Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

Речь идет о Ляоянской битве, событиях конца августа 1904 года. Когда русскому командованию стало известно о подготовке переправы сил японского генерала Куроки на левый берег реки Тайц-зыхэ в обход фланга русских, генерал от инфантерии А. Н. Куропаткин принял решение об отводе войск в глубь фронта. Именно тогда русские кавалерийские части под командованием Самсонова были переброшены форсированным маршем к Янтайским угольным копям[30] для их дальнейшей обороны. Южнее расположилась 54-я пехотная дивизия генерал-майора Н. А. Орлова. Утром 2 (15) сентября 1904 года последний предпринял атаку 12-й японской бригады Шимамуры. Ее позиции находились на высотах южнее деревни Дайяопу, русским же пришлось наступать в зарослях гаоляна. Шимамура начал встречное наступление восточнее Дайяопу, охватывая левый фланг Орлова и атакуя правый. Русские войска дрогнули и обратились в бегство — в панике они отстреливались в зарослях гаоляна от наседающего противника, но это был беспорядочный огонь по своим. В спешке вновь собрав войска численностью едва ли больше батальона, Орлов попытался еще раз атаковать японцев в направлении на Дайяопу, но его порядки опять были рассыпаны в гаоляне, а сам генерал ранен.

По свидетельству современника, участники этой эскапады удостоились ядовитого прозвища «орловские рысаки». Тактический итог ее вышел безрадостным: ощутимые потери оказались бесполезными, с Янтайских копей был выбит потерявший более полутора тысяч человек убитыми и ранеными генерал Самсонов[31]. Генерал Ренненкампф же все это время находился в госпитале после тяжелого ранения в ногу 13 (26) июля 1904 года[32]. Оказать помощь Самсонову, а тем более угодить ему под горячую руку он попросту не мог. Следовательно, высказанная Такман версия событий тоже является неверной. К чести автора, она и сама склонялась к этому выводу: «Сомнительно, чтобы Хоффман верил своей сказке или только притворялся, что верит»[33].

Возникновение истории о конфликте между генералами Самсоновым и Ренненкампфом Такман связывает с фигурой офицера германского Генштаба Макса Гофмана. В этом сходятся практически все авторы, упоминающие данный эпизод. Одно перечисление его вариаций могло бы составить отдельный библиографический обзор.

Например, вот как сравнительно недавно изобразил ситуацию американский писатель Бевин Александер: «Хоффман являлся военным наблюдателем еще во время Русско-японской войны 1904–1905 годов и стал свидетелем словесной перепалки между Самсоновым и Ренненкампфом на железнодорожной платформе в Мукдене, в Маньчжурии, которая закончилась настоящей дракой»[34]. Из специалистов эту версию, в частности, подхватил профессор И. М. Дьяконов — действительно крупнейший специалист, правда, в области истории Древнего Востока. Он писал о бездарных действиях «начальника Генерального штаба Жилинского и генералов Самсонова и Ренненкампфа (враждовавших из-за пощечин, которые они надавали друг другу еще в 1905 г. на железнодорожном перроне в Мукдене)»[35].

Историку Т. А. Соболевой эти пощечины, вероятно, показались неубедительными, а потому на страницах ее книги «Самсонов пришел к отходу поезда, когда Ранненкампф садился в вагон, и при всех публично исхлестал его нагайкой»[36].

Не менее оригинальную версию событий высказал американский военный корреспондент Эрик Дуршмид. Он связывает конфликт между генералами с обороной Янтайских копей, и, как мы уже выяснили, это неверно. Однако абстрагируемся от этой условности и допустим, что между генералами Самсоновым и фон Ренненкампфом действительно вспыхнула ссора на перроне Мукденского вокзала. Слово автору: «Разъяренный Самсонов бросился к Ранненкампфу, снял перчатку и влепил своему малонадежному соратнику увесистую пощечину. Мгновение спустя два генерала катались, подобно мальчишкам, по земле, обрывая пуговицы, ордена и погоны. Солидные люди, командиры дивизии били и душили друг друга, пока их не растащили случившиеся рядом офицеры»[37]. Последующая дуэль между генералами якобы казалась неизбежной, однако император Николай II будто бы своим личным вмешательством воспретил ее.

За потасовкой генералов Самсонова и фон Ренненкампфа в книге Дуршмида наблюдает все тот же непременный Гофман. Несостоявшаяся дуэль между ними также достаточно давно фигурирует в зарубежной литературе[38]. И именно в этой детали сюжета сокрыт один из его изъянов.

На этом плакате кисти японского художника Getsuzo изображен генерал Куропаткин во главе «совершенно разгромленной» армии. Типичный образчик военной пропаганды

Действительно, дуэль как вид реакции на оскорбление практиковалась в русской офицерской среде. Долгое время она была запрещена, что в какой-то момент даже привело к распространению так называемых «американских дуэлей», напоминающих средневековую ордалию: употребление пилюль, одна из которых смертельно ядовита, запуск в затемненную комнату с противниками ядовитой змеи и т. д. Поэтому в мае 1894 года были приняты «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», которыми фактически узаконивались дуэли среди офицеров. Решение об их уместности или неуместности передавалось в компетенцию судов общества офицеров (судов чести), хотя их решения не имели обязательной силы[39]. Однако при этом запрещалось вызывать на поединок офицеров из-за конфликта, касающегося службы.

Кроме того, вмешательство в ссору самого Николая II выглядит крайне маловероятным. Император узнавал об уже состоявшихся поединках из доклада военного министра, которому по команде представлялись судебные материалы, и лишь затем принимал решение о разбирательстве. Слухи о будущей дуэли, сколь бы быстро они ни распространялись, вряд ли опередили бы новые назначения противников, уже осенью 1905 года пребывавших на противоположных границах империи. И так или иначе эти сплетни вызвали бы в светских кругах столицы определенный резонанс — как известно, дуэль между А. И. Гучковым и полковником С. Н. Мясоедовым моментально угодила на страницы газет, а полиция предпринимала экстренные меры к недопущению поединка[40]. Относиться всерьез к этой детали, вплетенной в контекст ссоры, было бы опрометчиво, как и ко многим аналогичным ей газетным заметкам той поры: «“Vossische Zeitung” сообщает, будто генералы Каульбарс, Гриппенберг, Ренненкампф и Бильдерлинг, каждый за себя, вызвали Куропаткина на дуэль за отзывы о них в книге о Русско-японской войне»[41].

Пресса по сей день остается падкой на подобные скандальные сюжеты из истории, поэтому публикация в современной периодике неизвестного прежде монолога Самсонова после пощечины Ренненкампфу не удивляет: «На вас кровь моих солдат, сударь! Я больше не считаю вас ни офицером, ни мужчиной. Если угодно, извольте прислать мне своих секундантов»[42]. Однако обескураживает доверие к этой мифологеме такого крупного специалиста как доктор исторических наук А. И. Уткин[43].

Между тем необходимо выявить первоисточник информации о пресловутой «мукденской пощечине». Как уже было отмечено, большинство повествующих о ней авторов ссылаются на Макса Гофмана в качестве очевидца. Но на деле если кто-то из иностранных военных атташе и мог быть свидетелем гипотетической перепалки