Маг. Биография Паоло Коэльо - Фернандо Морайс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Моя жизнь вдруг переменилась. Я оказался в самом ужасном месте Бразилии — в коммерческом центре Рио. Вечером нет никого. Днем — тысячи чуждых мне людей. Мое одиночество настолько материализуется, что я ощущаю его как что-то живое и жесткое, оно заполняет все углы и пути. Я, Пауло Коэльо — 19 лет от роду, и руки мои пусты.
Дешевые дома терпимости, что теснились в районах Лапа и Манте, были расположены очень близко, это манило Пауло, и он стал в них частым гостем. Неважно, что женщины эти не были элегантны и внешне мало походили на девушек, которыми он увлекался в южной зоне. С проститутками он мог говорить обо всем, что приходило в голову, не опасаясь критики, и беспрепятственно осуществлять все свои тайные фантазии. Даже когда эти фантазии заключались в том, чтобы не делать ничего, — один такой случай он описал в дневнике:
Вчера я снял самую старую женщину в этой зоне — я никогда не спал ни с кем старше. Я не тронул ее, заплатил только за то, чтобы смотреть. Ее груди казались пустыми мешками, она лежала передо мной совершенно голая. Я смотрел на нее, не понимая, почему она вызывает во мне одновременно и жалость, и уважение. Она была чистой, профессиональной и ласковой, но очень старой — невозможно вообразить, сколько ей лет. Может, 70. Она француженка, на полу валялась газета «Франс суар». Она была со мной очень заботлива. Она работает с 18-ти до 23-х, а потом едет на автобусе домой, и там у себя она — всеми уважаемая почтенная старая дама. Кто бы мог подумать, Господи! Я не в состоянии представлять ее голой, я содрогаюсь. Все перемешалось. Я никогда не забуду эту старушку. Как странно.
Если иногда Пауло платил, не занимаясь сексом, то случалось и наоборот, он не платил ничего или почти ничего: «…Вчера я был в ударе и взял проститутку, ничего ей не заплатив; в итоге она забрала свитер, который я умыкнул у одного приятеля».
Женщины этой зоны могли не только изредка внушать Пауло платонические чувства, но и погружать его в вихрь всепоглощающей страсти. Несколько недель он описывал в дневнике свою безумную любовь к одной юной проститутке. Но однажды она сбежала от него с другим клиентом, и Пауло снова вошел в штопор. Повзрослев, он, видимо, в глубине души еще оставался невинным мальчиком — иначе не объяснить тот приступ ревности, что охватил его, когда его бросила проститутка. «Мне было так тяжело! Мне хотелось плакать, как я никогда прежде не плакал, потому что в этой женщине заключался весь смысл моего существования». Пауло был безутешен: «В ее теле я мог хоть немного избыть свое одиночество». Но узнав, что возлюбленная вернулась и рассказывает всем о его интимных особенностях, Пауло не выдержал:
Я узнал, что она позорит меня, рассказывая о том, на что меня толкала огромная любовь к ней. Она ни разу не сказала обо мне ничего достойного. Стало понятно: я для нее — никто, ноль без палочки, разрушенная пристань. Я напишу здесь имя женщины, которой подарил все то чистое, что еще оставалось в моем гнилом существе: Тереза Кристина де Мело.
В то время дневная жизнь Пауло весьма отличалась от ночной. Днем он жил как мечтал: возлюбленные, репетиции, занятия, споры о кино и экзистенциализме. В новом колледже он ухитрился благополучно завершить учебный год и мог теперь поступить в университет но, естественно, не на инженерную специальность, как хотелось отцу. Изредка заглядывая в родительский дом — обычно поесть или попросить денег, — Пауло сочинял всякие небылицы, чтобы шокировать родителей: например, уверял, будто ходит в самые экстравагантные места Рио. «Я узнавал из газет, где собирается неформальная свободная молодежь, и врал, что якобы тоже хожу туда, чтобы привести в ужас отца и мать». Он всегда носил на плече гитару, на которой почти не играл, но хотел тем самым «производить впечатление на девчонок». Будучи уже совершеннолетним, он разыгрывал участников рейдов Управления по делам несовершеннолетних, которые ловили подростков, употреблявших спиртное.
Но с наступлением ночи на него безжалостно наваливались одиночество и тоска. И Пауло не выдержал. Три месяца он еженощно отчаянно боролся с этим кошмаром, и наконец понял, что должен вернуться. Он собрал пожитки и, угрюмый, униженный, попросил родителей принять его в дом, где, как ему раньше казалось, никогда больше не будет жить.
9
Третья попытка с мужчиной убеждает Пауло: он не гомосексуалист
Судя по непринужденности, с какой Пауло обращался с женщинами разного разбора — от проституток Манге до элегантных кокоток «Пайсанду», — можно было предположить, что он человек сексуально раскованный. Но такое впечатление обманчиво. Гомосексуализм, который в театральном мире цвел пышным цветом, не встречая ни порицания, ни осуждения, возбуждал в Пауло тайное сомнение, — такое, что не доверишь даже дневнику, — а что если у него действительно «проблемы с сексом», как и предполагала некогда мать? Или, выражаясь яснее, не гомосексуалист ли он? Хотя двадцатилетие было уже не за горами, секс оставался для Пауло областью темной и загадочной. В отличие от множества бразильских мальчиков того времени его первый опыт однополой близости случился с Мада, преждевременно созревшим и не по возрасту опытным, а не с кем-либо из сверстников-друзей по схеме «ты мне — я тебе», или, как говаривали тогда в Рио, «напополам». У Пауло никогда не возникало желания интимной близости с мужчиной, даже фантазий таких не бывало. Иногда впрочем, завидев группки друзей-гомосексуалистов, беседующих о чем-то в перерывах между репетициями, он краснел, и его душу будоражили вопросы: «А что если правы они? И верный выбор сделали они, а не я?»
Жизнь научила его, что лучше первым нырнуть в ледяную реку, а не мучиться в ожидании своей очереди. Надо не терзаться бесконечными сомнениями, а прибегнуть к единственному способу решения проблемы: попробовать самому. Он вычитал у Карла Маркса что-то вроде того, что «практика есть критерий истины» и взял эту формулу на вооружение — словно получив еще один стимул выполнить принятое решение. Однажды вечером, еще на дедушкиной квартире в центре, набравшись храбрости, Пауло решил разрубить этот узел. Несколько часов слонялся он по гейским барам на задах душных галерей «Аляска» и «Менескал», шатался по Копакабане. Выпил несколько порций виски — и наконец решился. В каком-то кромешном аду, подобравшись у стойки к парнишке-ровеснику — профессионалу из тех, что приходят подзаработать, — Пауло сразу взял быка за рога:
— Привет, как дела? Я здесь, чтобы пригласить тебя в постель. Не хочешь пойти со мной?
Он был готов ко всему, но ответ поразил его:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});