Зодчие - А Волков

- Братцы, сюда, сюда давай! Здесь свои!

К Андрею подошли Нечай, Демид Жук и Василий Дубас. Возбужденные боем, они тяжело дышали, лица их были покрыты грязью и кровью.

- Андрюша, - весело вскричал Нечай, - какая надобность тебе тута ходить?

Голован быстро объяснил, и маленький отряд двинулся по узкой улице.

До дворца Музафара-муллы добрались благополучно и отпустили татарчонка. Русские перебежали через пустой двор мужской половины и остановились перед закрытой калиткой. Прочная дверь выдержала первые удары.

- А ну, берись дружней! - скомандовал Филимон.

Из земли вырвали скамейку, подтащили, размахнулись:

- Р-раз!.. Р-раз!..

- Дружиной возьмемся - сразу сделаем, - пыхтели мужики.

- Дружиной, робятушки, ловко и батьку бить! - подсмеивался веселый Нечай.

Дверь разлетелась вдребезги, и люди, толкая один другого, хлынули в калитку.

Голован бежал впереди, и ноги у него подкашивались.

И вдруг у низенькой сакли он увидел согбенного старика с обнаженной головой, с венчиком седых волос вокруг большой лысины. Его поддерживала высокая девушка с русыми косами и голубыми глазами. Старик бессильно переступал навстречу русским, размахивал руками и слабо кричал...

- Никита!..

Голован бросился к учителю. Старик был так поражен, что не мог сделать и шагу: Андрей, которого он много лет считал мертвым, появился выросший, возмужавший...

- Андрюшенька, родный!.. Живой?.. А я-то по тебе горевал...

- Отец... наставник... - взволнованно бормотал Голован. - Уж как же я рад!..

Никита, Голован, Дуня и ратники вышли из дворца сеида через потайную калитку. Булат брел, поддерживаемый Андреем и Филимоном. Забывая о недугах, старик рассказывал неожиданно обретенному любимому ученику историю своего плена, говорил, что не чаял на этом свете свидеться с Андрюшей, когда оставил ею на лесной полянке с разрубленной головой...

- Теперь мы с тобой никогда-никогда не расстанемся! - твердил Голован.

- Мы с тобой, Андрюша, еще строить будем: соскучилась душа по работе!

Дуня шла, пугливо озираясь: это был ее первый выход за стены дворца, где прожила она с пеленок. Чтобы не обращать на себя внимания, Дуня накинула сверху широкий армяк Филимона, голову прикрыла колпаком, подобранным на улице.

Филимон и Нечай, шедшие впереди, бросали во все стороны острые взгляды, боясь недобрых встреч. Андрей и Филимон почти несли на руках Булата, ослабевшего от нежданной радости.

- Алла! Алла! - вдруг раздались грозные боевые клики.

Из соседней улицы выбежал отряд татарской пехоты.

- Беда! - вскричал Филимон.

Не дожидаясь, пока татары сомнут их, маленькая группа юркнула в ближайшую калитку, дверь которой, к несчастью, была сорвана.

Только двое могли поместиться в узкой раме двери. Дуню и Никиту спрятали позади. Впереди встали Филимон с тяжелым бердышом и Василий с дубиной. За ними Нечай с рогатиной, Голован с мечом и Демид Жук с ятаганом, подобранным на улице.

- Урусы, урусы! - раздались злобные крики татар, и они обрушились на защитников калитки.

Случилось вот что. Русское войско, считая битву окончательно выигранной и не видя врагов, расположилось на отдых. Иные ратники покинули город. Воеводы, стрелецкие головы и казацкие сотники напрасно старались водворить порядок.

А татары тем временем стеклись к ханскому дворцу и большой мечети, разделились на отряды под руководством опытных начальников, отослали в безопасные убежища раненых и с новыми силами, с воспрянувшей надеждой грянули на русских.

Но уже спешили в город свежие полки, которые держал в запасе Иван Васильевич.

Теснимые превосходящими силами, враги, отчаянно отбиваясь, отступали к укрепленному ханскому дворцу. Остервенелые бойцы бросались на русские мечи и копья и, умирая, старались поразить как можно больше противников. Опять ощетинились кровли домов защитниками, метавшими в русских камни, стрелявшими из луков.

Бой по ожесточению превзошел утренний, но теперь события развертывались быстрее. Стрельцы и казаки внутри города собрались вокруг начальников и ударили татарам в тыл.

Поражаемые со всех сторон, вытесняемые из ханского дворца, казанцы отходили на север, к Муралеевым и Елабугиным воротам, надеясь прорваться из города. Они захватили с собой Едигера и вельмож, которых пощадила смерть.

В жарком бою у главной мечети погиб сеид Музафар - недолго просидел он на запятнанном отцеубийством престоле...

Еще несколько тысяч татар держали оружие; они взобрались на Муралееву башню и окружающие ее стены. Позиция была грозной, но если русские не пойдут на приступ, им тут погибнуть от голода.

И русские увидели, как татары на башне отчаянно машут руками.

Михаила Воротынский приказал прекратить стрельбу. С башни донесся голос:

- Урусы! Вы одержали победу. Мы храбро дрались за свой юрт и ханский престол! Теперь нет у нас ни юрта, ни престола... Мы отдаем вам хана, ведите его к вашему царю, и пусть свершится судьба Едигера. А мы переведаемся с вами в широком поле и изопьем смертную чашу...

Осторожно спустив с полуразрушенной башни хана Едигера, татары бросались со стен на берег Казанки-реки, надеясь перейти ее и укрыться в лесах. Но с другого берега грянули пушки Щенятева. Беглецы повернули к западу, вниз по реке, перебрели Казанку. Их все еще было около шести тысяч. Здесь встретил их воевода Плещеев. С другой стороны напирал полк Правой Руки...

Немногим защитникам татарской столицы удалось спастись с поля битвы.

Глава XIX

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Голован и его спутники отбились от врагов. Им недолго пришлось отражать натиск остервенелой толпы: из соседней улицы прихлынули русские стрельцы, и татары бежали.

Царь Иван въехал в покоренный город через Муралеевы ворота. Он медленно проезжал по улицам Казани на белом коне.

На улицах толпились тысячи русских пленников. Откуда взялись они в еще недавно пустынном городе? Казалось, сама земля извергла людей из своих недр. Избитые, израненные, хромые, с изможденными лицами, они простирали к царю слабые, худые руки и хриплым голосом выкрикивали приветствия.

Царь приказал накормить пленников, одеть, отвести в стан, позаботиться отправкой на родину.

Андрей Голован узнал о доблестном поведении старого наставника во время осады города. Рассказала об этом поборовшая смущение Дуня. Никита не любил хвалиться и отмалчивался, когда Голован расспрашивал его о тяжелых днях плена.

Андрей доложил о мужестве зодчего Ивану Выродкову, дьяк рассказал царю. Через несколько дней Голован и Никита Булат получили приказ явиться в царский шатер.

Иван сошел с высокого кресла, заменявшего в походе трон, и обнял старого Булата:

- Зело рад тебя видеть, Никита! Дорог ты мне своей верностью!

- Не по заслугам изволишь хвалить, государь!

- Ну, я знаю, кого и за что хвалить! - раздраженно возразил царь, не терпевший противоречий. - Расскажи, как ты в плену прожил? Как удалось уцелеть?

- Что говорить, государь! Прожито - и ладно.

- Дозволь, государь, слово молвить, - вмешался Голован. - Наставник скромен, а я все расскажу.

- Говори!

Андрей рассказал историю Никиты Булата и его приемной внучки. Особенно упирал он на доблесть старого зодчего, которого ни посулы, ни угрозы, ни муки не заставили изменить родине и служить врагам.

Выслушав Голована, царь приказал приблизиться Алексею Адашеву:

- Видишь сего верного моего слугу, Алексеи? Надобно о нем позаботиться. Обноски татарские с него снять, выдать новую ферязь, да сапоги, да шапку...

Булат поклонился до земли.

- Не кланяйся, старик! Заслужил ты сие нелицемерно. Такими, как ты, крепка русская земля! Проси от меня чего хочешь!

- Ничего мне не надобно, государь, я и так премного взыскан твоей царской милостью!

- Вижу простоту твою, и по сердцу она мне! Ладно, просьба твоя за мной останется, и что в будущее время попросишь - исполню. А в знак сего вот с руки моей перстень!

Царь снял с пальца драгоценный перстень и надел на палец изумленного и обрадованного зодчего.

По просьбе Голована Выродков разрешил ему вернуться в Москву: Андрею нечего было делать после окончания осады. Головану разрешили взять для охраны ратников из числа тех, что добровольно пришли под Казань. Андрей выбрал старых знакомцев - Филимона, Нечая и Демида Жука.

Маленький отряд Голована продвигался медленно: Булат был стар и ослабел в тюрьме, а Дуня впервые села верхом на лошадь.

Весть о покорении Казанского царства быстро облетела страну. В новую русскую область шли многочисленные купеческие обозы. Московские, тульские, рязанские и иных городов гости спешили начать торговлю с восточными странами.

Прежде купцы пробирались по этим краям с великой осторожностью, рискуя товарами и жизнью. Теперь они двигались смело, с малой охраной: дороги оберегались русскими заставами и сторожевыми постами.