Поступь молодого бога - Дмитрий Чайка

встретил, что везли товар из порта в сторону ворот, ведущих прямо в бездонное чрево городского рынка.

— Надо же! И не отличить! — изумился кладовщик, поставив оттиски на лист бумаги и сравнив их с оригиналом. — А что делать теперь будем, добрый господин?

— А теперь возьми лен техен, — пояснил Безымянный, — и погрузи на мою тележку. — Я его купцам на рынке в полцены отдам. И ты свои долги с лихвой закроешь, и я заработаю.

— Так у меня же недостача будет? — с недоумением посмотрел на него кладовщик.

— Бери старую накладную, которая с товаром из Египта пришла, — усмехнулся Безымянный. — Напиши все, что было в той поставке, а лен техен не вноси. Потом печати поставим, и дело сделано. Этот лен к тебе никогда не поступал.

— Глупость это, — насупился кладовщик. — На таможне вторая накладная есть. Проверить легко. И тогда я на кресте повисну за такое воровство.

— А здание таможни сегодня сгорит, — скучным, бесцветным голосом произнес Безымянный. — Не будет второй накладной. Там пьяный сторож светильник опрокинет. И сам сгорит, и все документы пропадут.

— Ах ты ж! –заведующий складом даже задохнулся. — Тогда да, господин. Нипочем не докопаются. Вот ведь мудрая голова у тебя! Всех богов молить буду! А когда я свои деньги получу?

— Да сегодня после заката к таверне приходи, — ответил Безымянный. — Там, шагах в ста дерево приметное есть. Я около него тебя ждать буду. Нас вместе никто видеть не должен.

— Приду я, господин, — закивал кладовщик. — Но и ты уж приходи, не обмани меня. Если гладко все пройдет, мы с тобой большие дела будем делать. Я в порту все знаю.

— Богом Тешубом клянусь! — поднял руку Безымянный. — Пусть меня молния убьет. Поеду я, почтенный, меня уже купец на рынке ждет.

Крошечная тележка, влекомая осликом, пошла вовсе не в сторону рынка. Безымянный поехал к собственному дому, где и сложит бесценное сокровище, доставшееся ему от наивного простака. И да, здание таможни он жечь не станет. Сегодня он был правдив только в одном: он и впрямь придет вечером под то самое дерево, чтобы встретиться с незадачливым игроком.

Ждать пришлось недолго, ведь зимой темнеет рано. Безымянный лежал в кустах, в буйном беспорядке растущих неподалеку от таверны, в пяти шагах от того самого дерева. Все нужно сделать быстро и чисто. Ни с кем он делиться не собирается, потому что шкурой чует: провернуть два раз один и тот же фокус ему не позволят. Слишком уж резвые ребята в службе охранения трудятся. А раз так, Безымянный не оставит в живых дурака, который видел его лицо. Вон он идет, пугливо оглядываясь по сторонам и пугаясь темноты. Безымянный вышел на лунный свет, приветливо махнув рукой, и кладовщик ускорил шаг.

— Ну, иди ко мне, барашек, — едва слышно шепнул Безымянный, вытащив из рукава нож и спрятав его за предплечьем.

Вдруг, не дойдя шагов двадцать, кладовщик остановился как вкопанный, глядя в лицо Безымянного с нарастающим ужасом. Как будто смерть свою в его глазах увидел. Он попятился, а потом развернулся и бросился бежать.

— Куда, сволочь? — прошипел Безымянный и бросился за ним, в темный переулок, идеально прямой, как и все улицы в этом городе.

Толстый, страдающий одышкой чинуша не соперник ему, жилистому и сильному, как дикий кот. Но тот вдруг проявил недюжинную прыть, неожиданно резво переставляя жирные ноги. Видно, понял, что его ждет, глупый гусь… А это еще кто? Безымянный резко остановился, с тоскливой злобой наблюдая, как из дома выходят господа охранители, собственной персоной.

Засада! Засада! — Безымянный едва не взвыл и повернулся было, чтобы сбежать. Но и сзади ему уже перекрыли путь. Трое стражников, посмеиваясь, целили в него из луков.

— На крышу! — выдохнул Безымянный. — Только так уйду!

Он схватился за край невысокой плоской кровли и одним движением подтянулся, выпрямив руки. Но перекинуть тело не успел, потому что ноги пронзила резкая боль. Лучники не промахнулись. Тут всего-то шагов двадцать.

— Попался, негодяй! — над Безымянным навис мужчина лет двадцати пяти, с короткой воинской бородкой. — Знаешь, кто я? — спросил он.

— Знаю, — с ненавистью в голосе прохрипел Безымянный.

— Вот и славно, — ответил тот. — Значит, быстрее все расскажешь. Поехали с нами, дружок, в храм Наказующей. Ты не поверишь, но там уже разожгли огонь. Я лично попросил брата-дознавателя дождаться тебя.

* * *

— Погоди, Тарис! — не понял я. — А почему его сразу не взяли, когда он с краденым льном со склада выехал?

— Я еще не знал, что это тот самый, государь, — ответил он. — Подумал, а вдруг он и впрямь на рынок поедет. Тогда бы я еще и скупщика краденого прихватил. А он не поехал. А ведь у нас за кражу не казнят. Вот я и решил его еще и под мокрую статью подвести. Не хотел такого негодяя в живых оставлять. Мне и в голову не могло прийти, что он по ведомству госпожи Кассандры проходит. Это мне уже в храме сказали, как только мы его притащили туда.

— А как ты заставил кладовщика на такой риск пойти? — изумился я.

— Проворовался он, государь, — развел руками Тарис. — Я ему выбор дал: или конфискация и пять лет каторги, или он работает на меня, возмещает украденное и уезжает из Талассии навсегда. Он и согласился. А плакал он, государь, вполне убедительно. Он ведь на свои кровные играл.

— А как ты узнал, что его нужно именно к этому человеку подослать?

— Да я и не знал, — усмехнулся Тарис. — Этот был уже четвертый, кто его на воровство подбивал. Мы их по очереди брали, государь. Те трое полные дурни оказались. Простые, как весло. Им нипочем хитрость с накладными не провернуть. Они и слова такого не знают. Мы и сами не ожидали, что в наши сети целый жрец Немезиды заплывет.

— А как ты догадался, что его нужно на живца ловить? — никак не мог понять я.

— Карты, государь, — ответил Тарис. — Должны у такого человека какие-то слабости быть. Ну хоть какая-нибудь слабость, она ведь у всех есть. Я же весь город, как через сито просеял, и всех подозрительных на заметку