Темный Луч. Часть 5 (ЛП) - Вудс Эдриенн

Наконец мы добрались до двери, и отец открыл ее.

Они задернули шторы в комнате, и маляры занялись покраской крыши.

Какого черта?

Мой взгляд оторвался от штукатура на балке и наткнулся на тело Елены на кровати.

Они подключили ее к аппаратам, и у меня внутри все сжалось.

— Я же говорил тебе…

— Тсс. Елена сейчас проснется.

Я подошел к кровати и забрался на нее.

Я ненавидел трубку у нее во рту и ненавидел, что она не может дышать сама.

Но мне нравился звук ее сердцебиения.

Пока оно билось, и с моей помощью, она исцелялась.

Вошли моя тетя, мать и кузина. Констанс попросила штукатура уделить нам несколько минут.

Мама села на кровать Елены, поближе ко мне, в то время как отец обнял Энни одной рукой. Констанс плюхнулась на стул рядом с кроватью.

Я просто уставился на Елену.

Я нежно губами коснулся ее макушки, и от ее кожи у меня по коже побежали мурашки. Это отличалось от моей способности к исцелению.

Молчание затянулось, когда я просто положил свою голову на голову Елены.

«Тебе нужно проснуться». Я мысленно пожелал этого. Мне хотелось услышать ее мысли, знать, где она, что видит. Но я догадался, что это мое дело — думать за нас обоих.

— Спасибо, — тихо произнесла тетя, и я поднял голову, оторвав взгляд от Елены, посмотрев на нее.

— За что?

— За то, что наставил Альберта на путь истинный. Он был похож на кабана с тех пор, как мы сюда прибыли.

Я усмехнулся.

— И то, что слетает с его губ. Я больше не знаю, кто он такой.

— Он снова найдет свой путь, Констанс. Я полностью верю в него, — сказал папа.

— Ты, кажется, единственный, — съязвила моя мать.

— Исси, Горан мучил его семнадцать лет. Можешь себе представить, как долго это продолжалось? Потом он превратился в чудовище. Я бы забеспокоился, если бы он не был таким.

И тетя, и мама замолчали.

— Лучше бы ей просто проснуться, — тихо пожурила меня мама.

— Она так и сделает. Она заявила на меня права, черт возьми. Пробуждение должно быть для нее прогулкой в парке. — Я улыбнулся. Елена никуда не уйдет. Ни в коем случае.

Я вроде как переехал в комнату Елены. Я не видел короля Альберта с того дня, как он ворвался в мою комнату и накричал на меня. Он действительно изменился, но то, что сказал мой отец, было правдой. В конце концов он тоже доберется туда.

Вокруг нас все еще продолжалось строительство, и, наконец, они закончили с комнатой Елены. Они использовали магию, чтобы заглушить запах свежей краски, и сотворили что-то вроде заклинания, заставляющего херувимов летать по облакам в определенное время дня, смеясь надо мной и играя на своих тихих арфах. Я часами пялился на херувимов, летающих на потолке над ее кроватью.

Вероятно, это была бы ее комната, если бы она росла здесь. Это не казалось мне таким чуждым.

У меня тоже были с ней долгие беседы. Не устные. Я использовал свой дар Коронохвоста, чтобы запечатлеть наши разговоры в ее сознании. Это всегда было одно и то же.

Мы были на моей горе, под гигантским дубом, лежали на кровати. В моем воображении, у нее не было всех этих аппаратов и трубок, опутанных проводами. Она была похожа на саму себя.

Неподалеку щебетали птицы. Ветра не было, только лучи солнца.

Это тепло было похоже на тепло моей любви.

Верхушки деревьев нависали над нами. Образ казался таким реальным в моем воображении, и я хотел сделать его реальным. В конце концов, она должна была это увидеть.

Она убирала прядь черных как смоль волос с моего лица, и тогда я открывал глаза и улыбался ей.

— Привет, принцесса.

— Привет, красавчик, — отвечала она, и я смеялся. — Где мы?

Я просто закрывал глаза и улыбался. Елене не нужно было знать, где она на самом деле находится.

— Блейк? — Она произносила мое имя, и я смотрел на нее.

— Имеет ли значение, где мы находимся? Мы вместе.

Ее губы изгибались, а затем она качала головой, глядя на меня. И мы могли разговаривать часами. Она никогда не спрашивала о том, что произошло. Это было в прошлом, а мы должны были сосредоточиться на будущем.

Слезы наполняли мои глаза, так как я чертовски сильно скучал по ней.

— Думаю, пришло время.

— Время для чего? — спрашивала она. Она никогда не видела моих слез.

— Чтобы показать тебе, Елена. Что такое дент?

Она улыбалась.

— Закрой глаза.

Она слушалась, и я мягко клал свою голову на ее. Я желал, чтобы все в ее жизни, где я был на заднем плане, вошло в ее сознание. Она узнает, что я всегда был рядом с самого начала, и я всегда буду рядом в течение многих последующих лет.

Ей просто нужно было проснуться. Я делал это изо дня в день. Разговор становился утомительным. Всегда одни и те же предложения, всегда одни и те же воспоминания. Каждый раз, когда я вспоминал все больше и больше о своей жизни с ней по ту сторону, это становилось сильнее и прозрачнее.

Я мог бы часами лежать с ней вот так, просто разговаривая о денте. Даже если я знал ее ответы, это не имело значения. Она была для меня настоящей, живой, здоровой, такой, какой и должна была быть.

Когда я не разговаривал с ней вот так, я клал голову ей на грудь и просто слушал, как бьется ее сердце. Оно было очень сильное, потому что с ней была часть меня. Я боролся буквально за нас обоих. Или та часть меня, которая была с ней, вела всю борьбу. Мне было все равно, что говорила тетя, что именно аппарат, дышащий за нее, поддерживал в ней жизнь. Я знал лучше. Кусочек, что я ей дал, не билась бы так, если бы она была мертва.

Дверь открылась, и вошел Эмануэль.

Я улыбнулся.

Он мягко улыбнулся в ответ.

— Я думал, ты тоже умер, — сказал я.

Он сел в кресло.

— Извини, что я пришел только сейчас. В данный момент я занят.

— О, могу себе представить.

— Как ты себя чувствуешь, Блейк?

— Лучше.

— Уже подготовил речь?

— Для кого, короля Альберта? — Мой голос звучал раздраженно.

— Блейк?

— Он поссорился со мной, потому что мы нарушили обещание Елены.

— Знаю. Альберт сражался вместе со всеми нами.

Я покачал головой.

— Он просто беспокоится, что все было напрасно. — Он посмотрел на Елену.

— Она не умрет.

Он улыбнулся.

— Мне это даже в голову не приходило. Она переживала и худшее.

Я поднял глаза.

— Именно это я и имею в виду.

Он усмехнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

Что-то было не так.

— Поговори со мной. Что ты скрываешь?

Он покачал головой и глубоко вздохнул.

— Эмануэль?

Он поднял взгляд, который был устремлен на ковер, и его глаза наполнились слезами.

О, и что теперь?

— Поговори со мной, пожалуйста. Каждый здесь как закрытая книга.

— Значит, ты не знаешь?

— Не знаю чего?

— Насчет Гельмута.

Я застыл.

— Что насчет Гельмута?

Он вытер слезу.

— Он мертв, Блейк.

— Как? — Слезы тут же затуманили мне зрение.

— Он убил Горана. Я не могу себе представить, как тяжело это было для него. Это было сразу после того, как ты потерял сознание. Я должен был оказать тебе медицинскую помощь и отправил твоих мать и тетю в подземелье. Король Альберт не хотел расставаться с Еленой. Он был так зол на всех нас.

— Когда твои мать и тетя увидели тебя, они растерялись. Думали, ты умер. Я висел на волоске. Я отправился на поиски Гельмута и нашел его и Горана. — Эмануэль фыркнул. — Он… — Он не мог говорить, так как его голос надломился. — Я нашел их обоих с копьем в теле. Гельмут обрел покой в свои последние часы, но Горан. — Он покачал головой. — Это было так, как если бы Гельмут просто решил, что они оба пришли в этот мир вместе, и именно так они собирались уйти. — Эмануэль шмыгнул носом и вытер слезы.

— Мне так жаль, Эмануэль, не могу себе представить, через какую боль тебе приходится проходить.