Кремовые розы для моей малютки - Вита Паветра

— Нет, — буркнул то. — Воет пес… ну, воет — и чего?

— Ничего. Ровным счетом ни-че-го, ничегошеньки, — усталым голосом произнес Гизли, а про себя подумал: «Как же я хочу ошибаться, черт меня подери…»

…Прошло два часа, парни вернулись и толпой ввалились в дежурку. Усталые, потные, грязные, в местами окровавленной одежде — они почему-то молчали. И, в наступившей тишине, чей-то голос негромко и медленно произнес:

— Убили твоего друга, Майкл.

И тонкая, как паутинка, ниточка надежды — за которую он до этой минуты держался, назло всему миру и вопреки здравому смыслу — оборвалась. Напарник смотрел на Гизли так, будто видел его впервые. Онемев от ужаса. И даже невольно отодвинулся, а потом и перекрестился. А кто-то, с горьким недоумением, хмыкнул:

— Надо же… сегодня Патрик впервые пропустил мессу. Небывалое дело.

На говорящего зашикали: «Молчи, идиот! Вечно как ляпнешь что… заткнись, сказано!»

Но тот не унимался:

— Послушайте… а кто такая Анна? Патрик выкрикнул это имя, перед тем как… ну, вы сами все видели. И еще что-то произнес, я не понял. Далеко сидел, да и не по-нашему, вроде. Похоже на латынь.

Полицейские устало переглянулись. Нашел, о чем спросить. Мало, что ли, баб у Патрика водилось.

— Лесли Неймана тоже убили. Полгода всего как сюда перевели, отличный парень… был. Вот подарок этим ублюдкам — сразу двоих полицейских завалить, опытных, не новичков. Легко, сдуру…тьфу! — говорящий выругался. — Представляю, как они обрадовались такому подарку.

…Парни умылись, переоделись и ушли домой. Стальная дверь дежурки опять закрылась.

Майкл Гизли задумчиво смотрел на стоящий перед ним на столе старенький телефон. Какой-то умник — служивший тут, в Управлении, задолго до его, Гизли, появления — додумался поставить корпус аппарата на кусок металла. Точнее, на поднос — явно стыренный из ближайшего бара. Удальцы-шутники набросали вокруг основания черного телефонного монстра всякой дребедени. Мелкой и металлической — шариков, старых монет, гаек и кривых гвоздей. Поднос был с высокими бортами, а каждый стремился добавить что-нибудь для большей гремучести. Внести, так сказать, свою лепту. Поэтому среди металлического хлама оказались сломанные зажигалки, кольца от курительных трубок, пару ключей и разобранных на части часовых механизмов, и еще какие-то сложноопределимые железные штучки.

«Штучки-дрючки», думал Майкл Гизли, гипнотизируя взглядом телефон. «Да что же ты молчишь, рухлядь ты старая… зар-раза!» Кто угодно пусть позвонит, неважно. Что угодно делать буду, хоть пешком в другой город пойду — лишь бы не думать о смерти друга. Работа, она спасает от горя. Потом, все потом… дома.

Телефону было глубоко плевать на переживание громилы-стажера, на бурю в его душе. Телефон — безмолвствовал.

«Может, взял да и сломался нахрен, а я тут жду, как идиот…а? Что думаешь, парень?»

Последняя фраза относилась к миниатюрной фигурке ангела, смущенно замершей посреди железного хлама. Кто спер ее со стойки похоронного бюро — осталось тайной, да и так ли уж это важно? Начальство, при виде «натюрморта», хмыкало и бурчало. Мол, развели хламовник и срачевник… а от грохота — мертвые в могилах, небось, вздрагивают — неужто Второе Пришествие?!.. а ведь до него еще далеко… бу-бубу-бу-бубу… Побурчало-побурчало — и на этом все. Может быть, оттого — внезапно понял Майкл Гизли — что ангел оказался здесь очень уж уместен. Да-да, именно здесь. В минуты разочарования и бессильной злости (а двадцатитрехлетний стажер Майкл Гизли, за недолгое время своего пребывания в Отделе по расследованию убийств, успел испытать и то, и другое) — какая-никакая, а все-таки поддержка. Как-никак, а на душе… нет, не радостней. Спокойней, что ли? О, точно! Спокойней. Еще бы телефон не молчал, угу.

И, будто подслушав его мысли, древний аппарат, наконец, откликнулся, загрохотал! Гизли вздрогнул и сорвал трубку.

— Нашли мы, нашли! — завопил ему в ухо радостный голос. Казалось, мужчина на другом конце провода еще и приплясывает от нетерпения.

— Кто вы, представьтесь. Откуда вы звоните? Что нашли-то? — спросил Гизли, подвигая к себе ручку и чистый лист бумаги.

— Из «Райских кущей». Автостоянка такая — самая шикарная. Сразу за главной площадью. Между соборами святого Фомы и святой Клары. Знаете? Ай, хорошо как, услышал Бог мои молитвы!

— Ваши матюки Он услышал, — пробурчал кто-то на заднем плане. Однако Майкл Гизли разобрал все до последнего словечка.

— Заткнись и не позорь меня, дебил! Давно бы надо тебя уволить, — огрызнулся звонивший.

— Да кого вы найдете — пахать без продыху за такие, тьфу, гроши?! И что вы дядюшке скажете?

— Я т-тебя щаз-з…

Из трубки послышался звон металла, шипение и визг, что-то тяжелое упало и покатилось.

Майклу Гизли надоел этот «радиоспектакль». Больше всего на свете ему сейчас хотелось швырнуть трубку, но сделать это не было никакой возможности. Да что ж они там нашли?! Майкла Гизли распирало от любопытства.

— Простите, господин офицер, — покаянным голосом сказал звонивший. — Это у нас тут разбор… я хотел сказать: рабочие моменты.

— Вы хозяин автостоянки? — догадался Гизли.

— Ну да. Рональд Энс, к вашим услугам. А бесстыжая, ленивая рожа рядом со мной — охранник.

«Интересно, он через час до сути доберется? Или полчаса хватит?», подумал Гизли.

— И что же вы нашли, господин Энс? У нас в отделе всего один телефон. Понимаете, да? Возможно, кто-то еще пытается сейчас до нас дозвониться. Давайте-ка побыстрей!

— Ох, простите, господин офицер! Это я от радости в себя придти не могу — вот и разболтался. Труп мы нашли, труп — вот прям щас.

Гизли подобрался.

— Мужской? Женский? Возраст?

— Мужской. Лет сорока пяти, похоже. Никогда бы не подумал — такой приличный на вид господин — и баловался угонами. Надо же… Так вы скоро приедете?

— Скоро, скоро, — подтвердил Гизли.

— Божечки… ушам своим не верю! Вы, наконец-то, займетесь нашей бедой?! Неужели это паскудство, наконец, прекратится? Сам себе не верю… услышал ты мои молитвы, Господи! Спасибо Тебе! Самую большую свечу в соборе поставлю!

— Стоп, — прервал этот поток радостных славословий Гизли. — Какое паскудство? Вы о чем?

— Да угоны эти почти еженощные. Забыли уже? Сами же говорили, чтобы не звонили вам зря, время не отнимали. Мол, угоны — это не по вашей части. Вот как убьют кого прямо на стоянке, а вы — мы то есть — его «хладный труп» найдете, тогда и приедем.

— И вы его нашли, — вздохнул Гизли.

«Или сами грохнули, потому как достал он вас.»

История с угонами тянулась уже месяц. Однажды кто-то пришел ночью забирать машину (внезапно понадобилась, да!), а ее — хе-хе! — и нету. Крики, оскорбления, чуть ли не драка… а где-то и она; не все