Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит

Батула и Кумра тонкой сетью растянули их от острова до материка, потом отвели свои корабли на юг, так чтобы только оставаться в виду лодок. Они надеялись таким образом помешать лодкам дезертировать, рассчитывая увидеть их сигналы о появлении конвоя военных дау Заяна, не выдав собственного присутствия. Заметив одну-две таких маленьких лодки, наблюдатели с кораблей Заяна примут их за невинных рыбаков, обычных в этих водах.

В такой бесплодной деятельности медленно тянулись недели. Разведочные лодки были источником постоянных стычек. Их экипажи не привыкли к столь длительному пребыванию в море. Они жаловались на опасности, неудобства и скуку, или их лодки начинали разваливаться, или плохая погода загоняла их в порт. Сеть так поредела, что в ненастье или ночью даже такой большой флот, как у Заяна, мог незаметно пройти в прорехи.

Батула разместил фелуку Тасуза в самой вероятной позиции, в виду низкой голубой береговой полосы Африки. Он полагал, что Заян будет держаться поближе к торговым поселениям Омана, за долгие столетия появившимся во всех удобных речных устьях и заливах вдоль всего побережья. Эти базы помогут Заяну снабжать корабли свежей водой и припасами.

Все эти долгие скучные дни Батула нервничал. На рассвете он поднимался на грот-мачту «Мести» и смотрел в рассеивающуюся тьму, чтобы первым увидеть фелуку Тасуза. И ни разу не был разочарован. Даже в самую плохую погоду, когда остальные суденышки искали убежища у берега, Тасуз упрямо оставался на своей позиции. И хотя иногда казалось, что его корабль погребен под серыми волнами Мозамбикского течения, грязный косой парус рано или поздно показывался из полумглы.

Этим утром ветер стих, сменившись мягким зефиром. Море на горизонте волновалось, длинные волны Мозамбикского течения двигались с севера. Батула с тревогой искал фелуку, но не был готов к тому, что призрачные очертания ее косого паруса покажутся из тумана менее чем в миле прямо впереди.

– На ней синий флаг! – возбужденно воскликнул Батула. На мачте фелуки, как летающий змей, развевался на ветру длинный синий вымпел. Это был цвет аль-Салила.

– Сигнал. Тасуз обнаружил вражеский флот.

Батула сразу понял опасность. Морской туман с восходом солнца рассеется, и видимость будет отличная до самого горизонта. Невозможно сказать, насколько фелука опередила вражеский флот.

Батула так быстро спустился по вантам, что разорвал кожу на ладонях; не успел он коснуться палубы, как приказал поворачивать корабль на юг. Тасуз последовал за ним, и скоро быстрая фелука сократила расстояние. Через час корабли оказались так близко, что Тасуз смог прокричать Батуле:

– Вниз по проливу идут не меньше пяти больших кораблей. За ними могут быть другие. Я не вполне уверен, но мне показалось, что на горизонте я видел и другие паруса.

– Когда ты их видел в последний раз? – крикнул Батула.

– Вчера в последнем свете дня.

– Они окликнули тебя или попытались перехватить?

– Они не обратили на меня внимания. Думаю, приняли за прибрежного купца или рыбака. Я не менял курс, пока меня не скрыла темнота.

Тасуз отличный моряк. Не вызывая подозрений, он сумел ускользнуть от флота и предупредить два больших корабля.

– Туман начинает рассеиваться, эфенди! – крикнул с мачты впередсмотрящий, и Батула увидел, что дымка действительно стала реже. Он схватил подзорную трубу и снова взобрался на мачту. И едва успел устроиться, туман точно раздвинулся, как прозрачный занавес, и сквозь него засияло утреннее солнце.

Батула быстро провел подзорной трубой вдоль северного горизонта. Пролив за фелукой казался пустым – широким голубым водным пространством. Мадагаскара на востоке не видно. Африка виднелась неопределенной дымкой на западе, и на фоне этой дымки Батула увидел паруса «Духа». Кроме этих двух кораблей, никаких других не видно.

– За ночь мы оторвались от врага.

Батула испытал большое облегчение. Потом снова направил трубу на север и принялся разглядывать горизонт.

– Ага! – сказал он. Потом еще раз: – Ага!

В трубу он увидел, как на горизонте, словно крылья чайки, вспыхивают и сразу исчезают крошечные белые точки. Там находятся передовые корабли флота Заяна, их корпуса остаются ниже горизонта, видны только верхушки парусов.

Батула снова окликнул фелуку.

– Тасуз, побыстрей плыви к «Духу» и окликни его. Выстрели из пушки, чтобы привлечь их внимание… – Он замолчал и посмотрел на далекий горизонт. – Нет, не надо. Кумра уже увидел, что у нас что-то случилось. Он идет к нам.

Возможно, Кумра тоже заметил на севере врага, или его насторожило необычное поведение «Мести». Какова бы ни была причина, он шел на юг, подняв все паруса.

Весь день ветер каскази постепенно усиливался, и корабли как на крыльях летели к заливу Рождества. К полудню на горизонте невозможно было разглядеть паруса кораблей Заяна. Вскоре после полудня Кумра приблизился к «Мести» по сходящемуся курсу, и обе шхуны оказались рядом, но фелука Тасуза почти исчезла из виду впереди.

Батула смотрел, как ее косой парус уменьшается и исчезает в темноте. Склонившись к карте, он произвел расчеты.

– При таком ветре Тасуз достигнет залива Рождества за семь дней. Нам потребуется десять дней, а Заян отстанет от нас на три-четыре дня. Мы успеем предупредить аль-Салила.

Заян аль-Дин по-турецки сидел на постели из подушек и шелковых молитвенных ковриков, набросанных грудой в наветренном углу палубы его флагманского корабля под брезентовым навесом, защищающим от солнца, ветра и брызг, которые обрушивались всякий раз, как «Суфий» подставлял плечо зеленым волнам. Название корабля соответствовало центральному мистическому понятию ислама. Это был самый сильный корабль во всем оманском флоте. Капитан Рахмад, командовавший им, был выбран для этого плавания лично Заяном.

Рахмад распростерся перед калифом.

– Ваше величество, показалась спина кита, охраняющая вход в залив.

Заян довольно кивнул, отпустил капитана и повернулся к сидящему напротив сэру Гаю Кортни.

– Если Рахмад вел нас к месту назначения, двадцать дней не видя суши, и привел, он хорошо поработал. Посмотрим, действительно ли это так.

Они вдвоем встали и подошли к наветренному борту. Рахмад и Лалех при их приближении почтительно поклонились.

– Что скажешь? – спросил Заян у Лалеха. – Это тот залив, в котором ты обнаружил корабли аль-Салила?

– Тот самый, великий повелитель. Это истинное логово аль-Салила. С вершины вот этого холма я смотрел на залив, где он построил свою крепость и где стояли его корабли.