Иллюзия вечности - Роман Медведев

– Что ж… это ваше право. И всё же, весь ход истории подтверждает, что далеко не всегда новые победители становятся великодушнее и миролюбивее побеждённых. Надеюсь, вы понимаете, о чём я.

– Тогда мы должны рискнуть изменить историю, – вмешался Саша.

– То есть вы уже ассимилируете себя с этими людьми, которые протестуют? Как скоро… а почему ты не думаешь, что твоё участие в этом движении необязательно? Почему вы должны воспринимать происходящее, как нечто личное? Посмотрите на меня… Я старше вас, опытней, если хотите… Мои амбиции сегодня лежат вне сферы социальной борьбы. Я не стремлюсь принять чью-либо сторону. Я просто живу так, как меня это устраивает. Сегодня меня устраивает то, что мы все вместе сидим в большом доме на берегу реки, в окружающей нас тишине и покое. Мне никто не мешает есть, спать, гулять… Вы подумайте, произошла страшная катастрофа. После неё естественно произошли перемены. Но всё это временное напряжение. Ошибки.

– Олег, а тебе самому ждать не страшно? Все взываешь к истории. Тогда самое время вспомнить и гитлеровскую Германию, и наш СССР с ГУЛАГом. Тогда, уверен, люди тоже списывали многое на временные трудности. Только то, что пришло после оказалось намного страшнее.

– Сегодня не та ситуация.

– Да почём нам знать?! Та или не та. Когда-то давным-давно, мама учила меня прислушиваться к внутреннему голосу. Верить ему. Лишь время рассудит кто прав. Я не имею права агитировать кого-либо за то, во что поверил сам, но говорю тебе, Олег: в данной ситуации, как бы мы того не хотели, боюсь, мы просто не сможем остаться в стороне. И я всё больше понимаю, что карман, о котором ты говорил, даром пустует без пистолета.

Олег, как-то с грустью, посмотрел на меня: – Поверьте мне, Андрей. Вы ещё слишком молоды, чтобы принимать ответственность за свою жизнь, ещё толком не осознав всей её ценности. Я – против. Знайте это.

Во время протянувшейся паузы никто из нас не смотрел друг на друга. Тема далеко как не была исчерпана, но и сказанного хватало на то, чтобы подумать в тишине. Я и сам себе признавался, что не имел уверенности даже в том, что говорил. Не говоря уже об уверенности в позиции протестующих, которые что-то там начали делать, и которых я и в глаза то не видал. Объединять себя с кем-то, ассимилировать, как сказал Петрович, было слишком рано. Все это пока пустые разговоры. А мысли подобны юной траве, взошедшей на чернозёме, которую выполоть умелой рукой не составит труда. Впрочем, вероятно там взойдёт и новая…

– Прошу меня извинить, дорогие друзья, – Петрович поднялся на ноги. – Думаю уже пора отдыхать. И вам советую. Завтра будет новый день, и мы ему порадуемся.

Он ушёл, оставив нас двоих. Просидев в гостиной до тех пор, пока не погас электрический свет, мы поднялись наверх и разошлись по своим комнатам. Через несколько минут ко мне присоединилась Оля.

Ещё примерно через час я поднялся с постели и подошёл к окну. Легкий ветерок приятно освежал разгорячённое любовью тело. Оля закуталась коконом в одеяло и сразу уснула. Я уставился в тишину, подсвеченную лунным сиянием. На поверхности реки играла бликами вода. Где-то вдалеке несколько раз пролаяла собака. Значит там люди, отметил я про себя.

Остыв, вернулся на кровать к любимой и закончил этот день.

15 Собака. Встреча с соседями

Первая ночь на новом месте выдалась беспокойной. Я часто просыпался от малейшего шороха, вскакивал и, только находя подле себя Ольгу, засыпал снова. Несколько раз среди ночи раздавались вскрики Раисы Георгиевны. Видимо, она нашла во снах приключения на свою голову и в ужасе просыпалась, одолеваемая добрыми духами.

Мы накрылись одним одеялом и вышли с Ольгой на балкон. В небе светило солнце, но было заметно, что погода меняется и бабье лето прощается с нами до следующего года. Воздух стал холоднее, и по небу медленно тянулись хлопья ватных облаков.

– Скоро начнется пора дождей, – Оля вздохнула и положила мне голову на плечо.

– Значит, заведём детей и не будет скучно.

– Дурачок! – она щёлкнула мне по лбу. – Ты оптимист, Андрюша. Знаешь, до начала этих событий, я тоже часто смотрела на всё сквозь розовые очки, но теперь… Прошло ведь так немного, а кажется, будто минула вечность с последнего беззаботного дня моей юности. Где-то теперь весёлые деньки, шумные компании, праздники? Люди исчезли, унеся с собой всё это в никуда. Посмотришь вокруг, ни души. Тоска гложет…

– А я часто думаю о том, что только в этом вакууме я снова нашёл тебя.

Она поцеловала меня: – А я тебя.

– Ты знаешь, мне кажется, что нас не так уж и мало. Мы вчера с Олегом немного подискутировали. Насчёт общества, будущего… Я думаю, что всё ещё возможно. Возможно, жить по-новому! Люди объединятся на каком-то меньшем пространстве. Образуются новые города. Теперь осталось только устранить несправедливость, и то общество, что останется – будет чище и светлее. Пережив такое, оно обрело опыт ценить жизнь как таковую. Жить как буддисты, радуясь солнцу, ветру, самой возможности просто жить!

– Было бы здорово! Человечество заслужило теперь и белую полосу. Те, кто остались.

– Клянусь, что никогда тебя не покину. Сделаю всё, чтобы мы смогли иметь мечту.

– У нас всё будет. Тем более, если ты прекратишь рисковать собой… Ах, как же здесь хорошо, – она потянулась и часть одеяла, прикрывавшее её тело, повисла на мне. Я тут же понял, что мы ещё задержимся в комнате на какое-то время.

Вниз мы спустились значительно позже остальных. Завтракали также отдельно. После, уже всей компанией, вышли на улицу подышать воздухом. Специально для Раисы Георгиевны поставили шезлонг во дворе, и она вальяжно развалилась в нём, подставив тело под лучи осеннего солнца. Олег занял Иру игрой в бадминтон. Мы же втроем пошли по окрестностям осмотреться.

Погожий день благоволил хорошему расположению духа, в коем мы и пребывали. Сперва я даже напевал что-то из самобытного русского рока. Потом Шурик навязал мне перепасовку пустой пластиковой бутылкой из-под Колы, пока сам же не зафутболил её за незнакомый забор. Оля потягивала Кадарку из одноразового стакана.

Мы прошли мимо жёлтой дачи, в которой, по словам Олега, жили двое. По дороге под уклон, спустились до автомобильного моста через реку и перебрались по нему на другой берег. Задержавшись в яблоневом саду, мы набрали зелёной мелочи и ссыпали её в мой свитер. Получившийся мешок Сашка взвалил на свои плечи.

Затем мы вошли в посёлок, расположенный на берегу реки, противоположном нашему дому. На этой стороне построек было значительно больше. Преобладали старые щитовые домишки, похожие друг на друга и отличавшиеся лишь окраской. С одинаковыми наличниками. Под металлическими крышами. В таких домах встретить зиму – нажить больших проблем. Стройность наследства советской эпохи нарушали индивидуальные проекты новоделов Российской Федерации. Основательные, с дизайном, с продуманной системой коммуникаций. Из разряда нашего нового жилища.

Нарочито громко разговаривая, я шёл со своими друзьями по проселочной дороге в надежде, что на нас откликнутся люди. За каждым из тёмных окон мне мерещилось движение. От каждой из запертых дверей я ждал приглашения. Однако, прогулявшись вдоль всего поселка насквозь, нам так и не удалось заметить признаков людской активности. Тишину этой наполовину мёртвой земли нарушали только наши шаги.

Вернувшись уже по другому небольшому мосту на свою сторону, мы нашли Олега, мирно беседующим во дворе с молодым мужчиной лет сорока и его более молодой спутницей.

– Ребята! – Петрович махнул рукой. – Знакомьтесь. Это наши соседи.

Мужчина протянул сухую руку: – Галямин Анатолий.

Вслед за ним, мило улыбаясь, представилась девушка: – Светлана.

В ответ мы также назвались по именам и присоединились к беседе.

Анатолий был невысокого роста мужчиной с собранными на затылке длинными волосами. Тонкие губы и безвольный подбородок, вкупе с постоянно бегающими глазами – всё, что отложилось мне о нём от первого впечатления. Сознаюсь, не совсем приятного. Напротив, жена Анатолия – Светлана была симпатичной полненькой блондинкой с открытым лицом и заразительным смехом. Она сразу привлекала к себе внимание за счёт, казалось, неисчерпаемой энергии. Без сомнения, она могла быть душой любой компании. И снова, я отметил про себя, что это лишь первые впечатления.

Из разговора с соседями мы узнали, что они живут здесь уже без малого неделю. Поначалу супруги еще встречали людей в округе, но вот три дня, как никого не было видно. У четы Галяминых была машина, и Анатолий периодически ездил за продуктами и слухами в город. Светлана продемонстрировала собственную эрудированность в отношении развития ситуации, как в мире, так и в России особенно. Пояснив, что усвоила информацию преимущественно из телепередач. На мой вопрос о радио, она отрицательно помотала густыми распущенными волосами и дала понять, что ей не интересно альтернативное мнение.