Темный Луч. Часть 5 (ЛП) - Вудс Эдриенн

Анук выглядела побежденной.

— Хорошо, как скажешь.

Мы молча шли в морг, и от того, что сказала Энни, мне захотелось забиться в угол и заплакать навзрыд. Елена должна быть жива. Ей нужно бороться, чтобы выжить. Если бы только я знал, где я могу помочь. Я бы сделал все, что угодно, чтобы заставить ее проснуться.

Мы вошли в комнату, где хранились все тела. Несколько близких стояли рядом с трупами, перешептываясь.

Они превратили комнату в морозильную камеру, и Энни потерла руки. Холод на меня не действовал, так как я был частично Снежным Драконом.

Мы прошли вдоль рядов тел, распростертых на столах, накрытых простынями.

Драконы растворились в золотой пыли. Так происходило, когда мы умирали. Наши тела распались, когда мы покидали эту жизнь и переносились в новый мир. Мы становились частью звезд.

Эти тела были всего лишь оборотнями и людьми.

Мы шли ряд за рядом. Я нашел тела короля Гельмута и Горана в дальнем углу.

Они лежали рядом друг с другом. Я приподнял ткань Горана, и он выглядел точь-в-точь как его брат. Я понял, что сказал Эмануэль. Страх смерти застыл на его лице, придавая его мышцам такое выражение. У него была напряженная смерть.

Я опустил его ткань и поднял ткань на его близнеце. На глаза снова навернулись слезы. Если бы он был здесь, он бы сказал королю Альберту, что его дочь жива. Он бы сказал ему это прямо.

В некотором смысле он был единственным королем, которого я знал. Он был моим королем.

Я шмыгнул носом и снова закрыл ему лицо тряпкой.

Энни погладила меня по плечу.

— Не знаю, как мама могла это делать. Я не очень хорошо отношусь к смерти.

— Не так уж и тяжело, Анук.

— Мне жаль, что тебе больно, Блейк.

Я улыбнулся.

Мы продолжали идти. Я читал все имена. У Уильямов, которые попадались мне на глаза, я поднял все до единой их тряпки.

— Их здесь нет. Я уже проверила.

— Ни одного из них?

Она кивнула.

— Это означает, что они все еще где-то там.

— Я найду их.

— Блейк. — В ее тоне снова прозвучало предупреждение.

— На каком-то этапе я был хуже Сеймура, Анук. Я знаю, тебе трудно в это поверить или даже воспринять, но это правда. Я не создан для того, чтобы убегать и прятаться. Он познает страх, когда я с ним закончу.

Она пристально посмотрела на меня.

— Если ты мне не веришь, попроси свою мать сказать тебе правду и перестать приукрашивать ее, как я знаю, она делает.

Она кивнула.

Мы продолжали идти в тишине, и я нашел тело Дина. Я приподнял его ткань. Он выглядел умиротворенным. Я надеялся, что у Сэмми будет возможность попрощаться с ним.

— Мне жаль, Дин. — Я навис над его телом и тихо затряслась от слез. Он был отличным другом, и заменить его будет трудно.

— Он всадник Сэмми, верно?

— Да.

— Надеюсь, она проснется.

— Они проснутся. Все они, Анук. — Я шмыгнул носом и вытер слезы.

Мой взгляд упал на десятки планшетов, висевших на стене, и я взял первый попавшийся.

В списке были сотни имен. Драконы, которые не выжили. Мой взгляд скользнул по имени Табиты. Имя Питера тоже было здесь, поскольку ничего не осталось ни от его тела, ни от любого из восьми драконов, которые умерли, чтобы убедиться, что лианы пали.

Я нашел другие имена, такие как Людвиг, многих людей, которые были в Лиге Драконов. Людей моего отца. Они были на многих из этих планшетов с зажимами.

Я оплакивал каждого из них, кого знал лично, а потом я нашел его имя, и это было слишком тяжело для меня.

Я громко закричал, сползая по стене. Анук плакала вместе со мной, просто крепко обнимая меня.

— Мне жаль, Блейк. Вот почему мать не хотела рассказывать тебе всего. Это слишком тяжело.

На бумаге стояло имя Реймонда. Воспоминания о том, как он помогал мне искать выживших, как он пошел с нами, чтобы дать людям короля Альберта надежду. Он ничего не боялся. И все же его имя было на этом листе. Почему так много погибло? Я ничего из этого не понимал.

И это тяжелым грузом легло на мои плечи. Было ли это тем, что предвидел король Альберт? Морг, заполненный телами. И именно поэтому он заставил Елену пообещать оставить его. Не освобождать Итан. Я был о нем невысокого мнения, но, возможно, в его словах был смысл. Елена не была бы подключена к этому гребаному аппарату, если бы я ее послушал. Я должен был вывести фермеров и оставить Итан гнить за лианами.

Что, если освобождение Итана было ошибкой?

Я впал в депрессию, но все упорнее боролся со тетей каждый раз, когда она умоляла меня, что пришло время отпустить Елену.

Она проснется. Ей просто нужно время.

Отец тоже приходил и просил смиловаться. Так же поступала и мать. Я ненавидел их всех. Мне казалось, они вообще не заботятся обо мне. Потому что я буквально умру, если ее здесь больше не будет. Может быть, мне следовало сказать об этом кому-нибудь из них, чтобы бороться усерднее, потому что, если король Альберт похоронит свою дочь, моя жизнь будет кончена.

— Хватит, Блейк, — крикнула однажды Анук и просто уставилась на меня.

— Только не ты тоже, пожалуйста.

— Нет, я не могу справиться с этим тобой. Ты продолжаешь бороться, но выглядишь несчастным. Освобождение Итана не было ошибкой. Ты веришь, что она проснется, и тогда она проснется. Я верю, что, черт возьми, что говорят другие, но ты молча наказываешь себя за освобождение Итана. Я больше не могу этого выносить. Я хочу показать тебе, что ты сделал, поэтому, пожалуйста, пойдем со мной. Мама может присмотреть за ней.

— Анук, они выключат машину.

— Я заставила маму поклясться, что она не сделает этого сегодня.

Я кивнул и встал.

Когда мы подошли к двери, вошла Констанс. Я остановил ее.

— Не надо, пожалуйста. Просто поспорь со мной в этом. Я ее знаю.

— Блейк? — вздохнула она.

— Ты думаешь, мне легко видеть ее такой. Это не так. Это разбивает мне сердце. Но если ты выключишь эту машину, тогда будь готова вырыть две могилы, Констанс.

Ее лицо расслабилось.

— Ты знаешь, кто она для меня. Я не могу жить без нее. Я рискну умереть, но я не буду жить без нее.

Слезы навернулись у нее на глаза, и она кивнула.

— Пойдем, — взмолилась Энни.

Я шмыгнул носом, вытер слезы и ушел с кузиной.

Снаружи она превратилась в дракона. Она была большой и красивой, и радость согрела мое сердце. Я уже давно не чувствовал ничего подобного.

— В кои-то веки, — произнесла она на латыни. — Ты вернул ее мне, Блейк. В течение многих лет я чувствовала себя человеком, но ты вернул мне мой рев, то, что, как я думала, никогда не будет возможным. Этого бы не случилось, если бы ты не освободил меня. Так что забирайся своей задницей мне на спину. — Она опустила свое крыло, и я забрался ей на спину.

Она стремительно взлетела и пролетела над Итаном.

Повсюду люди что-то строили: ремонтировали дома, сооружения, обрабатывали земли.

Они вернули документы на фермы тем, кому они принадлежали.

Вокруг Итана образовалось большое черное кольцо — воспоминание о Лианах. Мемориалы и дома закрывали некоторые части круга, пытаясь скрыть ужасные воспоминания.

Энни заговорила на латыни.

— Потребуется время, чтобы Итан снова предстал во всей своей красе, но он снова поднимется, Блейк. Он будет величественен, точно так же, как мы его запомнили, даже лучше.

Впереди мое внимание привлекло огромное скопление людей, и Анук полетела к ним навстречу. Там была трибуна, и Калеб обращался к толпе. Серебряная ткань покрывала колоссальную статую. В моем теле произошел сдвиг, возвещающий о биении моего сердца.

Энни грациозно приземлилась, и многие люди съежились от страха. Малыши обнимали ноги своих родителей, а мужчины защищали своих женщин и стариков.

Энни раскрыла крыло, и я соскользнул с него.

Калеб заговорил по микрофону, и когда мои ноги коснулись земли, он позвал меня по имени.