Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2 - Дмитрий Галантэ

– Как? Ну, как? Ну, как же?!

Так же свистящим шёпотом вопрошал дед, измученный повышенным вниманием окружающих, при этом смешно топорща холёные усы, натужно выкатывая из орбит глаза и выставляя вперёд нижнюю челюсть, видимо, для пущей убедительности. Получалось очень убедительно, но было лишним, ибо сами мы прекрасно видели, что происходит.

Я также шёпотом отвечал ему:

– Сейчас, только дождусь, когда к нам подойдут одновременно несколько человек.

Долго ждать не пришлось, через несколько минут возле нас уже толпились человек семь или восемь и ещё в несколько раз больше неподалёку, терпеливо ожидая своей очереди, а сколько было на подходе – уму непостижимо! Дормидорф продолжал отчаянно семафорить мне. Он и строил глазки, и подёргивал бровями, выдвигал и обратно задвигал нижнюю челюсть, словом, всячески давал понять, что уже пора воплотить мой план в действие, время настало! При этом для окружающих его поведение и жесты оставались незаметными. Да, тяжеловато ему приходилось.

Я поднялся, громко свистнул, привлекая внимание, и крикнул что есть мочи:

– Мы вызываем вас на состязание: кто покажет чудо лучше, чем старина Дормидорф?

Многократное лесное эхо прокатилось по округе и замерло в густых кронах вековых деревьев. Все на мгновенье замерли, повернув к нам лица, от чего создалось впечатление, будто одновременно подняли множество светлых платков или зажглось неисчислимое множество светло-розовых фонариков. А потом десятки голосов подхватили наш вызов, и началось! То тут, то там образовывались импровизированные арены для кудесников и фокусников всех мастей и профилей, коих тут же окружала толпа любопытствующих. Вместе с тем постепенно формировалось движение людских потоков, это зрители переходили от одной арены к другой, наблюдая и наслаждаясь захватывающими зрелищами.

Мы, естественно, не выдержали и тоже отправились посмотреть кто во что горазд, тем более, что интерес к нашей скатерти значительно поубавился! И пусть всё началось несколько раньше, чем предполагалось, но это избавило нашего впечатлительного дедушку Дормидорфа от нервного срыва. Расчувствовавшийся, счастливо улыбающийся Дормидорф от всей души поблагодарил меня, похвалив за сообразительность, так своевременно проявленную, что обычно случается крайне редко. И то правда, как правило, бывает наоборот, умная мысля приходит опосля, когда поздно что-либо предпринимать. И тем обидней бывает это осознавать по прошествии времени, всем известно, что дорога ложка к обеду, а вилка к ужину, а коли наоборот, то это форменное глумливое издевательство.

Каких только фокусов и чудес мы не насмотрелись в тот замечательный день, но здесь я опишу лишь те, которые показались мне самыми необычными и зрелищными, благо, выбор был.

В одном месте мы наблюдали человека, стоявшего рядом с большим глиняным кувшином размером со среднюю бочку, литров, наверное, двести будет, а из этого кувшинчика, повинуясь воле человека-чародея, поднимался толстенный столб воды. Мало того, что вода то вертикально поднималась вверх, то опускалась вниз, так она ещё принимала любые формы и очертания. К примеру, она с лёгкостью принимала форму заклинателя воды и повторяла за ним все его движения. Очень красивое и необычное зрелище, особенно захватывает и завораживает ночью, когда в воде отражаются отблески и яркие вспышки костров, в которые специально для этого что-то подбрасывали. Но оно впечатляло и днём, ибо вода поразительно искрилась на солнце и переливалась всеми цветами радуги, струясь и перетекая, словно живое существо, из одной фигуры в другую. Кстати, заклинатель утверждал, что вода и есть живое существо, и нам трудно было не согласиться с ним. Да, вода наверняка живая, особенно, если её не загрязнять всевозможными отходами и не поганить ни словом, ни делом, что повсеместно происходит в моём безумном мире по причине глупости и жадности некоторых недостойных человекообразных и прямоходящих индивидуумов, обличённых непомерной для их ущербного и извращённого интеллекта властью.

Другой человек, называвшийся заклинателем огня, проделывал то же самое, но только с огнём. Он развёл огромный костёр и выделывал такие фортели, что чертям в преисподней завидно делалось, а от того и тошно! Наверняка, если бы только преисподняя существовала на самом деле, а не была плодом больной фантазии церковников и религиозных фанатиков, что зачастую, но не всегда, одно и то же! Заклинатель огня мог многократно увеличивать и уменьшать пламя, заставляя его принимать причудливые объёмные фигуры и облики, вплоть до огненного портрета любого из зрителей или точной его копии в полный рост.

Кстати, оба заклинателя утверждали в один голос, что запросто могут научить своим умениям любого из присутствующих! И научили… Когда Юриник попытался овладеть умением управлять водой, то Дорокорну, к неописуемому веселью и радости окружающих, долго ещё пришлось сушить штаны и выливать потоки воды из своих сапог, которая бралась там неизвестно откуда. Может, открылся родник какой или ключ, но будем надеяться, что временный! Когда же Дорокорн, в свою очередь, решил научиться управлять огнём, а Юриник предусмотрительно куда-то слинял от греха подальше, то у Дормидорфа начала дымиться его краса и гордость – окладистая боцманская бородка, заботливо взлелеянная путём кропотливого труда. И при этом навязчиво источать далеко не аромат ночных фиалок, а характерный стойкий запах, а коли говорить точнее, то тошнотворное зловоние опалённых волос.

После этих случаев я заметил, что за нами стали ходить люди, ожидая, что ещё мы отчебучим ко всеобщей радости и веселью. Но на этот раз они жестоко просчитались, ибо умудрённый бесценным опытом Дормидорф, с молчаливого одобрения также невинно пострадавшего Дорокорна, строго-настрого запретил нам обучаться чему-либо без его ведома. Может, конечно, оно и правильно, но как-то скучно, хотя лучше скучно, нежели больно и грустно.

А ещё один умелец мог мгновенно исчезать в одном месте и появляться в другом. Но этим нас трудно было удивить, благодаря выкрутасам одного шаловливого домовичка.

Зато встретив заклинателя судеб, я не смог пройти мимо. Но и подойти не сразу решился. Знать наперёд своё будущее я не хочу, тем более, предсказанное неизвестно кем. Желания? У меня есть всё, что необходимо, ничего особенного мне не надо. И вообще я предпочитаю желать и создавать своё грядущее сам, слушая себя и руководствуясь принципами собственной совести. Хотя… пожалуй, мне бы хотелось всегда быть в здравом рассудке и никогда не сожалеть о сделанном выборе. С этими мыслями я и подошёл к заклинателю. Он пристально посмотрел на меня и ничего не сказав, направился к ближайшей сосне, жестом приглашая следовать за ним.

– Встань к сосне спиной, закрой глаза, расслабься и вспомни самое светлое, что приходит на ум и радует.

Сам же он остался чуть в стороне наблюдать. Я поступил в точности, как он просил, и… огромная шишка пребольно ударила меня, сорвавшись сверху. Открыв глаза, я в недоумении уставился на нелепого заклинателя. Лицо его оставалось серьёзным, а глаза улыбались.

– Значимость выбора предопределяем мы ежесекундно. Чтобы научиться принимать собственный выбор, надо не бояться его делать, полагаясь лишь на себя самого. Ты не можешь ошибиться, ибо выбор порождает действие, действие – опыт, а опыт – развитие. Чтобы ты не выбрал – это всегда шаг вперёд. А боль в голове скоро пройдёт, это же был твой выбор, – он улыбнулся и через минуту исчез среди соплеменников.

Больше я его не встречал. Да, вот так урок. Сам ведь всегда подтруниваю над теми, кто верит экстрасенсам, ясновидящим, гадалкам и пророкам, а здесь попался, как мальчишка! Нет, надо держаться подальше от заклинателей, лучше пойду посмотрю, что за состязания здесь устраивают!

Были там соревнования по стрельбе из луков и арбалетов, и лазанью по деревьям, и соперничество в метании ножей, борьбе, боях на шестах и палках, и много чего ещё.

В некоторых состязаниях принимали участие и мои друзья. Например, Юриник ни разу не дал промаха в стрельбе из своего любимого арбалета, чем вызвал неподдельный восторг и уважение у присутствующих. Женская группа поддержки, состоящая из девушек обоих племён, превзошла самые нескромные ожидания: они и визжали от восторга, и лезли целоваться, чем вогнали в краску, но только не Юриника, а почему-то подмоченного Дорокорна, и аплодировали, в общем, бурно выражали свои эмоции, никого не стесняясь, что тоже немало забавляло окружающих.

Дормидорф быстро и ловко победил нескольких довольно молодых соперников в боях на шестах и палках. Сражаться же на саблях, как его не уговаривали, он отказался, ссылаясь на то, что, дескать, уже стар для этого и не особенно владеет этим видом оружия. Обманывал, конечно, ведь я прекрасно помню, как в непринуждённой беседе у костра во время очередной ночёвки он говорил мне, что владеет саблями лучше других видов оружия. Натренеровался ещё в детстве от нечего делать, просто нравилось ему это, да и в жизни могло пригодиться. Из чего я понял, что старина Дормидорф, в силу своей мудрости, такта и великодушия не счёл возможным показывать своё превосходство ещё и в этом, что, безусловно, делало ему честь.