Девяносто девять - Джеймс Хайнс

Внезапно Грегори почувствовал, что у него вспыхнули щеки, словно кто-то надавал ему пощечин. Он вскочил с места, взобрался по узкой лесенке и раздраженно уселся на пустынном империале, прислонившись виском к холодному стеклу. Ему ничего не оставалось, как вглядываться в безрадостные просторы Солсберийской равнины, простиравшейся вокруг автобуса, чувствуя, как пенится кислота в желудке.

Может быть, стоит увезти Фиону с собой в Штаты, найти ей место в университете, даже сделать ее своим ассистентом. Как-то в один из интимнейших моментов близости Фиона сообщила ему, что с отличием окончила Оксфордский университет… но вот какой факультет, он не помнил. В любом случае, какой бы факультет она ни окончила, Оксфорд есть Оксфорд, и, конечно, любая комиссия в Средне-Западном университете, не раздумывая, возьмет ее на работу. И у него пока еще хватит для этого связей. Грегори уже начал планировать несколько звонков через Атлантику. А потом, вернувшись однажды на квартиру, которую снимал для него Мартин, увидел, что Фиона запихивает свои вещи в одну из его сумок.

– Уезжаю на Таити, дорогой, – весело сообщила она. Как оказалось, еще один ее возлюбленный включил Фиону в съемочную группу фильма о полинезийских мореплавателях. Она поцеловала Грегори, который остался стоять на пороге с побелевшим лицом, попросила его «не пропадать», пропела: «Пока, пока, пока!» – и каблуки ее туфель прощально зацокали по лестнице.

Внезапно поездка в Силбери показалась Грегори бессмысленной. Он понял, что никакого удовольствия от нее он все равно не получит. На рыночной площади в Мальборо он решил было выйти и сесть на обратный автобус, но потом подумал, что в таком случае придется провести еще целый день, бродя по Солсбери, или – еще хуже – вернуться в Лондон. В конце концов Грегори сел на маленький местный автобус до Силбери, заняв место в самом конце и снова чувствуя себя полным идиотом.

Витрины магазинов Мальборо за окном вдруг затуманились, Грегори поднес пальцы к щеке и почувствовал на ней влагу.

– Черт! – прошептал он, злобно стирая кулаками слезы в надежде, что водитель ничего не заметил.

И случиться же такому не где-нибудь, а в автобусе! Мартин отказался нанимать для него автомобиль, сам же платить за машину Грегори категорически не хотел. Не то чтобы от него и раньше не уходили женщины, но те женщины уходили в гневе, возмущении, ненависти, а он наблюдал за ними со смешанным чувством вины и облегчения. То, что Фиона оказалась таким же игроком в любовь, как и он, стало еще одним доказательством того, что Грегори в этой сфере терял контроль над собой. Он позволил себе излить немного желчи на тему «омерзительности женщины», в особенности же «выпускницы университета» и «ассистента режиссера». Первая чуть было не погубила его профессиональную репутацию, а вторая стала дополнительным шоком после первой, но все равно было чрезвычайно досадно.

Следующей женщине, которую я встречу, подумал он, нужно будет просто всадить нож мне в сердце и тем самым разом покончить со всеми проблемами.

К счастью, до самого отправления автобус был пуст, и Грегори успел вытереть слезы к тому времени, когда вошла пожилая пара с двумя большими пластиковыми мешками, полными покупок. Новые пассажиры были очень пожилые, но крепкие, оба в твидовых брюках и кроссовках. На женщине ярко-оранжевая куртка с капюшоном, а на мужчине старая оливковая камуфляжная куртка со множеством карманов на застежках. У обоих седые волосы, яркие глаза и бронзовый цвет лица, по которому Грегори заключил, что они, по всей вероятности, провели много лет под тропическим солнцем где-нибудь на юге, возможно, в бывших колониях.

Мужчина расплачивался с водителем, а женщина тем временем пронесла сумки по проходу и выбрала подходящее место. Грегори успел прочесть название на одном из мешков – «Инструментарий художника. Поставки Тревора». Женщина, расставляя мешки на полу, на своем сиденье и на сиденье напротив, не сводила с Грегори пристального взгляда.

Грегори сделал вид, что разглядывает что-то у себя на коленях. Неужели его глаза настолько покраснели от слез, что это заметно чуть ли не через весь автобус?

Наконец, когда ее спутник сел рядом с ней, женщина отвернулась, мгновение спустя что-то прошептала мужу на ухо, и тот тоже посмотрел назад, на Грегори, нисколько не задумываясь о приличиях. Грегори кивнул ему, и мужчина с улыбкой повернулся к жене.

Автобус отъехал от остановки. Грегори вновь стал смотреть в окно на пролетающие мимо витрины магазинчиков. Уже через несколько минут автобус выехал за пределы городка, и его покрышки заскрипели по узкой проселочной дороге. Грегори мотало из стороны в сторону, пока автобус ехал по дороге, петлявшей по широкой речной долине. С обеих сторон поднимались широкие коричневые склоны известковых холмов, и в тусклом ноябрьском свете проглядывало жнивье на убранных полях. Несравненная голубизна вчерашнего неба сегодня была покрыта громадными свинцово-серыми тучами, тащившими за собой по склонам известковых холмов и по всей долине гигантские тени, из-за чего серебристая река внизу то мерцала тускловатым блеском, то вдруг становилась скучной и бесцветной.

Впереди пожилые жители британских колоний продолжали что-то шептать на ухо друг другу, время от времени прерывая беседу, чтобы бросить взгляд назад, на Грегори. Наконец, когда Грегори решил сам уже завязать разговор, мужчина в камуфляжной куртке тяжело повернулся к нему, зацепившись плечом за спинку сиденья.

– Вы, наверное, – начал он очень громким голосом, не проявив ни малейшего удивления относительно того, что Грегори пристально смотрит на него, – едете, чтобы взглянуть на каменный круг в Силбери?

– Совершенно верно, – ответил Грегори и тут же испугался, что за первой фразой последует навязчивое приглашение.

На какой-нибудь жуткий обед с мистером и миссис Служащими Окружной Конторы В Отставке, на котором ему придется выслушивать громкие и скучнейшие истории о жизни в джунглях и немыслимой глупости африканцев с постоянными дополнениями со стороны престарелой миссис.

– Прекрасный день для подобной прогулки! – воскликнул пожилой житель колоний. – Бодрящая погода!

Больше ничего он не сказал и только улыбнулся Грегори, и тому досталась совсем не радостная обязанность подыскивать слова, чтобы заполнить паузу. Приглашение на обед становилось все более неизбежным, и, судя по мешку с «Инструментарием художника», обед должен был завершиться долгим рассматриванием импровизированной выставки любительских пейзажей.

Женщина, наблюдавшая за Грегори через плечо мужа, толкнула его локтем в бок и громко прошептала:

– Он очень высокий.

Старик кивнул Грегори с неким подобием кривой улыбки, затем снова повернулся вперед и начал что-то шептать жене.

Грегори пожал плечами, выглянул в окно и заметил, что пейзаж изменился. Долина расширилась, превратившись в обширную дельту холмистой равнины с известковыми холмами, возвышавшимися теперь с трех сторон. Зрелище производило сильное впечатление, и Грегори прижался виском кокну. Справа от дороги он увидел древний курган на фоне неба, покрытого клочковатыми обрывками туч над вспаханным полем. Это был поросший травой наполовину осыпавшийся могильный холм в длину вряд ли больше обычного товарного вагона и вполовину его ниже. На одном конце курган окружали высокие серые камни, напоминавшие оскаленные клыки. Грегори взглянул влево, на противоположную сторону дороги, и увидел впереди сквозь блеск ветрового стекла некое подобие искусственного холма, почти идеальный конус из поросшей травой земли с плоской вершиной примерно в два или три этажа высотой.

– Вот! – снова заговорил, а точнее, закричал старик так, словно между ними пролегало широкое поле. – Вот здесь!

Грегори отвернулся от окна и увидел, что собеседник снова повернулся к нему.

– Прошу прощения, – провозгласил старик, – если вы не возражаете, не могли бы вы ответить мне на один вопрос: какого вы роста?

– Какого я роста? – переспросил Грегори, заморгав от удивления.

– Да-да, именно. Наверное, футов шесть с гаком, хотя, конечно, вы сидите и точнее сказать трудно.

– Шесть и два, – ответил Грегори и прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Превосходно! – воскликнул старик. – Удачного вам дня!

Старик отвернулся, и они с женой вновь начали что-то шепотом обсуждать. Автобус замедлил ход, и Грегори стал рассматривать в окно курган на вершине холма, немного наклонив голову, чтобы оценить крутизну склона. В это мгновение облака расступились, и мелкие детали древнего могильного холма, которые Грегори хотелось рассмотреть поподробнее, исчезли в бликах сероватого ноябрьского света. Теперь он видел только силуэт на фоне бледно-голубого неба – какую-то бесформенную буханку хлеба.