Четвертый берег (СИ) - Кленин Василий

Все три епископства подчинялись архиепископству Трирскому — а это уже крупнейшее феодальное владение Церкви в рейнских землях.

«Нда, такой шаг без внимания оставить нельзя, — почесал Наполеон голый подбородок. — Кажется, у нас формируется новый фронт. Хотя! После анафемы от папы это случилось бы в любом случае».

— До нас дошли только первые сведения, — продолжил доклад Полукровка. — Но, судя по ним, Орлеанская Дева ведет себя очень активно. Она выступает перед народом с пламенными речами…

Глава разведки зарылся в бумаги.

— За точность формулировок не поручусь, но общая мысль, что духовенство идет в обход воли Божьей. Господь сам решает, кто говорит от его имени… Господь говорит через чистых!

— Красиво… — задумчиво протянул Наполеон.

Поведение Жанны д’Арк теперь стало понятнее. И, конечно, радовало. Видимо, многие речи Токетока, Гванука и его самого все-таки нашли путь к ее разуму, а прочитанный «Друг Франции» завершил начатое. Неожиданно вышло: он-то завел газету для атаки «по большим площадям», а она, как нарезной штуцер, сработала на конкретную цель.

Тревожил лишь молчаливый и тайный уход Девы. Почти бегство. Конечно, можно списать на импульсивность девушки с очевидными странностями. Но всё же… Вот как теперь оценивать ситуацию? Зона влияния Пресвитерианцев приросла большим куском Священной империи? Или наоборот, Бар с Лотарингией — теперь отдельное политическое образование, которое преследует какие-то свои интересы?

«С логической точки зрения глупо, конечно, выступать, как и мы, против Церкви, но, при этом, отделяться от нас, — рассуждал генерал. — Вместе отбиваться от всех будущих врагов сподручнее. Но в этом средневековом мире логика работает далеко не всегда».

— Ты, Мэй, займись этим плотно, — обратился он к главе разведки. — Очень важно понимать, как у Девы с герцогом выстроены отношения. Кто вообще инициатор? Чего они хотят? Любые сведения важны. Я им тоже напишу… А гонцами отправятся твои лучшие люди.

Увы. Прояснить ситуацию получалось плохо. Армия тихо сидела в Иле, забыв о планах. Какой поход, когда тылы остались без защиты. Что творится на востоке непонятно. И чертов королёк французский молчит — почему-то от него ожидалась какая-то пакость. Время шло не на пользу Пресвитерианцам, потому что рано или поздно, но Церковь начнет битву за свою власть.

И вдруг — гром среди ясного неба! Огромная бургундская армия Филиппа Доброго всей тушей рухнула на Фландрию. Слухи, докатившиеся до Нормандии, кричали о десятках и десятках тысяч! Армия была медленная, неповоротливая, но она оказалась у многих городов Фландрии сразу… И именно у тех, где планировались восстания!

Мэй Полукровка, читавший доклад, совершенно утратил покой. Лучшая операция, когда-либо им организованная, разнесена в пух и прах! Фламандские города тонут в крови, мятежниками увешали все деревья…

— Выдали… — шипел Полукровка. — Кто-то сдал всех. Кто-то очень близкий к ядру заговора, сиятельный! Наверняка, какой-то толстосум выдал всех за серебро. Я вычислю его, мой генерал! Клянусь всеми богами, даже местным Христом — я пойму, кто это! Ведь он останется живым. Но ненадолго. Эта тварь умрет в страшных мучениях!

Наполеон рассеянно кивал. Это, конечно, страшный удар. Как рушащий планы, так и бьющий по репутации Пресвитерианцев. Теперь многие задумаются, прежде чем становиться их союзниками. Это был вызов. Вызов, брошенный очень умело и в максимально удачное (для бургиньонов) время. Не отвечать нельзя, но и отвечать очень неудобно.

Однако генерала смущало что-то еще. Что-то неприятное было в слухах о полчищах Бургундии. Конечно, численность в десятки тысяч — это неправда. А вот медлительность — это уже факт. И вызвана она огромным боевым обозом. Герцог Филипп вез требуше, были у него и огромные стенобитные бомбарды. Но сплетники кричали и о пушках поменьше. Множестве малых пушек…

На телегах!

Что-то подобное Наполеон слышал, когда ему рассказывали о чешских гуситах. Но те использовали обычные телеги, пушки ставили в специальные отверстия в бортах. Это удобно использовать в обороне. А вот бургундские пушечки (судя по слухам) лежали во всю длину телег… да и телеги ли это? Или местные так называют лафеты? А еще у герцога были целые крупные отряды, снаряженные ручницами. И даже более современный ручной огнестрел имелся — аркебузы. И снова — у целых отрядов!

«Да он же нас копирует! — дошло до Наполеона. — Пусть кривовато, пусть неумело, но он перенимает наш опыт!».

И вот это вызывало опасения. Не пушки на телегах. Не ручной огнестрел. Всё это наверняка еще очень далеко от технологического уровня Пресвитерианцев. Да и не в пушках дело, по большому счету. У Наполеона — Армия нового типа, которую он долго и мучительно создавал долгие годы. А у бургундцев — феодальное ополчение и наемники.

Пугает сам герцог. Который, получается, быстрее всех понял, что во Францию пришла какая-то совсем необычная сила. И пока прочие слепо кидались в свои кавалерийские атаки, он ждал и изучал. Битва у Скалы-Кита случилась не по инициативе бургундцев. Это были не главные их силы. Но и то! Там Пресвитерианцы оказались на волосок от поражения!

«Интересно, насколько хорошо он понял нас? — углубился в свои мысли Наполеон. — Огнестрельное оружие — это на поверхности. Не страшно. К тому же, без хорошей производственной базы качественный и массовый огнестрел не создать. А вот понял ли он другие наши сильные стороны? И особенно — слабые!».

И снова Мэй получил указания о том, что события на севере очень важны, что срочно нужны подробные сведения о войске бургиньонов. Срочно!

— Где я людей найду? — ворчал Полукровка. — Почти вся резидентура во Фландрии уничтожена. Тайные союзнички либо на деревьях висят, либо глубоко в землю зарылись…

Новые сведения были сверхнеобходимы. Нужно срочно пересмотреть план кампании и идти бить бургундцев. Бить всей мощью! Напоказ! Ошибки и просчеты теперь просто недопустимы. А ведь параллельно продолжалась война с Церковью. Прежде всего, информационная. Печатались и рассылались прокламации с принципами истинной (с недавних пор всё чаще стали говорить — «чистой») веры. Допечатка пасквиля на папскую власть тоже продолжалась, ходили слухи, что эта книжица добралась уже и до Англии, и до Кастилии, и до некоторых итальянских земель. Там, конечно, языковой барьер становился препятствием, так что брошюру читали лишь наиболее эрудированные люди.

Каждый номер «Друга Франции» как минимум первую полосу всегда отдавал церковным вопросам. Всегда находилось местечко, в которое удавалось впихнуть очередную жуткую историю про конкретного негодяя-священника. Обычно, наделенного властью.

Токеток уже совершенно удалился от Армии, полностью погрузившись в дела церковные. Возникший религиозный хаос надо было как-то упорядочить. И Наполеон крайне удивился, когда Нешаман пришел к нему со своим проектом решения вопроса.

— Мы договоримся обо всем совместно, сиятельный! — с сияющими глазами сообщил Токеток Наполеону. — Созовем всех на большой собор в Руане. Я даже предлагаю не ограничиваться одной Нормандией, пусть приходят священники со всех сторон света. Мы отринем строгие оковы, определимся с самыми важными принципами церковной жизни — и пусть каждый строит религиозную жизнь сам.

Наполеону это совсем не понравилось. Если честно, он бы предпочел, чтобы те самые «принципы» придумали умные и полностью доверенные ему лица… Но генерал решил не вмешиваться. Токеток будет делать лучше, если всё пойдет от его же сердца. Веление души — отличный двигатель.

— Делай собор, — кивнул он. — Но прошу, не решайте всё без меня. Я хочу пояснить тебе, Токеток, что мне нужно от Новой Церкви. Сейчас Франция слишком разодранная на части страна. Не только войной. Она разодрана феодальными границами. Даже язык тут не единый: южане понимают северян чуть ли не хуже, чем жители нидерландский областей или рейнских. И Церковь — главное, что их всех сплачивало воедино. Но ты прав: папская Вселенская Церковь создала слишком жёсткие рамки. Она закостенела в своих запретах, погрязла во лжи — от чего ереси и восстания происходят в Европе повсеместно. Вам нужно сохранить цельную систему, Токеток, но сделать ее — гибкой.