На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем - Роман Кржнарик

Сегодня набирает обороты альтернативная модель регенеративного дизайна, известная как «экономика замкнутого цикла», когда одни продукты постоянно преобразуются в новые с помощью циклических процессов, минимизирующих отходы. Например, такой биологический материал, как молотый кофе, может быть сначала использован для приготовления утреннего напитка, потом превращен в компост для выращивания грибов, затем отправлен на ферму в качестве корма для скота и, наконец, возвращен в почву в виде навоза. Для промышленных изделий из стали или пластика процесс выглядит аналогично: за счет ремонта, восстановления, повторного использования и переработки материал, из которого они сделаны, используется снова и снова. В замкнутой системе отходы как понятие полностью заменяются понятием ресурса, всего лишь оказавшегося не в том месте. Можно сказать, что экономика замкнутого цикла – это промышленный эквивалент перехода от линейной концепции времени к циклической, обеспечивающий «вечный круговорот» планетарных ресурсов.

Тысячи компаний и социальных предприятий приобщаются к мышлению, ориентированному на замкнутый экономический цикл. Канадская компания по переработке отходов Enerkem извлекает углерод из бытового мусора, который не может быть переработан, и превращает его в газ для производства экологически чистого биотоплива. Благодаря этому город Эдмонтон уже добился повторного использования 90 % городских отходов и уменьшает объем свалок на 100 000 т ежегодно[332]. Чтобы доказать безотходность своего цикла, шведская компания по производству спортивной одежды Houdini открыла в 2018 г. первый в мире комплекс по превращению одежды в компост, куда покупатели могут принести свою одежду из натуральной шерсти, положить ее в контейнеры для компоста, а затем использовать полученный субстрат для выращивания вкуснейших овощей и других съедобных растений.

Правда, звучит здорово? Но распространению этой модели мешает одна проблема: замыкание цикла и устранение из производственной цепочки отходов может быть весьма дорогостоящим. Именно поэтому спортивная одежда Houdini стоит дорого. Конечно, компания делает акцент на том, что в отличие от конкурентов она полностью покрывает экологические издержки производства, но реальность такова, что без серьезного сдвига в массовом сознании и поведении большинство людей будут по-прежнему искать выгодные предложения в Primark или H&M, а одежда Houdini так и останется нишевой. Что действительно необходимо, так это распространить циклическую модель на экономику в целом.

Движение Fab City нацелено именно на эту задачу. Оно зародилось в 2014 г., когда мэр Барселоны обратился к городам мира с призывом самим наладить «производство всего, что они потребляют», к 2054 г.[333] С тех пор к движению присоединилось более чем 30 городов, от Сантьяго до Шэньчжэня, которые не только продвигают создание экономики замкнутого цикла с нулевым уровнем отходов, но и применяют на практике инновационную философию, известную как космолокальное производство.

Основная идея этого подхода к регенеративному дизайну состоит в том, что «атомы имеют вес, а биты информации – нет». Иначе говоря, имеет смысл производить продукты (сделанные из атомов) на местах, чтобы снизить транспортные расходы и потребление энергии, а конструкторские решения (представленные в виде битов информации) с открытым исходным кодом можно вырабатывать в любой точке мира и передавать через цифровые платформы. Мы часто слышим о ПО с открытым исходным кодом, таким как Linux, Drupal или Firefox, но движение Fab City также продвигает и оборудование с открытым исходным кодом. Например, американский изобретатель польского происхождения Марцин Якубовски создал то, что он называет «глобальным деревенским конструктором». По сути, это бесплатная база данных, включающая в себя разработанные сообществом проекты создания 50 ключевых машин – от трактора до 3D-принтера. «Наша цель, – говорит он, – это создание настолько понятной и исчерпывающей открытой базы проектов, что, записанная на DVD-диск, она фактически станет стартовым набором для цивилизации»[334]. Работа Марцина вдохновила многих, и уже появились такие инициативы, как Институт открытого строительства и WikiHouse, предлагающие проекты модульного недорогого экологичного жилья, которое можно полностью производить и строить на месте. Многие из этих проектов уже реализуются в мейкерспейсах, или общественных мастерских, возникающих сегодня по всей Африке – от Бенина до Нигерии[335].

Как и всякая преобразующая идея, космолокальность борется с существующей системой, которая может легко ее задушить. Конечно, было бы здорово жить в недорогом доме с низким уровнем выбросов углекислого газа, который доставили в плоской упаковке из IKEA и возвели за несколько месяцев, но сможете ли вы позволить себе купить сверхдорогую городскую землю для строительства, если не готовы жить за много километров от цивилизации? Впрочем, бельгийский гуру P2P-экономики Мишель Баувенс считает, что космолокальное производство имеет хороший потенциал для того, чтобы «радикально уменьшить воздействие человека на природные ресурсы, которые необходимо сохранить для будущих поколений и всех населяющих планету существ»[336]. Более того, космолокальное производство обладает встроенной адаптивностью и гибкостью, создавая экономику, которая реагирует на местные потребности и устойчива к изменениям: каждый город, взявший за основу эту модель, будет выглядеть по-своему, опираясь на инновации своих технически подкованных производителей.

Само собой разумеется, что в идеале регенеративная экономика должна на 100 % питаться энергией солнечного света, ветра, волн и других возобновляемых источников. Если мы хотим удержать рост температуры планеты ниже 1,5 ℃, у нас нет другого выбора, кроме как полностью декарбонизировать энергетические системы не позднее чем через два десятилетия. В этой области уже достигнут серьезный прогресс: более 100 городов от Дар-эс-Салама в Танзании до Куритибы в Бразилии в настоящее время получают не менее 70 % потребляемой электроэнергии из возобновляемых источников[337]. Но по-настоящему захватывающим является то, что социальный теоретик Джереми Рифкин называет «демократизацией энергетики»[338]. Под этим подразумевается распространение микросетей возобновляемой энергии, которые позволяют домохозяйствам не только производить электричество, но и продавать его излишки соседям через горизонтальные одноранговые сети. Этот процесс наблюдается не только в богатых странах, таких как Германия. В Бангладеш десятки тысяч человек, многие из которых – бедные сельские женщины, прошли обучение и теперь могут устанавливать и обслуживать в своих деревнях системы на солнечных батареях. Государственная программа электрификации уже охватила более 4 млн домов, а к 2030 г. по плану должна привести к созданию свыше 10 000 микросетей, соединяющих домохозяйства по всей стране[339].

Женщины в сельских районах Бангладеш устанавливают и обслуживают солнечные батареи. На фото: специалист по солнечной энергетике из деревни Бури-Гоалини[340]

Преимущество этой модели в том, что она является не только регенеративной, но и распределительной, то есть помогающей людям подняться над социальным фундаментом «пончика» через более справедливое распределение электрогенерирующих мощностей между домохозяйствами, чем при существующей системе, когда мы зависим от крупных энергетических компаний, нацеленных на получение прибыли[341]. Такая демократизация энергетики может иметь глубокие