Белым по черному - Христина Кроткова

«За смутную горечь…»

За смутную горечьВеселых речей,За смуглое гореЦыганских страстей,

За встречную муку,За голос судьбы,За нашу разлуку —Тебя не забыть.

«Снег веселился, падал и шутил…»

Снег веселился, падал и шутил,И ветер, буйствуя, хватал за плечи.Я чувствовала сквозь огонь щекиПрисутствие, почти что человечье.

Ты помнишь, мы смеялись, уходяВсе дальше в ночь, в погоне за простором,Кидая все. Немного погодяИсчез маяк. Мы шли в открытом море.

Мы восхищенный проникали воздух.Но посмотрев, как широко зажглисьСигнальные огни на перекрестке,Ты вдруг вздохнув сказал: — Смешная жизнь!

Смеялся снег, слетаясь к фонарям,Своей довольный шуткой, опускался.Он, видно, был в ударе. Да и впрямьТот первый зимний вечер им удался.

Так вот кто ты, попутчик мой по счастью!Гляжу в упор, смелее, чем во сне.Шагаем, сближенные соучастьем.В карманах руки, на ресницах снег.

Его бессонница («Ты, как всегда, домой придешь часа в два ночи…»)

Ты, как всегда, домой придешь часа в два ночиИ, двери заперев, зажжешь усталый свет.Пустая комната, где мрак, как время прочный,Условился с тобой встречать рассвет.

Неспешно закурив, опустишься ты в кресло,Взглянув на полчище любимых книг.Назавтра, в одиночестве воскресном,Задумчиво ты возвратишься к ним.

Из темных рам — условность ли ночная? —Со стен глядят поля и облака.Пустой стакан тоски не замечает,Пустая комната громадна и тиха.

Сигнал о бедствии — ночном, непоправимом, —В окне соседнем вспыхивает свет.Не отвечай. Проходит молча мимоЧужая боль. Излишен твой ответ.

В проклятой тишине (о, звуки, кто вы?)Все круче ожидания спираль.И вопросительно глядит готовый,Привычно настороженный рояль.

Над чашкой черного недопитого кофеПослушно ждешь (рассвета иль судьбы?),Послушно слушаешь — все глуше шепот крови,Все тише гул смиряемой борьбы.

И страсть твоя, не слушая ответа,Все продолжает долгий монолог,Многоречивее взволнованного ветра,Красноречивее, чем мой немой упрек.

И до зари, в немом оцепененье,Ты слушаешь, закрыв глаза рукой,Молчащей музыки немое вдохновенье,Молчащей страсти судорожный покой.

«По колени трава. Тучи после дождя…»

По колени трава. Тучи после дождя.Птицы, ветер, закат.И с горы перед нами — весь мир,Опрокинутый навзничь: прекрасен, беспомощен, тих.

Никогда — о запомните, помните всюду, всегда! —Не повторится этот момент:По колени трава. По колени моря и миры,И сквозь всплески туманностей — новой звезды зарожденье.По колени трава. И клонимая ветром — к плечу.

О запомните, помните, был ли то ветер в ушах,Или грохот вздымаемой крови о тела гранит.Это было, запомни: гора, и внизу, перед нами,Птицы, ветер, закат.

«Ты — ствол, а я — листва…»

Ты — ствол, а я — листва.Я — песня, ты — певец.Ты — мысль, а я — слова.Начало и конец.

Размышления Костанцы («Стекает сумрак. Тени залегли…»)

Стекает сумрак. Тени залегли.Раздумье шаг свой начинает мерный.— Как трудно верить мне твоей любви,Избранник мой рассеянный, неверный!

Но дар божественный мне трудно не признать:Ты Божьей милостью любовник вдохновенный,И кажется убога и преснаЖизнь, искаженная твоей изменой.

Беспечный Моцарт, баловень любви,Любимец легкомысленный, извечноТы обречен на музыку в кровиИ струны сердца знаешь безупречно.

Я для потомства бедного спасуОбрывки пролетевшей благодати:И венский вальс, и смех, и дождь в лесу,И вечность, спавшую в твоих объятьях.

«Так уходить — впотьмах, в слезах, ни разу…»

Так уходить — впотьмах, в слезах, ни разуНе оглянувшись с этих страшных круч.Направо дверь. Перед финалом — пауза.И повернувшись тихо звякнет ключ.

А за тобой ночной покой клубится.Там, в темноте, не прекращает битьсяБудильника пустой и громкий пульс.

Ты спишь. Вот так, закинув к небу лица,Спят те, кому чужда ночная грусть:Любовники, младенцы и убийцы.

«С теми, с другими, — с которыми…»

С теми, с другими, — с которымиТак легок любовный пыл,С негрустными, неупорными,С смеющимися, задорными,Скоро ль меня забыл?

Клял ли словами черными?Долго ль в огне топил?

Думаешь, вспоминаешь ли,Помнишь ли ты обо мне?Задела ли я хоть краешкомПо той, по молчавшей струне?

«Хорошо, я буду верить…»

Хорошо, я буду верить,Хорошо, я буду ждать.Буду верить, горе мерить,У окошечка скучать.

Хорошо, что до обедаСобиралася гроза.

Хорошо, что у соседаРазвеселая беседа,Огнестрельные глаза.

«Жди и слушай ночные шаги…»

Жди и слушай ночные шаги.Подавляй непокорную дрожь.Не страшись одинокой тоски:Он вернется, ты лампу зажжешь.

Только жди, только тихо твердиПро себя, что раскроется дверь,Ты замрешь у него на грудиИ простишь. Как всегда. Как теперь.

О верности («Да, да, стихи, стихи. Хоть вы остались…»)

Да, да, стихи, стихи. Хоть вы остались.Вы — верные, и вас я не предам.Вас не смутит ни ревность и ни зависть,И день, и ночь за мной вы по пятам.

Ее пропадаете надолго, не простившись.Вы — знаете, как страшно мне одной,И по ночам, ступать стараясь тише,Всегда вы возвращаетесь домой.

Когда рассвет, внезапно протрезвевший,Сознаньем безнадежности залив,Вдруг озарит испуганные вещи,Измученные ночью без любви;

Когда, покусывая молча губы,Я отойду от светлого окна,И ждавшая тоска, схвативши грубо,Потребует отчета ей сполна, —

Пред неизбежностью невыносимой.Сдав все свои надежды но частям, —Себя я к жизни возвращаю силой,Бросаюсь, как к прибежищу, к стихам.

Смиренная, раскаяньем казнима,— Как искупить рассеянность мою? —Я возвращаюсь к ним неотвратимо,Люблю, клянусь, прощения молю.

И, страстную пообещав им верность,Даю обет — все помыслы отдать.Но слышу открывающейся двериЗнакомый звук — все рушится опять.

Вот он в дверях, счастливый и беспечный,Безгрешней наигравшихся стихий.Остолбеневшая, гляжу навстречу,Молчу и жду. Молчат и ждут стихи.

«Какая медленная смерть…»

Какая медленная смерть,Какие долгие страданья.Так убедительно гореть,Так доблестно, упорно тлетьИ — расставаться, зная: впредь —Ни возвращенья, ни свиданья.

Чужие дни в чужой странеПройдут как сон, промчатся мимо.И только память обо мне,Сгоревшей заживо в огне,В твоей прозрачной тишинеПребудет неиспепелимой.

«Ты меня не держи…»

Ты меня не держи —Я ушла в путешествие,Я не скоро вернусь.Не несчастье, не бедствие,Только грусть.

Только голос, на время замолкший в тиши.Ты меня не держи.Я ушла, но вернусь.

Я как прежде гляжу на тебя,Неотрывно любя.Я себя не щажу.Я совсем не жалею себя.

Я потом расскажу,Сколько горькой отваги в скитаниях было моих.Только б стихнул испуг,Только внутренний крик бы затих.

Это страшно — я здесь, но ушла.Только б помнить, что яВозвращусь, наконец,Доберусь до родного угла.Только б знать, что беглецОт себя, от любвиЧерез путь одинокий, ночной, в тишине напролет,В заключенье уйдетОт себя, от любви.И тогда я вернусь.

«Металась, рвалась, убегала…»