Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит

И пока Питер переводил его слова, у сэра Гая появилась новая мысль, почти такая же будоражащая. Он вернет не только свой корабль, но и дочь. Верити вернется к нему. Не важно, что она уже не девственница, что она запачкана и опорочена. Дыхание хрипло вырывалось из его груди, когда он представил себе, как она будет наказана и каким сладким будет последующее примирение. Прежние счастливые дни вернутся. Она снова его полюбит, как он любит ее.

– Ваше величество, корабли мюрида Кадема легли в дрейф, – доложил Рахмад.

Заян опомнился и вернулся в каюту. Именно так он и мыслил. Под командованием Кадема были пять меньших военных дау, пятнадцать транспортов с войсками и корабли с припасами. Транспорты не вооружены; это все торговые корабли, конфискованные Заяном для участия в экспедиции. Они битком набиты солдатами.

Кадем будет стоять у берега, пока корабли первой части флота не войдут в залив и не атакуют мятежный форт. Гром их орудий станет для него сигналом. Услышав его, он подойдет к берегу и высадит в устье реки Умгени солдат во главе с Котсом. Когда Котс обеспечит защиту причала, подойдут корабли с лошадьми и высадят их в полосу прибоя. Кавалерия последует за пехотой и перехватит всех, кто попробует бежать из обреченного форта.

Но долгое плавание в беспокойном море тяжело сказалось на лошадях. Погибли каждые две лошади из пяти, а уцелевшие ослабели и исхудали. Их все же можно было использовать для преследования убегающих, но прошло бы много недель, прежде чем они полностью оправились бы.

Не лучше обстояло дело с пехотинцами. Корабли были переполнены, солдат измучила морская болезнь, кормили их полугнилой пищей, а питьевая вода покрылась зеленой слизью. Но как только они окажутся на берегу, Котс приведет их в форму. Котс и труп заставит встать и сражаться, пока его не убьют повторно. Заян хищно улыбнулся.

Вторая часть флота осталась в дрейфе, а первая двинулась вперед, прямо ко входу в залив. Когда корабли проходили под нависшими утесами, Заян увидел спокойные воды залива. По обе стороны от него на берега обрушивался страшный прибой.

– Они от нас не уйдут, – радовался Заян. – Даже если нас уже заметили, уходить поздно.

– Не терпится увидеть мой «Арктур», – с готовностью подхватил сэр Гай. Верити еще может быть на борту. Он представил ее лежащей в прекрасно убранной большой каюте – волосы раскинуты по спине и нежным белым ягодицам.

– Приказать свистать всех наверх, мой калиф? – почтительно спросил Рахмад.

– Давай! – кивнул Заян. – Выставить пушки. Теперь враг нас увидел. И будет ждать на своих кораблях и на парапетах крепости.

Зарядив все пушки, с расчетами, застывшими в готовности у орудий, «Суфий» первым прошел в центр залива. Лоцманом был Лалех: он один достаточно хорошо знал пролив. Он стоял рядом с рулевым и прислушивался к выкрикам лотовых, сообщавших глубину. Слева возвышался утес, справа расстилались прибрежные мангровые джунгли. Лалех рассчитал место поворота и отдал приказ рулевому.

Паруса «Суфия» захлопали, затем с приглушенным рокотом снова наполнились, и корабль свернул за выступ утеса. Но скорость его движения заметно упала. Заян нетерпеливо смотрел вперед: он словно принюхивался, как охотничий пес, учуявший добычу. Перед ним открывались широкие воды закрытого залива. Воинственное выражение медленно сошло с лица Заяна и сменилось выражением недоверчивости. Видение, показанное ангелом Кадему, не могло быть ложным.

– Они ушли! – прошептал сэр Гай.

Залив был пуст. На всем его обширном пространстве не было ни единой рыбачьей лодки. Стояла зловещая тишина. Но ряд кораблей продолжал двигаться к крепости, со стен которой на них немо смотрели орудия. Заян пытался подавить зловещие предчувствия. Ангел показал Кадему видение, но корабли ушли. Заян закрыл глаза и вслух стал молиться:

– Услышь меня, о святейший. Молю тебя, великий Джабраил, ответь. – Сэр Гай и Рахмад удивленно посмотрели на него. – Где корабли?

– В заливе! – Услышал он голос, раскатившийся в голове, но звучал этот голос насмешливо. – Корабли, которым суждено сгореть, в заливе.

Заян оглянулся и увидел, что пятая и последняя из его больших военных дау входит через глубоководный пролив в залив.

– Ты не Джабраил! – выкрикнул Заян. – Ты шайтан Иблис, падший. Ты солгал нам. – Рахмад изумленно смотрел на него. – Ты показал нам наш собственный флот! – кричал Заян. – Ты завел нас в ловушку. Ты не Джабраил. Ты черный ангел!

– Нет, великий калиф, – возразил Рахмад. – Я самый верный из твоих слуг. Я никогда не решился бы завести тебя в ловушку.

Заян уставился на него. Ужас на лице Рахмада казался таким смешным, что Заян рассмеялся. Но смех его прозвучал горько.

– Не ты, дурак. Меня перехитрил кое-кто гораздо более коварный.

Над водами залива прогремел единственный пушечный выстрел, и Заян вынужден был вернуться к настоящему. Пороховой дым затянул парапеты крепости; ядро ударилось о воду и рикошетом отскочило от нее. Оно попало в корпус «Суфия»; с нижней палубы послышался болезненный крик.

– Поставить корабли линией на якорь и открыть огонь, – приказал Заян. Он испытывал облегчение: битва наконец началась.

Все боевые дау отдали якоря и убрали паруса, повернув по ветру, левым бортом к форту. Одна за другой они открывали огонь, и тяжелые каменные ядра поднимали с гласиса – переднего откоса крепости – тучи пыли и земли или вонзались в бревна крепостных стен. Сразу стало ясно, что укрепления форта такую бомбардировку долго не выдержат. От каждого тяжелого удара бревна разлетались, в стенах образовывались бреши.

– Меня убеждали, что крепость неприступна, – сэр Гай с мрачным удовлетворением наблюдал за результатами бомбардировки, – но эти стены падут еще до темноты. Питерс, скажите калифу, что мне нужно приготовить штурмовой отряд и высадиться, как только стены крепости будут пробиты.

– Оборона предателя удивительно жалка. – Заяну приходилось перекрикивать грохот орудий. – Я вижу ответный огонь только двух пушек.

– Вон там! – крикнул в ответ сэр Гай. – Попали в одну пушку! – Оба направили подзорные трубы на зияющее отверстие, образовавшееся в бревенчатой стене. Они видели перевернутый лафет и тело одного пушкаря, свисающее с расколотого бревна, как с крюка мясника.

– Святым именем Аллаха! – закричал Рахмад. – Они покидают крепость. Они сдаются. Бегут, спасая свои жизни.

Ворота форта распахнулись, и в них устремилась охваченная паникой толпа. Люди бежали в джунгли, оставив ворота распахнутыми настежь, а парапет покинутым. Последние пушкари бежали, и пушки с крепости прекратили огонь.