Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2 - Дмитрий Галантэ

Вот что значит настоящая и бескорыстная мужская дружба, ведь женщины вряд ли на такое способны! Они, если их переклинит, вечно будут строить каверзные козни и мстить до тех пор, пока не потешат свои индивидуальные особенности характера, которые, впрочем, натешить всласть не удаётся никогда. А потому у них постоянно должен быть любимый враг, которого надо периодически обязательно шпынять, ненавидеть, и мстить ему за всё, а иначе жизнь теряет всяческий смысл, краски, вкус, остроту и живость эмоций. Но также им страстно нужен и необходим милый и желанный друг, который зачастую меняется местами с врагом, а затем они меняются обратно. Вот это жизнь, кто понимает! Ну, разве не прелесть?

Глава 11

Невиданные состязания. Полётнад грозой

Летние ночи короткие. Утро наступило, как всегда, слишком рано. Забрезжил робко рассвет и лесные птицы приветствовали новый день услаждающей слух утренней песнью. Будто по команде невидимого дирижёра сначала одна, затем вторая, и вот уже птичий хор, совмещённый с оркестром, наполнил прозрачный лесной воздух руладами причудливых трелей и витиеватых пересвистов с чудными переливами.

Неминуемо приближалось время сборов в обратную дорогу и расставаний с нашими новыми друзьями, когда мысленно одной ногой ты уже в пути, а другой ногой ещё здесь, так называемое чемоданное настроение. Мы решили прихватить с собой, кроме Джорджиуса, ещё и Корнезара с вороном. Честно говоря, особенной необходимости в этом не было, но за последнее время мы к ним привыкли, и нам было жаль бросать их, беспомощных, на произвол судьбы, тем более теперь они должны стать лучше во всех отношениях, если верить специалистам из племени Лесных Людей, которые уверяли нас в этом. К тому же, со слов тех же специалистов, от того, кто окажется рядом с ними в первое время их вступления в новую жизнь, зависит многое в формировании их жизненных позиций и наклонностей. Нам казалось, что кто, как не Дормидорф, должен взять на себя это ответственное дело и он, скребя сердце, согласился, уповая на то, что в случае удачного результата они станут добрыми помощниками в его лесных делах, а может быть, и не только помощниками, там видно будет, он так и сказал:

– Если помощи от них будет ни на грош, то я быстренько скормлю их Агресу, пусть побалуется, хоть какую-то пользу этим принесут! Опять же, удобрение потом будет, птичий помёт штука неплохая… Шучу, конечно!

Дорокорн, дымящейся головешкой указывая на подпрыгивающий и дёргающийся рюкзак Дормидорфа, заметил:

– Обновленный ворон, по всему видно, уже очнулся. Кто из вас, счастливцев, жаждет первым познакомиться с ним и пожать его честную лапку? Становитесь скорее в очередь. А за мной не занимать, я буду последним, мне скромность и застенчивость быть первым не позволяют!

Юриник бросил быстрый взгляд в ту сторону, куда указывал Дорокорн, и в мановение ока оказался возле рюкзака, быстро извлёк из заточения взъерошенного, ничего не понимающего и подслеповато щурившегося на белый свет Коршана и распеленал его. Ворон, несколько раз проворно встряхнувшись и справив свои никак не терпящие отлагательств нужды, пошатываясь и озираясь проковылял, подпрыгивая, поближе к костру, брезгливо потряхивая по очереди то одной, то другой лапкой. Примостившись поудобнее, настороженно замер и прислушался. Он ещё не успел бросить ни одного бранного словца, никакого, даже самого завалящегося крепкого выраженьица, что было ему совершенно несвойственно, а ведь впустую прошло уже несколько минут с того момента, как он очнулся. Коршан только очумело вращал глазами и потерянно крутил головой, очень похожей на ту обгорелую клюку, которой по инерции всё ещё продолжал орудовать Дорокорн, старательно и сосредоточенно шурудя ею в углях, двигая полыхающие ветки и поднимая ввысь снопы искр. Он якобы поправлял костёр, а на самом деле внимательно наблюдал за вороном, впрочем, тем же занимались и мы.

Коршан сидел так возле костра довольно долго, взъерошенный и нахохлившийся, одинокий и всеми покинутый, недоумённо озираясь по сторонам, мне стало его даже немного жаль. Зато Юриник начал проявлять подозрительную активность, и сам вызвался отнести ворона на заключительную обработку, беспокоясь о том, что они ещё, чего доброго, могут на неё и опоздать, что крайне нежелательно. Дорокорн, мгновенно смекнув что к чему и сразу заподозрив неладное, предложил пройтись вместе с ними, составить, так сказать, компанию. Тогда Юриник бережно взял на руки глупо озирающегося по сторонам ворона, подошёл к Дорокорну и совершенно неожиданно всучил ему ничего не понимающего Коршана со словами:

– Иди сам, а я лучше возле костерка погреюсь, а то продрог что-то совсем, никак согреться не могу. А может, заболел. Без женского-то тепла, заботы и ласки немудрено. По твоей, между прочим, вине, женоненавистник!

Юриник ловко сбагрил ворона на друга и ни в какую не желал соглашаться составить Дорокорну компанию, да и один теперь почему-то идти не хотел. Спихнул и успокоился, будто того и добивался. Странно как-то всё это! Пришлось задумавшемуся Дорокорну пойти самому. Через несколько минут после его ухода Юриник принялся обеспокоенно вытягивать шею и крутить головой по сторонам, явно что-то высматривая. Вот теперь дело прояснялось! Неподалёку начала образовываться небольшая стайка девушек, щебетавших, как охрипшие после утреннего пения пташки. С каждой минутой эта стайка всё росла, росла и, наконец, выросла до самых неприличных размеров, а это, в свою очередь, здесь же начало привлекать повышенное внимание, и не только наше с Дормидорфом, но уже и всего лагеря. Во избежание вполне вероятных любовных конфузов надо было что-то срочно предпринимать. Но что? И Дорокорн, как назло, отсутствовал, умело отосланный с вороном изворотливым хитрюгой Юриником. Девушки оживлённо о чём-то разговаривали, то и дело украдкой поглядывая в нашу сторону, и их призывно-манящие взгляды делались всё более кокетливыми и откровенными. Того и гляди набросятся на Юриника и… даже не представляю, что они с ним сделают! Но интересно. Может быть, защекотят в назидание? Это обстоятельство, видимо, очень сильно беспокоило и Юриника, прямо-таки не давало ему, сердешному, покоя ни на минуту. Как же я его понимаю!

Наконец, не выдержав, он сказал, пружинисто вскочив на ноги:

– Пойду, пожалуй, пройдусь! Что-то жарковато мне стало, перегрелся, видно, надо срочно слегка охладиться.

– Правильно, дружище, пойдём вместе, мне тоже очень жарко. Какая же кругом духота! – это был спаситель Дорокорн, неизвестно откуда взявшийся так скоро и неожиданно. Ему было действительно очень жарко, ибо он весь запыхался и вспотел, пот ручьями катил по его разгорячённому лицу. Юриник как-то сник весь, сдулся и удручённо опустился на своё место со словами:

– Иди лучше сам! А я никуда не пойду. Передумал я, видишь ли.

– И то верно, нам перед дальней дорогой нужно беречь силы, а не растрачивать их на разные пустяки, – быстро согласился довольный Дорокорн, усаживаясь рядышком. – Представляете, бывает же такое, никогда не мог предположить, что собственными глазами увижу подобное чудо! – продолжил он, взяв ближайшую палку и помешивая ею тлеющие потрескивавшие угли, выстреливающие периодически в разные стороны струйками сизого, завивающегося в причудливые спиральки дыма.

Увидев, что мы заинтересовались его словами и внимательно слушаем, ожидая продолжения, Дорокорн не стал испытывать нашего терпения.

– Передал я ворона с рук на руки Корнезару, он у них теперь вроде няньки, всем помогает и всё такое! Так он с Коршаном ходит, прижав к груди, как своего родного ребенка. Словом, носится с этим переделанным птенчиком, как с писаной торбой, по-другому и не скажешь. Их, кстати, куда-то повели, наверное, сейчас перевоспитывать начнут, пойдемте смотреть?

Но нам лень было ужасно, наверное, начинала сказываться бурная бессонная ночь.

– Сейчас бы испить по кружечке бодрящего отварчика милейшей тётушки Румц! Да навернуть вкуснейших пирожков со щавелем, картошечкой или грибами, которыми она нас угощала давеча! Ох, не могу я забыть того дивного вкуса и аромата! Я-то зна-аю, она обещала с утра свеженьких испечь, – мечтательно произнес Юриник, закатывая в предвкушении блаженства глаза, но при этом незаметно косясь на Дорокорна.

А того аж передёрнуло и перекосило, наверное, тоже пирожков с отварчиком резко захотелось.

– Так я сейчас мигом сбегаю и всё принесу! И отвар принесу, и пирожков, и ещё чего-нибудь прихвачу. Ох, слюнки потекли! – оживился Дорокорн, привстав со своего места.

– Пойдем же скорее вместе, дружище, – тоном, не терпящим возражений, строго произнёс Юриник, тоже поднимаясь на ноги. Дорокорн растерялся и не нашёлся, что ответить, но было видно, что он с гораздо большим удовольствием сходил бы к ней один.