Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк

себя «жителями Востока». Фульхерий Шартрский, служивший капелланом у Балдуина Булонского, писал около 1124 года: «Ибо люди с Запада теперь стали жителями Востока. Тот, кто прежде был франком или римлянином, стал в этой земле либо галилеянином, либо палестинцем. Вчерашний житель Реймса или Шартра, ныне – тириец или антиохиец. И уже забыли мы о наших родных краях, и многим из нас они неизвестны или неведомо нам о них ничего» [415]. Дальше Фульхерий замечает, что теперь все они говорят по-гречески, а многие и по-арабски, и часто женятся на восточных христианках.

Было сделано немало попыток привлечь сюда поселенцев из Европы, однако приехали очень немногие, так что люди западного происхождения всегда составляли среди жителей королевства явное меньшинство. Значительное число жителей были восточными христианами, не только православными, но и яковитами, маронитами, несторианами, коптами и армянами [416]. Среди остальных обитателей королевства немало было и евреев, однако большинство составляли мусульмане, разделенные на суннитов и шиитов. Разумеется, пропорциональная численность этих групп различалась от области к области [417].

Хотя, как мы уже отмечали, существовали мусульманские анклавы, жители которых продолжали нападать на христиан и грабить их, большая часть мусульман в королевстве были крестьяне, по сообщениям современников, не возражавшие против правления христиан. Во-первых, христиане не пытались конфисковывать у них землю или скот. Во-вторых, налоги в королевстве были ниже, чем в соседних исламских странах. Не менее важно и то, что христианские правители были терпимы к религии мусульман и не пытались обращать их в христианство [418]. (Что тут сказать о современных заявлениях, что крестоносцы якобы рыскали в поисках новообращенных и новых религиозных «рынков»?) Наконец, христиане «судили справедливо» [419]. Так, некий мусульманский паломник, проходивший через королевство на обратном пути из Мекки в Испанию, писал, что мусульмане «под властью франков живут в великом довольстве, да сохранит нас Аллах от такого искушения… [Мусульмане] – хозяева в своих домах и управляют собой, как пожелают. Такой порядок царит на всей территории, занятой франками» [420].

Колонии крестоносцев?

Колониализмом называется эксплуатация одного общества другим, при которой более сильное общество принуждает более слабое к несправедливому экономическому обмену и таким образом обогащается за счет более слабого общества. Более сильный народ осуществляет колониальную эксплуатацию путем прямого управления колонией: следовательно, колониализм требует постоянного присутствия правящего класса, состоящего из уроженцев колонизирующего общества (колонизаторов) [421]. Такое определение колониализма принимают многие современные авторы, называющие государства крестоносцев западными колониями.

Однако многие историки крестовых походов, рутинно именующие государства крестоносцев «колониями», а христиан, оставшихся в Святой Земле, «колонистами», по-видимому, не замечают негативной политической окраски этих слов. У них эти термины звучат как синонимы слов «поселение» и «поселенцы». Основным защитником тезиса о колониализме крестоносцев считается Джошуа Правер (1917–1990), однако он, в сущности, нигде не утверждает, что их государства были колониями в том смысле, в каком это слово употребляется в современном политическом и экономическом дискурсе [422]. По-видимому, под «колониализмом» Правер имеет в виду только то, что государствами крестоносцев правили люди иной культуры, чем их прежние правители и многие их жители, что правители были с Запада, а большинство жителей – уроженцы Востока и мусульмане. Если этого достаточно для определения колонии, выходит, колониями были все завоеванные страны, и крестоносцы попросту отобрали колонию у турок (тоже правящего меньшинства).

В любом случае, считать государства крестоносцев колониями в общепринятом смысле нелепо, и Правер это ясно понимал. В терминах политического контроля эти государства были полностью независимы от любой европейской державы. В терминах экономической эксплуатации скорее уж можно заключить, что Европа стала колонией Святой Земли, поскольку значительный объем средств и ресурсов шел именно с Запада на Восток!

Военные ордена

Учитывая множество непокоренных мусульманских крепостей, королевство оставалось опасным местом; особенно серьезные угрозы подстерегали паломников по дороге в Иерусалим и обратно. Согласно одному норвежскому паломнику, дорога из порта Яффа в Иерусалим была «очень опасна. Ибо сарацины вечно расставляли там западни для христиан, прятались в горных ущельях, в пещерах и за скалами, следили день и ночь, постоянно были настороже и нападали на тех, кто шел малым числом или отставал… На этой дороге не только бедным и слабым, но и богатым и сильным угрожала опасность» [423]. Игумен одного русского монастыря соглашался с тем, что на этой дороге «сарацины чинят проходящим паломникам обиды вплоть до смерти» [424].

Отсюда хроническая проблема королевства: постоянная острая нужда в военной силе. Именно эта ситуация «постоянной небезопасности» [425] вызвала к жизни новый тип монашеских орденов: монахов-воинов.

Тамплиеры

На Пасху 1119 года мусульмане из Тира напали на группу паломников. Триста человек были убиты, шестьдесят обращены в рабство [426]. Возможно, в качестве прямого ответа на эту резню двое ветеранов Первого крестового похода, франкские рыцари Гуго де Пейн и его родственник Готфрид де Сент-Омер предложили создать монашеский орден для защиты паломников. Быть может, именно с этого началась история Рыцарей Храма. Впрочем, другой рассказ гласит, что в начале царствования Балдуина II Гуго де Пейн привел в Иерусалим тридцать рыцарей, и все они поклялись три года сражаться за королевство, а затем принять святые обеты. Гуго со своими рыцарями оказались такими великолепными бойцами, что после пасхального несчастья Балдуин отговорил их уходить в монахи и попросил помочь ему защищать маршруты паломничества. Балдуин отдал им крыло своего дворца, известного как Дом Соломонов (считалось, что он построен на месте, где стоял Храм Соломона), и позволил взимать в свою пользу налоги с нескольких деревень.

Несомненно то, что Гуго де Пейн и его рыцари – по разным рассказам, от девяти до тридцати человек – поступили на службу к Балдуину около 1119 года и в то время еще не представляли собой монашеский орден, ни военный, ни какой-либо иной. Очевидно, вскоре Гуго де Пейн и его рыцари начали считать себя орденом, а свою резиденцию именовать Храмом. Однако у них