусная резьба, изящные портики, колонны, классические треугольные фронтоны.
Говорят, что в одном из них – доме помещиков Бессоновых – по дороге в Болдино останавливался Александр Сергеевич Пушкин. На другой стороне улицы стоял еще один известный в Арзамасе дом. Принадлежал он надворному советнику Твердову. Над первым этажом здания возвышался украшенный резьбой мезонин, который поддерживали колонны из цельной корабельной сосны.
– Надо же было подобрать четыре таких стройных, мощных, крепких и совершенно одинаковых дерева! – восхищался работой старых мастеров Петр Исидорович, когда Голиковы, прогуливаясь по Верхней Набережной, проходили мимо дома чиновника. – У каждого из них один и тот же диаметр по всей длине. Да уж, сработано на совесть. И дом-то, вроде бы, простой, ничего особенного, но эти колонны ему царственный вид придают. Вы только посмотрите!
Аркаша делал вид, что с интересом рассматривает дом советника, и ждал, когда же, наконец, им, детям, купят мороженое. И вовсе не потому, что ему так уж хотелось вкусненького, хотя мороженое он любил. Просто покупалось оно обычно в конце прогулки, а потом, отведав лакомство, можно было провести остаток дня с большей пользой: бежать на Сорокинские пруды, где его дожидались товарищи, и устроить настоящее «морское» сражение на плотах!
Аркаше шел одиннадцатый год, когда Германия объявила войну России. В стране началась всеобщая мобилизация. Петр Исидорович был зачислен в государственное ополчение. На сборы ему дали три дня.
– Ничего, ничего, это ненадолго, – покидая стены родного дома, утешал Наталью Аркадьевну, сына и дочек Голиков-старший. – У нас армия сильная, скоро германцев разобьем, я вернусь, и заживем как прежде…
Кто знает, действительно ли Петр Исидорович верил в быструю победу России над кайзеровской Германией или просто пытался успокоить плачущую жену и детей, но с того дня, когда он произносил эти обнадеживающие слова, прошло ровно три года.
Тогда, осенью четырнадцатого, Аркаша, окончивший частную приготовительную школу Зинаиды Васильевны Хониной, поступил в первый класс реального училища. В семнадцатом году он пошел в четвертый.
Занятия в училище на этот раз начались позднее обычного – одиннадцатого сентября. Аркаша такой отсрочке вовсе не обрадовался – лето казалось ему довольно скучным и однообразным. В училище было куда интересней.
Вообще, несмотря на происходящие в стране перемены, жизнь в городе, по мнению Аркаши, была какой-то унылой. После февраля, правда, арзамасское общество всколыхнулось, узнав о свержении старого режима и отречении от престола Николая Второго. На улицах кое-где даже замелькали красные революционные флаги. В лавках и церквях судачили о том, что вместо царя управлять страной будет Временное правительство, но никто не знал,
