Завтрак гораздо важнее, чем рай - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Достижение пункта назначения означает просто понимание того, что вы уже находитесь в нем, что это уже произошло, что это и есть сама природа существования.

Просветление – не цель, а качество присутствия здесь и сейчас. Как оно может быть целью? Ведь цель никогда не бывает здесь и сейчас – она всегда там и тогда, она всегда где-то еще. Она подобна горизонту: горизонт всегда далек, но кажется близким. Человек думает: «Если я немного пройду, то доберусь до горизонта». Однако горизонт недостижим: чем больше вы к нему стремитесь, тем дальше он отступает – ведь на самом деле его нет. Он лишь иллюзия.

Земля и небо нигде не встречаются. Они не могут встретиться, потому что их не двое, они не могут встретиться, ибо являются одним целым. Земля – это лишь материализация небесного пространства, это волна в океане неба. Как они могут встретиться? Для встречи необходимы, как минимум, двое. А их не двое. Горизонт существует лишь в вашем уме, он не существует объективно. Но можно постоянно искать его. И чем больше вы будете чувствовать, что он от вас ускользает, тем больше вам будет хотеться его найти. Поиск горизонта может стать вашей навязчивой идеей.

В дзен говорится, что идти некуда, поэтому наставления о пути не нужны. Тогда в чем же назначение мастера дзен? Его назначение состоит в том, чтобы привести вас в «здесь и сейчас». Его задача – так сильно вас ударить, чтобы вы проснулись здесь и сейчас. Ведь вы заснули и теперь живете в сновидении.

Еще одна история…

Ученик дзен: «Мастер, скажи, душа бессмертна или нет? Что происходит после смерти тела – мы продолжаем жить или исчезаем? Действительно ли мы перевоплощаемся? Наша душа распадается на составные части, которые затем перерабатываются, или мы входим в тело биологического организма как единое существо? Сохраняются ли наши воспоминания? Или доктрина о реинкарнации ошибочна? Может быть, христианское представление о загробной жизни правильнее? А если так, воскресаем ли мы телом, или наша душа входит в платоническую сферу чистого духа?»

Мастер: «Твой завтрак остывает».

Именно таков подход дзен: он возвращает вас в «здесь и сейчас». Завтрак гораздо важнее, чем рай. Завтрак гораздо важнее, чем любая концепция Бога. Завтрак гораздо важнее, чем любая теория перевоплощения, души, воскрешения и прочей чепухи. Потому что завтрак находится здесь и сейчас.

Для дзен непосредственное и есть предельное, имманентное и есть трансцендентное. Это мгновение – вечность… вы должны пробудиться и осознать это мгновение.

Поэтому дзен – это не учение, а способ нарушить покой вашего сновидящего ума, способ создать такую ситуацию, чтобы вы встрепенулись, чтобы вы проснулись и увидели, способ создать такое напряжение, чтобы вы больше не могли спокойно спать.

В этом красота дзен, и в этом революция, которую он несет миру. Все прочие религии дают утешение, они лишь помогают вам лучше спать. Дзен же старается вас разбудить, в нем нет ничего утешительного. Он не говорит о великих вещах. Это не значит, что великого не существует, просто разговоры о нем бесполезны.

Бытует глупое мнение… Мы думаем… это одна из наших любимых уловок – разговаривать о проблеме и делать вид, что мы с ней разбираемся. Именно поэтому психоанализ обрел такую популярность – а это сплошная болтовня. Пациент непрестанно рассказывает о своих проблемах и думает, что таким образом он их решает.

Люди постоянно задают вопросы и получают ответы, полагая при этом, что, задавая вопросы и получая ответы, они решают свои реальные проблемы. Однако чужие ответы не способны помочь вам, они могут послужить лишь утешением.

Вы спрашиваете кого-нибудь: «Есть ли жизнь после смерти?» – и вам отвечают: «Да». И вы избавляетесь от страха – от страха смерти. Вы начинаете думать, что душа бессмертна.

Но посмотрите на людей, которые верят в бессмертие души, и вы увидите, что они самые большие трусы. Пример тому – Индия. На протяжении веков, в течение, как минимум, пяти тысяч лет эта страна верила в бессмертие души, и тысячу лет из них она пребывала в рабстве. Люди стали такими трусливыми, что были не способны восстать против рабства. В Индии не произошло ни одной революции.

Люди, которые верят в бессмертие души, должны быть абсолютно бесстрашными, они должны смело смотреть смерти в лицо, веря, что не умрут. Но происходит обратное. На самом деле, вера в бессмертие души – всего лишь защита, оружие против трусости. Люди боятся смерти, поэтому и верят в идею о бессмертии души. Они цепляются за эту идею наперекор смерти. Но они не знают.

Если вы спросите мастера дзен: «Бессмертна ли душа?» – он не ответит, потому что знает, что ваш вопрос исходит из страха. Вы хотите, чтобы вас успокоили, вам нужно утешение. Вам нужно, чтобы какой-нибудь авторитетный человек сказал: «Да, душа бессмертна – не бойтесь». Вам нужен отец.

Не случайно христиане представляют Бога своим отцом и священника называют «отцом». Люди ищут отца из-за страха. Им нужны отцы здесь, на земле, и им нужен великий Отец там, на небесах. Они, словно малые дети, не могут постоять за себя. Они не способны жить самостоятельно. Им нужно на кого-то опереться.

Дзен не говорит о Боге. Но это не значит, что Бога нет! Просто он не отец. И не мать. Его невозможно выразить словами. Все слова бесполезны. Бога можно переживать только в безмолвии, в абсолютном безмолвии. Говорить же о нем бессмысленно, поскольку, говоря о нем, люди начинают думать, что делают нечто великое. Они читают писания, философствуют, совершенствуют свои концепции и доктрины и продолжают верить. Но в их жизни ничего не меняется. Верование не привносит в их жизнь ни капли света. На самом деле, их верование только заслоняет свет.

Дзен – это не верование. Это способ пробуждения. Мастер дзен обязан быть жестким – в этом его сострадание. Он должен ударить вас. И он постоянно находит способы это сделать.

Послушайте историю…

Однажды мастер дзен молился перед статуей Будды. К нему подошел монах и спросил:

– Почему ты молишься Будде?

– Мне нравится молиться Будде.

– Но ты ведь сам говорил, что молитвами Будде просветления достичь невозможно.

– Я молюсь Будде не для того, чтобы достичь просветления.

– Тогда зачем ты молишься Будде? Должна же быть какая-то причина!

– Нет никакой причины. Мне просто нравится молиться Будде.

– Но ты, наверное, все-таки чего-то хочешь добиться. Ведь должна быть какая-то цель!

– Я молюсь Будде не с какой-то определенной целью.

– Тогда зачем ты молишься Будде? Какой в этом смысл?

В этот момент мастер вскочил и влепил монаху пощечину!

Этот поступок выглядит грубым и неожиданным. А ведь монах задал не какой-то неуместный вопрос – он задал простой человеческий вопрос из любопытства. С ним не следовало так поступать – зачем было его бить? Ни один индуистский священнослужитель не ударил бы его, ни один католический священник не ударил бы его. У них другое назначение – только мастер дзен может ударить. В этом его особое назначение.

Тогда почему он сразу его не ударил? Почему он терпеливо отвечал на вопросы и только потом ударил? Он создавал ситуацию, правильную ситуацию. Он создавал накал. Он все больше и больше распалял любопытство монаха, вводя его тем самым в состояние, в котором удар смог бы его пробудить.

Он помогал монаху погрузиться в размышления и довел его до пика умственного напряжения – потому что удар может помочь только на пике. Но этот удар не груб и не высокомерен – он совершен не в гневе, запомните это. Я нашел эту историю в книге, написанной американцем, который считает, что мастер рассердился из-за назойливых расспросов монаха и в гневе ударил его. Это глупо. Американец совсем ничего не понял. Мастер ударил монаха не в гневе! Он не обиделся на вопрос – он наслаждался им. Он вводил монаха во все более и более возбужденное состояние, отвечая на вопрос таким образом, что вопрос оставался без ответа и только еще больше обострялся. Видите разницу?

Обычно вы отвечаете на вопрос так, чтобы исчерпать его. А мастер дзен отвечает так, чтобы сделать вопрос еще более острым и мучительным. Он помогает вопросу проявиться во всей его полноте. Он внушает монаху мысль, что его вопрос очень важен, и что мастер не может ответить на него. Он позволяет эго монаха раздуться в огромный воздушный шар, и тогда достаточно одного укола… и шар лопается.

Дело не в гневе, этот поступок не имеет никакого отношения к гневу. Мастер не сердится на монаха, не раздражается. Он счастлив, что монах задал ему этот вопрос, – тем самым он дал мастеру шанс. Таков прием мастера: он не отвечает.

Даже пощечина – это не ответ, запомните. Некоторые люди начинают думать, что пощечина – ответ, но это не так. Пощечина нужна для того, чтобы встряхнуть вас, чтобы подорвать все ваши принципы, потому что, если хотя бы на миг вы перестанете думать, вы сможете увидеть реальность. И тогда вы забудете о Боге, о Будде, о молитве… Вы просто увидите, что ваш завтрак остывает. Вы придете в «здесь и сейчас».