Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк

его, нападает как бы на самого Иисуса. Ученик мой Радульф, советовавший уничтожать их, дал вам дурной совет. Ибо вот что сказано о евреях в Псалтири: «Не умерщвляй их, чтобы не забыл народ мой»[463]. Все слушали этого священника, как одного из их святых… Если бы не милосердие Создателя, пославшего к нам упомянутого аббата… от евреев ни живой души, ни памяти бы не осталось [464].

Историки склонны пропускать Второй крестовый поход [465]. Со времен монографии Бернгарда Куглера, опубликованной в 1866 году, первым «полным изложением событий» [466] стала книга Джонатана Филлипса 2007 года. В таком пренебрежении нет ничего нового. Еще Отто из Фрейзинга, известный хронист, командовавший крупным немецким войском, во время Второго крестового похода полностью уничтоженным, писал: «Поскольку исход этой экспедиции, по грехам нашим, всем известен… пусть расскажут о ней другие и в других местах» [467]. Все общие истории крестовых походов уделяют большое внимание битве при Дорилее 1097 года, а вот вторая битва при Дорилее, 1147 года, удостаивается лишь нескольких строк, хотя она была намного кровавее и имела куда более решающее значение.

Однако пренебрегать Вторым крестовым походом ошибочно, поскольку он имел два очень важных следствия. Во-первых, он нанес серьезный и долгосрочный удар по крестоносному движению в Европе, подорвав и уверенность крестоносцев, и их преданность делу. И во-вторых, восстановил боевой дух мусульман: после нескольких десятилетий сплошных поражений, причем от меньших по численности христианских сил, теперь они поверили, что смогут сравнять счет.

В дальнейшем кратком изложении я сознательно опускаю «второстепенные сюжетные линии» Второго крестового похода, такие как кампания против славян и покорение Лиссабона.

В результате эффективных действий Бернарда было решено, что двое самых могущественных монархов Европы возглавят две великие армии и выступят в Святую Землю: поход должен был начаться на Пасху 1147 года. Как и следовало ожидать, отправление было отложено, и немцы выступили только в мае, а французы последовали за ними в июне. А вот чего, возможно, ожидать не следовало: оба короля выбрали один и тот же маршрут – в Константинополь по суше, через Венгрию и Болгарию. Немцы, шедшие первыми, добрались до византийской столицы 10 сентября. Такая поздняя дата прибытия связана с тем, что армия была настолько нагружена маркитантами и «значительным количеством безоружных паломников, желающих воспользоваться защитой вооруженной экспедиции», что шла со скоростью менее десяти миль в день – намного медленнее, чем армии Первого крестового похода [468].

Дойдя до Константинополя, немцы обнаружили, что им там не слишком-то рады: если бы это зависело от византийцев, никакого Второго крестового похода не было бы вовсе. В сущности, перед самым отбытием крестоносцев из Европы византийский император Мануил Комнин заключил двенадцатилетний мирный договор с сельджукским султаном Коньи (Икония), с которым крестоносцы собрались воевать. Когда европейцы узнали об этом соглашении, их глубокая подозрительность и враждебность по отношению к «вероломным грекам» [469] только усилились. Мануил, со своей стороны, был глубоко встревожен тем, что вблизи его столицы разбила лагерь крупная и, по-видимому, плохо управляемая армия. Поэтому, как император Алексей в свое время поскорее переправил крестоносцев в Малую Азию, так и император Мануил теперь настойчиво предлагал немцам поскорее пересечь Босфор – что еще более увеличило недоверие и неприязнь европейцев к византийцам. Переправившись через Босфор, Конрад решил не ждать французов, а идти освобождать Эдессу.

Учитывая размеры его армии – до тридцати тысяч вооруженных бойцов [470] – решение было далеко не опрометчивое. Более того, возможно, Конрад надеялся грабежом окрестных территорий пополнить скудные запасы еды и фуража для скота: император Мануил обещал помочь ему припасами, но обещания не выполнил. Так что Конрад двинул свою армию, вместе с большим количеством невоюющих людей, на Никею. Там он разделил войско, оставив большую часть невоюющих под руководство Отто, епископа Фрейзинга, который двинулся на запад, к Филадельфии и затем к порту Адалия (откуда они отплыли в Тир). Толпы невоюющих, среди которых было немало стариков и большинство – бедняки, всегда были тяжелым бременем и помехой для крестоносцев. Хотя их усиленно отговаривали идти вместе с армией, в поход всегда отправлялось множество мирных паломников: их приходилось кормить, защищать, к тому же они резко снижали скорость передвижения экспедиции [471].

Тем временем армия Конрада следовала тем же маршрутом, что и первые крестоносцы – по дороге в Дорилей (см. карту 7.1). Припасов император так и не прислал, но снабдил Конрада группой опытных византийских проводников: их задачей было привести крестоносцев навстречу гибели. Некоторые современные историки сомневаются в том, что проводники сознательно завели крестоносцев в ловушку; но все согласны, что византийские проводники скрылись в ночь перед тем, как немцы попали в устроенную мусульманами засаду.

Немецкие крестоносцы, отчаянно нуждающиеся в провизии и особенно в питьевой воде, 25 октября подошли к небольшой речке Батис близ Дорилея. Усталые и измученные жаждой, воины разбили строй и бросились к воде, чтобы напиться, а рыцари спешились и повели коней к реке в поводу. В этот миг «на них обрушилась вся сельджукская армия… Это была не битва, а резня» [472]. Большинство немецких крестоносцев были убиты, сам Конрад ранен. Королю удалось собрать выживших – около двух тысяч бойцов – и отступить в Никею, где греки встретили их «немыслимыми ценами на еду» [473]. Затем явились французы, и Конрад слил остаток своих сил с их армией, однако сам вскоре заболел и вернулся в Константинополь.

Французы встретили у византийцев еще более враждебный прием, чем немцы – настолько, что даже подумывали напасть на Константинополь. Чтобы избежать страшного пути на юг, где уже так не повезло немцам, Людовик повел свою армию на запад, к портовому городу Эфесу, думая, что на византийской территории сможет пользоваться гостеприимством местных жителей, а император Мануил доставит ему припасы по морю. Но от местных жителей не было никакой помощи, и припасы так и не пришли. Неудивительно, что армия все более выходила из-под контроля. Чтобы восстановить дисциплину в своих рядах, король Людовик во главе каждых пятидесяти человек поставил по рыцарю-тамплиеру. Это оказалось очень удачным решением, когда прямо возле Эфеса на них напали турки-сельджуки – несмотря на то, что это была византийская территория, и турки были союзниками императора. Некоторые