Закрытые. Жизнь гомосексуалов в Советском Союзе [litres] - Рустам Александер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На курсах у Павла появился друг по имени Егор, приветливый молодой человек, который по выходным часто приглашал Павла присоединиться к его компании в поездках на природу, где они обычно оставались на ночь и спали в палатках у реки. Павел всегда спал в одной палатке с Егором, и иногда, когда они лежали рядом, Егор во сне неожиданно выбрасывал руку и закидывал ее на Павла. Павел не понимал, были эти прикосновения случайны или Егор так пытался обнять его, притворяясь спящим. Такая двусмысленность только подогревала чувства Павла к Егору. В походах они часто фотографировались в плавках, и Павел очень дорожил этими снимками и старался держать под рукой – один взгляд на них поднимал ему настроение и помогал бороться с одолевавшими грустными мыслями. Однако, к разочарованию Павла, Егор женился, и, по мере того как семейная жизнь все больше его затягивала, их дружба разладилась и они стали отдаляться друг от друга[268].
По окончании курсов в вечерней школе Павел пошел в армию. Здешняя обстановка была ему хорошо знакома: он окончил Суворовское военное училище и в казарме чувствовал себя как дома. Несмотря на то что Павла снова окружали мужчины, у него не было сексуальных связей с сослуживцами, так как он сумел отвлечься от своих желаний, снова сосредоточившись на военной подготовке[269].
После двух лет службы Павел демобилизовался и поступил в университет, где завел новые знакомства. Его по-прежнему преследовало сильное сексуальное влечение к однокурсникам, и в попытках спастись от него Павел возобновил попытки встречаться с женщинами. Все они, впрочем, заканчивались неудачей. Он уже почти отчаялся, когда встретил Валерию. Когда Валерия увидела, что Павел не может поддерживать эрекцию во время полового акта, она не обиделась и не стала попрекать его «отсутствием мужественности», как это делали бывшие девушки Павла. Напротив, она проявила большую чуткость, дав Павлу понять, что секс для нее не имеет большого значения и ничего страшного не случилось. Терпение Валерии вскоре окупилось: после ряда неудачных попыток Павлу все-таки удалось совершить половой акт, пусть и с очень слабой эрекцией. Для Павла, однако, даже это было победой – впервые в жизни ему удалось переспать с женщиной[270].
Несмотря на вновь обретенную надежду, все последующие попытки Павла сохранить эрекцию терпели фиаско. Однажды вечером, окончательно потеряв терпение, Валерия набросилась на Павла: «Да не вымучивай ты этот секс, ты либо не хочешь меня, либо просто больной…»[271]
Павла как громом поразило: а что, если он действительно болен? Неужели его неспособность к гетеросексуальному половому акту вызвана какой-то страшной болезнью, которую нужно срочно лечить? Было ли его влечение к мужчинам тоже обусловлено болезнью? Никогда раньше ему не приходило в голову, что это может быть недугом, а не его собственной виной. Слова Валерии звенели в ушах Павла еще не одну неделю. Этот случай положил конец их отношениям: Валерия больше не хотела мириться с сексуальными трудностями Павла, а Павел был слишком смущен, чтобы продолжать попытки.
В 1968 году Павлу исполнилось тридцать. Он был по-прежнему холост, что для советских мужчин было очень редким явлением. Все его сверстники женились, многие из них воспитывали детей, пользуясь льготами, которые государство предоставляло молодым семьям. Отчаянно пытаясь соответствовать, Павел бросил все силы на поиски «любви всей своей жизни», которая смирилась бы с его импотенцией и приняла бы его таким, какой он есть. Поскольку женщин в СССР было больше, чем мужчин, а интимная жизнь большинства советских семей в любом случае была довольно скудной, у Павла были все шансы найти супругу. В конце концов он встретил Анжелу, свою ровесницу, которая, будучи одинокой, тоже испытывала давление со стороны общества и терзалась мыслью, что останется такой навсегда. Недолго повстречавшись, они поженились.
Анжела приняла импотенцию Павла спокойно и смирилась с семейной жизнью без секса. Она старалась ценить в муже другие качества: он отличался трудолюбием, был перспективным инженером и, в отличие от многих советских мужчин с их слабостью к алкоголю, почти не пил. Хотя у Анжелы возникали некоторые сомнения относительно глубинных причин сексуальных проблем Павла, она никогда не задавала неудобных вопросов. В конце концов, в СССР было трудно найти достойного мужа, и Анжела была благодарна за то, что имела.
Павел тоже научился жить в этом «неполноценном» браке счастливо и даже убедил себя, что любит жену и не мыслит жизни без нее. Несколько раз он собирал волю в кулак, чтобы заняться с Анжелой сексом и зачать ребенка, и в конце концов Анжела забеременела. Рождение ребенка только укрепило уверенность Павла в себе: он почувствовал, что он здоровый мужчина, способный заниматься сексом с женщиной. Секс с Анжелой по-прежнему оставался для него обременительной обязанностью, которую он не мог игнорировать. Временами это было непосильно, совершенно мучительно и тягостно, но другого выбора у Павла не было. Иначе его захлестывало чувство вины за то, что он не удовлетворял жену[272].
Несмотря на женитьбу, желание сексуальной близости с мужчинами не покидало Павла и даже усиливалось, угрожая выйти из-под контроля. В июле 1970 года, когда Анжела уехала с ребенком к матери в деревню, Павел решился пойти в городской парк, где, как он знал, можно было встретить таких же, как он. Павел часто чувствовал на себе их пронзительные взгляды, когда прогуливался там с женой, но всегда отводил глаза. В парке он вскоре познакомился с мужчиной и после короткой беседы пригласил его к себе домой. Павел понимал, что поступает опрометчиво, но желание было настолько непреодолимым, что затмило все опасения. Дома Павел и мужчина, имени которого он не помнил, выпили по две рюмки водки и перешли к делу.
Хотя алкоголь заглушил страхи Павла и мгновенно раскрепостил его, он не решался заняться анальным сексом – одна мысль об этом вызывала у него страх и отвращение. Через несколько минут они оба достигли оргазма, и впервые в жизни Павел узнал, что такое настоящее удовлетворение от секса. Около десяти минут они лежали в тишине, пытаясь перевести дыхание. Затем мужчина натянул штаны и вышел за дверь, оставив Павла голым лежать в постели. Павел пролежал так не менее получаса, наслаждаясь каждой секундой доселе неизвестного, но очень приятного ощущения, которое долгое время сохранялось в его теле и о существовании которого он даже не подозревал.
Вскоре действие алкоголя стало ослабевать, и блаженство сменилось горьким раскаянием в содеянном. Павел соскочил с кровати, схватил простыни,
