Обратный отсчет - Ринат Таштабанов

Ее лицо кажется мне очень знакомым. Вытягиваю руку, пытаясь дотронуться до подернутого дымкой образа. Я отчаянно пытаюсь вспомнить, где мог видеть эту старуху, но призрак ускользает, как утренний туман. Я остаюсь один на один с толпой уродов. В голове, как проблесковые огни стробоскопа, пульсирует надпись, когда-то виденная мною еще в детстве в метро: «Выхода нет».

«Разве?» – спрашиваю я сам себя.

Палец ощущает холод стали. Ствол пистолета, отплясав джигу, упирается в подбородок.

Это только в кино люди, стреляясь, произносят пламенные речи и твердой рукой пускают себе пулю в лоб. В жизни все по-другому: хаос мыслей, дрожащие руки и панический страх, волнами накатывающий на истерзанный разум от осознания, что твоя голова через секунду превратится в мешанину крови и костей, а из затылка вывалится розово-серая масса.

Но выбора нет, точнее – выбрали за меня. Надеюсь, Машулька простит меня. Глубоко вдохнув, жму на спусковой крючок. Сухой щелчок бойка ударника сбрасывает с меня наваждение.

«Осечка!»

Снова жму на спуск.

Опять осечка!

В эту секунду слышится приглушенный хлопок, и руку с пистолетом точно жалит оса. Я невольно разжимаю пальцы. ПМ падает в снег. До меня не сразу доходит, что кто-то шмальнул в меня стальным шариком из пневматики. Таким «боеприпасом», наверное, крыс удобно валить, не из огнестрела же по ним стрелять? Не успел я про это подумать, как накатывает липкая волна ужаса. Быть съеденным заживо? Такая перспектива меня не устраивает. Вспоминаю про заныканный нож. Я резко, с хрустом в позвонках, сгибаюсь, выхватывая его из «засапожного» крепления бахилы.

Мозг тем временем одну за другой выстреливает команды: «Нет времени расстегивать высокий ворот. Надо повернуть лезвие к себе. Упереться рукой в ребро ладони. И точным сильным движением вогнать острие в горло».

Секундное дело расползается вязким киселем во времени. И прежде чем сталь вонзается в шею, запястье снова обжигает острая боль. Кто-то опять выстрелил из пневматики. Били сбоку, но нож я удержал.

«Суки, значит, сразу убивать не будут, хотят, чтобы я с этим каннибалом бился! – понимаю я, чувствуя, как обжигающий адреналин упругими толчками распространяется по телу и дарует волю к жизни. – Хорошо, мы еще посмотрим, чья возьмет! Долбаные уродцы!»

– Убей! Убей! Убей! – воют людоеды, бряцая оружием.

Я встаю. Перекладываю нож в левую руку. Жду. Больше никто не стреляет, видимо, они решили уравнять шансы. Тем временем подбадриваемый криками соплеменников каннибал медленно сгибается, опираясь рукой на снег. Я вижу, как его оставленная вбок нога сгибается в коленном суставе в обратную сторону.

«Черт! – поражаюсь я. – Вот это номер! Не каждый день увидишь такое».

Людоед буравит меня взглядом. Его голова подергивается из стороны в сторону. Резко оттолкнувшись, он прыгает вперед.

Секунда, и потрошитель стоит в метре от меня. Я не отличаюсь высоким ростом, но он явно не достанет мне и до плеча. Его голова обмотана тряпьем. Оставлена лишь щель, через которую видны безумные, налитые кровью глаза. Тварь бросается на меня. Выпад! Резкий взмах руки. Я успеваю отклониться. Лезвие ножа чиркает в нескольких сантиметрах от моей шеи. Не давая мне опомниться, каннибал бьет меня кулаком левой руки в челюсть. От неожиданности я пропускаю удар. В глазах темнеет. В ушах стоит звон. Я мотаю головой и едва успеваю парировать следующий удар ножом. Лезвие скользит по лезвию. Чирк! Мои пальцы обжигает холодом, который сменяется острой болью. Нож выскальзывает из руки. Изловчившись, я бью каннибала ногой в колено. Раздается хруст. Людоед орет, отскакивает от меня. Мы стоим. Смотрим друг другу в глаза. Тяжело дышим. С моих пальцев в снег капает кровь. Остальные каннибалы молчат. Наблюдают.

– Ты, – шипит людоед, – ты… сдохнешь!..

Видно, что слова даются ему с трудом. Каннибал с немыслимой для обычного человека скоростью вновь бросается на меня. Он бьет ножом снизу, целясь мне в живот. Реакция меня не подводит. Я успеваю перехватить его руку, поймав запястье в раскрытую ладонь. Потрошитель тут же хватает меня левой рукой за горло и начинает душить. Только сейчас я замечаю, насколько длинные у него пальцы, больше напоминающие многосуставчатые паучьи лапы. Судя по мертвой хватке, силы ему не занимать. Но и я не лыком шит.

Я прижимаю подбородок к груди, кладу руку ему на запястье и быстро приседаю. Раздается громкий хруст и вскрик и, судя по резко ослабевшей хватке, мне удалось вывихнуть ему запястье.

Не теряя ни секунды и не выпуская руки каннибала, я вскакиваю и что есть силы бью его головой в лицо. Повязка слетает с головы людоеда, и я вижу огромный раззявленный рот с клиновидными, точно обточенными напильником зубами.

Каннибал что-то орет. Лязгает зубами. Капли вязкой слюны брызжут на маску противогаза. Неожиданно он опускает голову под немыслимым для человека углом и прокусывает мне перчатку. Ору от боли. Каннибал, воспользовавшись моментом, освобождается от моей хватки. Вижу, как его рука с ножом по широкой дуге летит мне в шею. Я успеваю сократить расстояние и согнуть руку, прикрывая голову. Удар его руки приходится мне в предплечье. Ощущение такое, слово меня приложили палкой. Не удержавшись на ногах, я валюсь на бок. Каннибал прыгает на меня, ударяет коленями в грудь и вдавливает в снег. Лезвие ножа замирает над головой. Время для меня теряет свой привычный бег. Нож начинает медленно опускаться. Я прикрываюсь рукой. Мое предплечье утыкается в предплечье каннибала. Он наваливается на меня всем весом. Громко дышит. Из раззявленного рта капает вязкая слюна. Тварь миллиметр за миллиметром опускает нож вниз. Хищный стальной клюв царапает противогазный фильтр. Чертовски хочется жить, а не быть заколотым как свинья. Отчаянье придает мне сил. Извернувшись, я бью людоеда коленом в пах. Он охает и на мгновение теряет контроль. Не теряя ни секунды, я, что-то крича, хватаю нож за лезвие и, несмотря на боль, вырываю его из руки потрошителя. Затем, до хруста вывернув запястье, я переворачиваю оружие и втыкаю острие в шею твари. Рывок в сторону, каннибал с распоротым горлом валится на меня.

– На! Получи, сука! – ликующе реву я. Каннибал хрипит, а из его горла упругими толчками выплескивается черная кровь.

В этот момент окрестности оглашает пронзительный вопль. Поворачиваю голову и замечаю, что Расчленитель, странно посмотрев на меня, жестом останавливает уже готовых броситься на меня потрошителей. Раскинув руки в стороны, он громко рычит. Затем, вытянув обрубок руки с пилой вперед и согнув ее в локте, он демонстративно проводит лезвием слева направо на уровне шеи.

– Он… мой!.. – раздается в ночи.

Предательский холодок страха, липко пробежав по спине, отзывается тянущей болью под ребрами. Легкой смерти от уродов не жди. Еще памятны страшные находки в виде отрубленных голов или прибитые гвоздями к стенам домов тела разведчиков.

Я скашиваю глаза в сторону канализационного колодца.

«Эх, залезть бы туда, – тоскую я. – Был бы шанс».

Разум говорит мне, что выхода нет, но внутренний голос приказывает потянуть время.

– Я знаю, ты понимаешь меня, – обращаюсь я к Расчленителю, – я убил его в честном бою.

Каннибал ухмыляется и делает шаг ко мне. Остальные стоят на месте, но оружие держат наготове. Я знаю – достаточно одного неверного движения, и меня изрубят на куски или пристрелят. Расчленитель смотрит на каннибалов, и в этот момент слышится страшный грохот. Каннибалы вздрагивают, поворачивают головы и видят, как у близстоящей высотки, видимо, не выдержав тяжести снега, проваливается крыша. Вслед за ней медленно начинает складываться само здание.

«Фортануло!» – вспыхивает у меня в мозгу.

Я в буквальном смысле ныряю в черноту провала канализационного колодца. Вслед мне несется отборная брань и крики. Падение с высоты смягчают тела двух убитых мной каннибалов. Хотя город уже мертв двадцать лет, а канализацию промыло дождем и талыми водами, запах дерьма неистребим. Он пробивается даже сквозь противогаз. Ничего, зато живой. «Пока живой…» – это уже добавляет мой внутренний голос. Переворачиваюсь на спину, отползаю в туннель. Мне в голову приходит одна идея, и я затаиваюсь.

Сверху доносится скребущий звук. Цепкие пальцы перебирают по металлическим скобам. Хорошо, что колодец узкий и спуститься может только один урод за раз.

Не успевает каннибал поставить ногу на землю, как я втыкаю нож ему в спину. Тварь хрипит, пытается повернуться, но я лишь глубже всаживаю лезвие. Из руки людоеда падает ПМ. Моя догадка подтвердилась! Первыми пошли каннибалы с оружием. В тесноте колодца это – лучший вариант. С копьем или дубинкой здесь много не навоюешь.

Теперь переходим ко второй части моего плана. Вместо того, чтобы ринуться по узкому туннелю, я отползаю на пару метров и, проверив патроны в магазине, передергиваю затвор. Вовремя. Ко мне спускается второй каннибал.