Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк

не было ни Устава, ни какого-либо официального статуса, хотя они уже начали собирать средства: по всей видимости, в 1121 году граф Фульк V Анжуйский выдал им «годовую субсидию в тридцать анжуйских ливров» [427]. Известны упоминания других значительных субсидий и даров, сделанных в эти же годы. Затем, в 1126 году, Гуго де Пейн покинул Иерусалим и вернулся в Европу, дабы набрать там новых сподвижников и, что еще более важно, получить официальный статус для ордена, сочетающего в себе противоречивые, казалось бы, понятия воина и монаха.

По счастью для него, он сумел заручиться поддержкой самого могущественного человека в Европе: Бернарда Клервоского [428], главы быстро растущего цистерцианского ордена, самого уважаемого богослова своего времени, столь высоко почитаемого, что он мог публично распекать архиепископов, пап и королей, не боясь возмездия. Он даже написал пространный трактат об обязанностях папы [429].

Бернард родился в знатной семье и был воспитан как рыцарь, но в возрасте двадцати лет вступил на церковный путь. Рыцарское воспитание ярко проявилось в военизированной структуре, разработанной им для цистерцианцев. Кроме того, он был ранним и пламенным защитником рыцарства, и многие видят в нем прототип легендарного сэра Галахада [430]. Быть может, никто больше в Европе не откликнулся бы с такой готовностью на проект ордена рыцарей-монахов. Бернард немедленно выполнил два необходимых действия. Во-первых, написал для ордена Устав. Он состоял из семидесяти двух статей (или параграфов) и, как уставы большинства орденов, был весьма детализирован. Он не только предписывал расписание молитв и богослужений и обязывал членов ордена к целомудрию, но и запрещал «воспоминания о прошлых сексуальных победах» [431]. Кроме того, он описывал меню (мясо трижды в неделю), одежду (рыцари должны носить белые облачения; красный крест на белом появился позже), требовал скромности (никаких золотых и серебряных украшений на доспехах) и даже ограничивал свиту каждого рыцаря тремя лошадьми и одним оруженосцем. Помимо написания Устава, Бернард подготовил вопрос для обсуждения церковным собором 1128 года в Труа, где Устав был принят, и Ордену Бедных Рыцарей Христа и Храма Соломонова – ставших известными как рыцари-храмовники, или тамплиеры – дано официальное церковное признание.

В отличие от обычных религиозных орденов, тамплиеры не набирали к себе молодых послушников: им требовались только зрелые, проверенные рыцари [432]. Впрочем, принимали они и людей неблагородного происхождения и необученных – на вспомогательные роли. Во-первых, это были сержанты: некоторые из них также ездили верхом, но большинство служило пехотой. Сержанты не носили белых рыцарских облачений, и от них не ожидали такой же отваги в бою, как от рыцарей [433]. Кроме них, были оруженосцы, личные слуги рыцарей: у каждого рыцаря имелся оруженосец, заботящийся о его коне и доспехах. В бою оруженосцы иногда также выступали пехотой. Помимо сержантов и оруженосцев, были еще братья-служители, выполняющие всякого рода вспомогательные работы, от кузнецов до поваров. Таким образом, собственно рыцари составляли очень малую часть гарнизона тамплиеров. К середине XII века крупнейшие гарнизоны тамплиеров в королевстве «состояли, возможно, из 50–60 рыцарей и 400–500 других членов ордена» [434]. Так, гарнизон храмовников в Шастелле в 1178 году, когда был уничтожен Саладином, состоял из 80 рыцарей и 750 сержантов [435]. Некоторые замки были укомплектованы только сержантами и слугами.

Помимо членов ордена, военные силы тамплиеров часто были усилены временными добровольцами и наемниками. По-видимому, служба вместе с храмовниками очень привлекала многих европейских воинов, а кроме того, повышала их престиж по возвращении, так что орден не знал недостатка в «желающих временного служения» [436]. Кроме того, тамплиеры часто использовали наемные войска, чтобы усилить свои ряды. Наемниками бывали не только многие их арбалетчики, но и рыцари, и сержанты. Но и при всем этом количество бойцов у Ордена Храма в Святой Земле было относительно скромным: редко он располагал более чем тремястами рыцарей и несколькими тысячами сержантов, разбросанных по множеству небольших гарнизонов [437]. Такое небольшое число бойцов объяснялось тем, что ордену необходимо было держать множество своих членов в Европе в качестве персонала мощных орденских структур, которые скоро там сложились.

Сразу после собора в Труа орден «начал стремительно развиваться в Европе» [438]. На некоторых новобранцев большое впечатление произвела пламенная речь Бернарда «В похвалу новому рыцарству» (1128), где он подчеркивал, что всякий, служащий в «Рыцарстве Христовом», несомненно, будет спасен: «Живем ли мы, или умираем, мы принадлежим Господу… Возрадуйся, храбрый воин, если живешь и побеждаешь в Господе; возвышайся и прославляйся, если умрешь и присоединишься к Господу» [439]. Это было обращено к воинам, однако «блеск» ордена привлекал к нему и множество братьев-мирян. Общая численность ордена в годы его расцвета нам неизвестна, но, согласно довольно достоверной оценке, за два века его существования в битвах пали почти двадцать тысяч храмовников – рыцарей и сержантов [440].

В это же время полился обильный поток пожертвований, иногда в драгоценных металлах, но чаще всего землями, лесами, поместьями: к 1150 году храмовники владели в Европе более чем сорока замками и прецепториями [441]. По оценкам историков, в конце концов они собрали в своих руках девять тысяч поместий в Англии и Франции [442]. Таким образом, тамплиеры быстро сделались чрезвычайно богаты, однако в результате многие члены ордена вынуждены были постоянно жить в Европе, чтобы управлять этими огромными владениями. А поскольку большую часть своих доходов они отсылали на Восток, в королевство Иерусалимское, то сделались экспертами в вопросе о том, как хранить и перевозить денежные средства. К тому же они быстро обнаружили, что могут заметно увеличить свое богатство, ссужая деньги в долг, особенно знати и другим религиозным орденам, под проценты – от 33 до 50 процентов в год, хотя при этом часто использовали различные средства «маскировки», чтобы не быть обвиненными в ростовщичестве. Так Орден Храма стал если не центральным финансовым учреждением в Европе, то, по крайней мере, серьезным соперником международных итальянских банков [443]. Рассмотрим несколько примеров богатства и влияния храмовников.

Дом тамплиеров в Лондоне называют «средневековым предшественником Английского банка» [444]; примерно с 1185 года в нем хранилась королевская казна. В 1204 году король Иоанн отдал на хранение в подвалы лондонского Дома тамплиеров драгоценности короны. Многие другие в Англии также предпочитали отдавать крупные депозиты