Мой любимый шотландец - Эви Данмор

от гостиницы, но Люциан решил начать инспекцию с дальнего конца – с меньшей шахты и старого поселения, Драммуир-Гроув. Примерно так он его и представлял, глядя на карты, которые Стюарт оставил в черной папке: слева покосившаяся часовня, тридцать старых каменных домиков по обеим сторонам грунтовой дороги. Она находилась в плохом состоянии, повсюду чернели лужи, а высокий подъем означал, что во время дождя вода стекает прямо в дома.

– Как насчет сточных канав? – спросил он.

Райт достал из внутреннего кармана карандаш и блокнот.

– Канавы слишком близко – чуть только потеплеет, начнутся проблемы, – сообщил инженер, поглаживая рыжеватые усы. – Предлагаю увеличить расстояние футов на шесть.

– Значит, все-таки переносим.

– Именно.

Люциан так и подумал, увидев карту.

За ними наблюдали: пока основная часть общины трудилась в шахте, старики сидели по домам, приглядывая за детьми и следя за чужаками из-за полуприкрытых занавесок. Нахлынули воспоминания о том дне, когда Люциан вернулся в Аргайл за своей бабушкой. Знакомые домишки казались еще меньше, худые, чахлые овцы – еще тощее, грунтовая дорога – еще грязнее. Бывшие соседи не узнали его, девятнадцатилетнего, к тому же в хорошем пальто, а мальчишки, к которым он обратился, чурались его чистой кожи и лондонского выговора. Бабушка Маккензи? Умерла в феврале. При мысли о том, что он опоздал на месяц, у Люциана потемнело в глазах. Всего месяц! После семи лет ожидания… Ее похоронили на кладбище при поселке, деревянный крест уже подгнил. Ждала ли она внука у окна, закутавшись в залатанную шаль и до самого конца глядя на дорогу с надеждой?..

Люциан заморгал от дождя, попавшего в глаза.

– Насколько сыро в домах?

– Гораздо хуже, чем в Хэзер-Роу, – ответил Стюарт. – Похоже, от ревматизма страдает половина шахтеров. В первую очередь виновата дорога, но и прохудившиеся крыши вносят свою лепту.

Проклятые крыши выглядели так, словно их полвека не трогали. Чертов Ратленд! Чертов консорциум, который забрал шахту у Ратленда и продолжал требовать арендную плату за эти жалкие лачуги! Сперва он взыщет с графа долги, потом ими же покроет расходы на ремонт.

Открывались двери, выходили люди, чтобы взглянуть на чужаков. Маленькие дети вскоре осмелели, выбежали из-за спин взрослых и окружили Райта, который налаживал фотографический аппарат, собираясь снимать протекающий резервуар для воды. Люциан подошел к ближайшему дому, где на пороге стояла пожилая женщина. Голова обвязана красным платком, выбившиеся пряди в саже.

– Я – Блэкстоун, – представился он.

Она посмотрела на него оценивающе, и пристальный взгляд слезящихся глаз пронзил Люциана насквозь.

– Нас предупредили, что вы приедете, – сообщила она по-шотландски и улыбнулась, обнажив остатки зубов. – Говорят, вы объезжаете поселки.

– Можно осмотреть ваш дом?

Она кивнула и посторонилась. Судя по чертежам, комнат в доме было две, кухня и спальня. Когда Райт к нему присоединился, Люциан стукнул носком по половым плитам.

– Каменные, – заметил он. – Запишите: полы нужно сделать деревянные с хорошей теплоизоляцией.

Мистер Райт усердно застрочил.

– К каждому дому добавим кладовую – разумеется, после того, как перенесем канавы.

Женщина следовала за ним по тесному помещению, стараясь соизмерять гордость за скудно обставленную, зато аккуратную кухню и горестные вздохи из-за сырости, отсутствия кладовой и плохих стоков. Напрасно – Люциан и сам видел, насколько все плачевно.

– В чем же дело? – прорычал он, выйдя на свежий воздух. – В шестидесятых условия были более сносными.

Райт со Стюартом смущенно отвели взгляды, словно почувствовав бушующие в нем эмоции. «Значит, вы человек жестокий?» К вопросу прилагалось встревоженное лицо Хэрриет, каким он увидел его в родительской гостиной. Если и не жестокий, то разгневанный точно.

В одежду и волосы Люциана въелся запах бедности – особое сочетание заплесневевших стен и табачного дыма, жидкого рагу, вечно кипящего на плите, пота и волглой шерстяной одежды, которая не успевает высохнуть после стирки, потому что больше носить нечего. Пахло так же, как в детстве, когда он возвращался домой со смены. Несколько часов спустя, по пути в Хэзер-Роу, он все еще раздумывал, не стереть ли вообще Драммуир-Гроув с лица земли.

Прежде чем приступить к осмотру второго поселка, они расположились в пустом классе деревенской школы и съели захваченный с собой ланч. Ситуация здесь радовала больше: сухие кирпичные дома, многие из которых могли похвастаться гостиной и широкими окнами. Инвентаризация закончилась на кухне мистера Бойда, представителя общины. Изрезанное глубокими бороздами лицо возраста не выдавало, каштановые курчавые волосы были густые, все зубы на месте. Недавно из-за обрыва вагонетки он получил травму руки и спускаться под землю пока не мог, зато жена и дочери Бойда сейчас трудились на месторождении, сортируя уголь.

– В Хэзер-Роу самая большая проблема – вода, – объяснял он, пока его мать угощала посетителей переслащенным чаем. Смотрите, говорил чай, мы можем позволить себе вдоволь сахара. – Недавно пробурили новую скважину, но с фильтрацией неладно. Вода из насоса идет с какой-то мутью, и в поселке нередки случаи дизентерии.

Здоровая рука Бойда была широкая, мозолистая, с навеки въевшейся угольной пылью, и во время разговора лежала на столешнице неподвижно. Спокойный человек. К Люциану он относился настороженно и, судя по прищуренным синим глазам, вовсе этого не скрывал.

– Мистер Райт посмотрит насос, – пообещал Люциан.

Бойд смерил опытным взглядом инженера, который изучал содержимое своей чашки с большим подозрением.

– Скажу прямо – работы предстоит много, – предупредил Люциан. – Первым делом прошу вас переговорить с людьми насчет вступления в региональный профсоюз.

Губы Бойда скривились, словно он едва удержался от плевка.

– Не бойтесь, сэр. Ничем подобным мы заниматься не собираемся.

– Вы меня не так поняли, – возразил Люциан. – Я, наоборот, хочу, чтобы вы вступили в профсоюз.

Бойд сделал каменное лицо и промолчал. Стюарт с Райтом опешили, паренек, таскавший оборудование, уставился на него с откровенным удивлением.

– Вы не думали об этом раньше, потому что Драммуир на грани банкротства? – поинтересовался Люциан.

Бойд фыркнул.

– Мы-то думали, только нам ясно дали понять: если вступим в профсоюз, нас закроют, – признался он.

– Старушка Драммуир стала совсем скрягой?

Таким образом Люциан намекнул, что знает про убыточность шахты.

– Да уж. – На упрямом лице Бойда смирение боролось с гордостью. – Дархем, Нортамберленд, Южный Уэльс – вот где сейчас идет основная добыча, насколько я понимаю.

– Я намерен возродить прибыльность Драммуира, вложившись в транспортную систему и новые технологии добычи, а не загоняя шахтеров в могилу за гроши, – заявил Люциан. – Так что передайте им: пусть вступают в профсоюз.

– Ладно, – ответил Бойд, помолчав. – Сделаю.

– И еще я хочу, чтобы жилье перешло в собственность общины. Об этом тоже поговорите.

Нововведения сбили Бойда с толку, однако его широкие плечи расслабились, и он разговорился – сначала о погоде, потом об особенностях