Закрытые. Жизнь гомосексуалов в Советском Союзе [litres] - Рустам Александер

на сегодняшний день победа остается за первым. Уже сегодня с самого раннего утра мечтаю о встрече с Яном Генриховичем, так как состояние худшее за последние несколько дней[240].

Спустя месяц он по-прежнему осознавал, что его гомосексуальное желание никуда не делось, и ругал себя за это в дневнике:

Какой-то злой внутренний голос сказал мне: «Ну что, неужели ты до сих пор не убедился, что никогда не вылечишься, не сегодня завтра Я. Г. скажет тебе, что сделать ничего нельзя. И отправит тебя обратно. Да, так и будет. Ведь прошел месяц, а результатов никаких нет. В Оренбурге А. Б. вообще не понимал, что у тебя гомосексуализм, ты целый день бился, боролся, ты насильно заставлял себя быть с женщинами, а затем приехал сюда, полный надежд, и вот в результате снова ничего не получилось. Нет, брось эту нелепую затею, ты же хотел умереть, почему же ты не исполнил своего желания? «Ян Генрихович, я сделаю все, что вы скажете, я буду заниматься день и ночь, я хоть завтра брошу институт, если потребуется, и не пожалею средств, сил, ничего!» – так поклялся я себе. Но стоило мне закрыть глаза, как непрошеные видения явились сами собой[241].

Однако потом ему снова стало казаться, что он восстановил контроль над гомосексуальным влечением. Хотя Саша избегал общественных туалетов и других мест скопления гомосексуалов, однажды так вышло, что он случайно завязал знакомство с другим гомосексуалом, которого звали Артур. Это произошло в университете в Оренбурге, куда Саша иногда ездил на лекции:

Нет, теперь я решительно ничему не удивляюсь. Сегодня я узнал такую бомбу, сенсацию, которая заслонила буквально все, превратилась в доминанту. Случайно разговорившись с одним парнем из группы, я узнал, что он тоже гомосексуалист. Он рассказал мне все свои ощущения, встречи с парнями, мужчинами, и это всколыхнуло во мне воспоминания, я ощутил довольно сильное возбуждение. Оказывается, он знаком с целой компанией гомосексуалистов и к тому же совершенно не раскаивается и не бичует себя. Он считает, что каждый волен удовлетворяться, как ему вздумается, что их [гомосексуалистов] не так уж и мало, и он вовсе не так уже и хочет лечиться. Неприятная мысль стукнула мне в голову: «А может, он прав!» Но нет! У меня нет другого пути, кроме лечения[242].

Однажды Саша и Артур сидели в парке на скамейке и беседовали, как вдруг на тропинке появилась девушка. Саша, приучивший себя ценить женскую красоту, автоматически посмотрел на нее и толкнул Артура под ребро.

– Смотри, какая красавица! – несколько наигранно кивнул он в сторону девушки.

– Отвратительно. – Артур скорчил гримасу и отвернулся.

– Неужели ты не видишь, как она красива? А я вот вижу, – настаивал Саша с чувством морального превосходства. Он даже испытывал легкое презрение к своему новому другу, который так и остался несчастным гомосексуалом, обреченным ошиваться в дурнопахнущих общественных туалетах. В отличие от него, Саша скоро вылечится и оставит позади прежнюю гомосексуальную жизнь, сотрет ее из памяти.

Тут на горизонте появилась пара: крепко сложенный молодой человек с миниатюрной девушкой, держась за руки, лениво прогуливались по парку. Мужчина сразу привлек внимание Артура:

– Как жаль, что такой шикарный парень гуляет с такой дурой.

– Тебе самого себя должно быть жаль, – надменно ответил Саша.

Когда пара прошла мимо, Артур повернулся к Саше и положил руку ему на бедро, отчего тот вздрогнул.

– Может, пошалим немного? – Артур указал в сторону густых кустов за скамейкой. – Могли бы немного подержать друг друга за… ну, ты понимаешь. Разве я не в твоем вкусе?

Знакомое тепло разлилось по телу Саши. Он слишком хорошо знал, что оно означает: ситуация могла выйти из-под контроля в любую минуту, и нужно было брать себя в руки.

– Слушай, ты очень даже в моем вкусе. Просто мне не хочется, – сказал Саша, осторожно убирая руку Артура со своего бедра. – Если бы я хотел с тобой развлечься, я бы уже это сделал. Если бы мы встретились год назад, я бы обязательно именно так и поступил, потому что ты мне правда нравишься. Но я совершенно не намерен прерывать терапию, которая, несмотря на все сложности, уже дает результат[243].

Саша гордился собой, ведь ему удалось устоять перед соблазном, это очень ободряло и обнадеживало его. Он делал явные успехи, хотя все еще чувствовал, что его сексуальное влечение к женщинам оставляет желать лучшего. Но всему свое время. В первую очередь нужно было достичь сексуально-психологического вакуума.

Хотя встреча с уверенным в себе Артуром несколько поколебала убежденность Саши в необходимости лечения гомосексуальности, он не сдавался. 14 июня 1971 года, спустя почти четыре месяца с начала лечения, Саша написал:

Я хочу особо подчеркнуть, что в отношениях с девушками исчезла прежняя скованность и нерешительность. Если раньше знакомство с девушкой было для меня целым событием, что я «аж» познакомился с девушкой, – причем это все, конечно, через силу и неприязнь и сопровождалось мыслями о кумире, – то теперь знакомство и разговор с девушкой стали совершенно обычными явлениями, естественными. Конечно, ни о какой неприязни уже речи быть не может: я пытаюсь мысленно раздевать ее, а в это время веду непринужденную беседу. Когда я вижу девушку, я тут же говорю себе: «Какая изумительная девушка», пытаюсь найти в ней что-то красивое, а при виде симпатичного парня я говорю себе: «Фу, какая отвратительная харя» – и пытаюсь выискать что-то некрасивое в его чертах или просто отворачиваюсь. Это, конечно, грубо, но зато помогает. И так с каждым днем мы идем вперед. Думаю, что к настоящей половой жизни можно будет перейти примерно к середине июля. Нужно строить планы на будущее, это помогает, так как каждый раз я замечаю, что мой план выполняется[244].

Грандиозные планы Саши стать гетеросексуалом, однако, нарушил случай. 18 июля 1971 года он решил ненадолго съездить в Москву – ему нужно было сменить обстановку, чтобы проветрить голову и набраться душевных сил для финального рывка в борьбе с гомосексуальным желанием. Он чувствовал, что ведет себя как настоящий гетеросексуал, но остатки гомосексуальности все еще тревожили его.

18 июля 1971 года Саша приехал на вокзал, как оказалось, с большим запасом – поезд должен был отправиться только через два часа. Саша бесцельно бродил по вокзалу и вскоре захотел курить. Он купил сигареты в ближайшем киоске и пошел в парк, где устроился на скамейке и закурил. Саша наслаждался такими моментами, и, хотя курение он считал едва ли не таким же вредным, как гомосексуальность, оно не вызывало у него столь острого чувства вины[245].

Через пару мгновений вдалеке показалась фигура. Человек направлялся к