Зодчие - А Волков

- Найдутся и теперь такие! - уверял Клобуков.

Рассказывал митрополит и о перестройке кремлевских стен, затеянной дедом царя, тоже Иваном Васильевичем. Макарий был тогда юношей и хорошо помнил эту грандиозную стройку.

- В старину Кремль являл собою прехитрый лавиринфус185 тупиков, улиц, улочек и переулочков. Ни пройти, ни проехать... Создался сей лавиринфус без намерения людского, делом случая: кто где хотел, там и строился... Тот же Ермолин взялся за перестройку. Ломка была!.. Зодчему твой дед дал полную волю распоряжаться. По Кремлю только щепки полетели! Строители не щадили ни бояр, ни гостей, ни попов-дьяконов. Епископы и те возроптали. Ермолин церквушки сносил! Но ни мольбы, ни челобитные великому князю не помогали. "Ермолин приказал? Пусть вершится по его велению!" Тогда и воздвиглись благолепные каменные стены и хоромы, что ныне зрим...

- Перескажу я, государь, слова иноземных рыцарей, - заговорил Клобуков. - "Ваш аркос186 Кремлин - это они его так зовут - столь сильная крепость, каковых и в Европии мало. Знаем, - говорят, - только Медиолан187 да Метц, что могут с вашим Кремлином равняться. Да и то крепости сии слабее..."

- Великое, великое дело совершил твой дед, государь! - молвил митрополит.

После каждой встречи с Макарием в царе все сильнее зрело желание помериться славой с предками.

Смущал Ивана Васильевича вопрос, кому поручить строительство.

- Может, из чужой страны мастеров добудем? - заикнулся он раз.

- Ни боже мой! - вставил Клобуков. - Своих найдем, русских. Русской славы памятник воздвигаем, чуждый дух нельзя вносить! Да и то скажу: в воинском деле превзошли мы иноземцев - надо и в строительстве показать свое самобытное. Великое это дело - явить миру, на что русский народ способен!

Макарий согласно кивнул головой.

Царь поднялся:

- Воля твоя мне закон, владыко святый!

Наконец царь приказал Клобукову:

- Довольно слов, Тимофеевич! Работу пора зачинать. Ищи умелых строителей.

* * *

Для Клобукова наступило хлопотливое время. Много на Руси хороших строителей, но надо выбрать самых лучших, надо найти таких, которые сумели бы понять величие царского замысла и этот замысел осуществить.

Иван Тимофеевич встречался с бывалыми людьми, расспрашивал о знаменитых зодчих и о строениях, ими возведенных. Многие называли Клобукову имя славного строителя Бармы.

Но, как часто случается, говоря о Барме и о его громкой известности, люди не могли припомнить, что он построил. А добросовестный Клобуков не хотел указывать царю и митрополиту зодчего, образец искусства которого нельзя посмотреть.

Расспросы о Барме продолжались. Наконец Клобукову посчастливилось. От престарелого игумена Андроньевского монастыря Палладия Клобуков узнал, что прекрасный храм, поставленный в селе Дьякове и законченный в 1529 году, построен был зодчим Бармой.

Иван Тимофеевич съездил в недальнее Дьяково, и церковь ему чрезвычайно понравилась.

После разговора с Палладием прошло несколько дней. Клобуков сидел в гостях у окольничего Ордынцева и делился с ним заботой - как разыскать лучшего зодчего на Руси.

- Погоди, Иван Тимофеевич, - оживился Ордынцев, - посоветуемся с Голованом.

На недоумевающий взгляд Клобукова хозяин пояснил:

- Это зодчий, что мне хоромы строил. Молод, а дело знает. Он со своим наставником Булатом по Руси ходил, да недавно вернулись: ослабел старик, на покой запросился. А живут они на моей усадьбе.

Голован оказался дома. Через несколько минут он появился в горнице. Ордынцев усадил его, приказал слуге поднести Андрею чару меду.

- Вот что, Ильин! - заговорил Ордынцев. - Призвали мы тебя порасспросить об одном деле. Ты про зодчего Барму слышал?

- Кто же про него не слыхал, боярин! - удивленно воскликнул Голован. Барма да Постник всей Руси ведомы... Я, когда строил, во многих краях побывал, а чтоб были мастера лучше Бармы да Постника, о том не слыхивал...

- Видишь, Григорьевич, и этот со всеми в одно слово говорит! обратился к Ордынцеву радостный Клобуков. - Ну-ну, человече, поведай нам про их строения.

Голован с увлечением рассказал о поставленных знаменитыми зодчими палатах и храмах, которые ему довелось видеть во время странствий по Руси. И так как Андрей был знаток своего дела, он сумел раскрыть Клобукову и Ордынцеву своеобразие работ Постника и Бармы.

- Так, так, парень! Видать по всему, это те самые, которые нам надобны! - молвил Клобуков.

- А позволь спросить, господин, для какого строительства? - несмело задал вопрос Голован.

- Сие - тайна государева и рано об этом говорить, ну да тебе поведаю, только до времени молчи, - ответил дьяк. - Задумал государь Иван Васильевич поставить дивный храм - памятник в честь казанского взятия...

- Лучше Бармы с Постником никому такой храм не построить! - с убеждением воскликнул Голован.

Розмысла отпустили, и он пошел к себе, думая, что хорошо бы поработать на новом строительстве помощником Бармы и Постника.

Глава VI

БАРМА И ПОСТНИК

Клобуков доложил царю, к чему привели розыски. Макарий вспомнил имя Бармы, похвалил дьяковский храм; хотя митрополит не видел его много лет, но воспоминание о величавом строении сохранилось у него прочно.

- Да, такой зодчий сможет выполнить великое дело... - задумчиво сказал Макарий.

Царь указал: разыскать Барму и Постника. Осмотр дьяковского храма решили произвести позднее, в присутствии самого строителя.

Перед Клобуковым встала новая задача, спешно разыскать зодчих. А где их искать? Русь обширна, и никто не знает, в каком краю строят Барма и Постник.

Но царь торопил, и ко всем наместникам поскакали гонцы с наказами:

"Буде в той области, коей ты, боярин, правишь, сыщутся знаменитые зодчие Барма и Постник, не мешкая ни единого дня, отправить оных в Москву под строгим смотрением, и если в том государевом деле покажешь ты, боярин, небрежение, то ответ с тебя будет спрошен по всей строгости..."

На местах царский наказ наделал немало переполоха. Иные наместники вообразили, что Постник и Барма сбегут, если узнают, что их ищут, а потому и розыск велся тайно. Другие рассудили более здраво: если зодчие названы знаменитыми, значит их ждет царская милость, и надо искать их всенародно. По городам и селам пошли бирючи, громогласно обещая награду тому, кто доведет до сведения властей о местопребывании Постника и Бармы.

След зодчих отыскался под Ярославлем, в Толгском монастыре; там исправляли они монастырские стены.

Обрадованный наместник отправил за зодчими целый отряд во главе с приставом. Приказ был такой: немедленно забрать Постника и Барму и везти в Москву под строгим присмотром.

Наместник так долго внушал приставу важность порученного ему царского дела, что тот хотел сковать зодчих по рукам и ногам, опасаясь злоумышленного их побега. Постник долго убеждал его, что они бежать не собираются, и сунул щедрое подношение; тогда пристав обошёлся со строителями более мягко: усадил каждого в отдельную телегу и окружил плотным кольцом стрельцов.

Так Постник с Бармой и были доставлены в Москву и водворены в избе Посольского приказа. Иван Тимофеевич Клобуков навестил зодчих в тот день, как они приехали, и долго беседовал с ними.

О жизни своей зодчие рассказывали скупо.

- О чем много говорить! - удивлялся Барма, коренастый старик с кудрявой седой головой. - Ходили по Руси, строили. Там годик проработал, там другой, с места на место, из города в город, из села в село - глянул на себя, а уж и старость подошла, и голова в серебре... Так и прожил я век бобылем, за работой жениться не поспел. Вот говорю Постнику: "Эй, парень, пока не поздно, обзаводись семьей, а то останешься одиночкой, как я!" Так и ему все некогда да недосуг...

Постник, русоголовый, мощного сложения мужчина, уже доживавший четвертый десяток лет, добродушно улыбался:

- Нейдут за меня невесты: кочую я с молодых лет с наставником, гнезда доселе не свил. Вот ужо надо съездить на родину, в Псков, там домишко поставить - может, тогда и семьянином сделаюсь...

Зато о своих стройках Барма и Постник говорили много и охотно. Барма подробно рассказал, как строил он для великого князя Василия Ивановича храм в Дьякове. Василий Иванович, хоть и был обременен государственными делами, все же очень интересовался строительством, частенько наезжал в Дьяково. А когда построен был храм, щедро наградил Барму и хотел подарить каменные палаты в Москве.

- Мне воля дорога, государь, - ответил тогда Барма, - и эти палаты будут мне, как железная клетка птице...

И зодчий снова пошел странствовать по Руси. Привлеченный его славой псковитянин Иван Яковлев, по прозванию Постник, пришел к нему учеником, и с тех пор в продолжение многих лет они неразлучны. Постник не оставлял старого наставника, хоть давно сравнялся с ним мастерством.

Клобуков не скрыл от зодчих, с какой целью привезли их в Москву и какие надежды на них возлагаются, но просил никому не говорить о царских замыслах.