Темный Луч. Часть 5 (ЛП) - Вудс Эдриенн

Все зааплодировали, и я огляделся по сторонам. На лицах, молодых и старых, наконец-то появились улыбки.

Я пожал так много рук и получил так много поцелуев в щеку, что почувствовал, что после этого мне нужно принять душ.

Маленькие дети продолжали трогать мои джинсы, руки, все, до чего могли дотянуться, пока я поднимался на подиум.

Я получил медаль Почета от Калеба и огромную благодарность за мою храбрость. Принцессе повезло, что я стал ее драконом.

Елене бы это понравилось.

Затем Энни вышла вперед и попросила меня перевести.

— Я знаю многих из вас в лицо, поскольку когда-то была одной из вас.

Я перевел, и множество лиц повернулось в ее сторону. В их глазах застыло замешательство.

— Я была изнасилована, обожжена, подверглась жестокому обращению, худшему из худших. Я так боялась рассказать об этом своему кузену, так как боялась, что он посмотрит на меня по-другому, но правда в том, что именно мы заставляем себя чувствовать, будто мы этого не заслуживаем. — Солнце сверкало на ее драконьей чешуе. — Мы заслужили это. Мы заслужили нашу свободу. Мы заслуживаем, чтобы к нам относились как к людям, драконам или кем бы мы ни были, точно так же, как и ко всей остальной Пейе. Освобождение Итана не было ошибкой, и к черту всех, кто так думает. Если бы принцесса не спала, она бы сказала вам это, насколько я ее знаю. Может, мы и не так давно знакомы, но я знаю ее хорошо. Так что, если я смогла снова обрести свой истинный облик, свое истинное «я», то и вы сможете. Давайте подарим принцессе этот сон, когда она проснется.

Наконец она вернулась в свой человеческий облик, и все зааплодировали, узнав Анук. Ей вручили халат, и она натянула его через голову. Многие люди подходили к ней и обнимали ее. Она знала многих из них лично, и это была та кузина, которую я запомнил. Она все еще была тем же человеком, каким была всегда, даже если в конце концов немного потеряла себя.

— В память об этом дне, — сказал Калеб. — Мы сочли только это подходящим для того, чтобы показать статую, которую мы сочли подходящей для нового мира. Давайте вспомним, чем мы пожертвовали, чтобы увидеть новую Пейю.

Он потянул за покрывало, и я ахнул.

Они вырезали массивную каменную статую в виде моего дракона с Еленой на спине в мельчайших деталях.

Слезы застилали мне глаза, и Энни обняла меня.

Смеясь, она погладила мой бицепс.

— Спасибо, — сказал я. Это было единственное слово, которое я мог произнести. Я продолжал смотреть на статую. Все было идеально, как и сказал Калеб.

Мы пробыли там некоторое время, отпраздновали сегодняшний день, и, наконец, около шести Энни отвезла меня обратно во дворец.

Облегчение нахлынуло на меня, когда я обнаружил, что Елена все еще лежит на кровати, подключенная к аппарату.

Я обняла кузину.

— Спасибо тебе, Анук. И позволь мне сказать, твой дракон просто потрясающий.

Она рассмеялась.

— Ты не совершил ошибку, Блейк.

— Знаю. Мне нужно было это увидеть. Нужно было увидеть часть исцеления Итана, борьбу за то, чтобы стать таким, каким он был раньше.

Она улыбнулась, подошла к матери и обняла ее.

Констанс тоже обняла меня.

— Я сделаю все, что смогу, Блейк. Даю тебе слово. Я буду бороться упорнее, потому что я не потеряю тебя.

— Это все, что мне нужно.

Она фыркнула, и они оба оставили меня наедине с Еленой. Мне не терпелось рассказать ей о сегодняшнем дне. Она скучала по всему. Честно говоря, сейчас этого было достаточно, больше, чем я мог вынести. Ей нужно было проснуться.

Прошел месяц, и, наконец, Джордж, вальсируя, вошел в комнату.

Я спрыгнул с кровати и обнял Джорджа.

Бекки неторопливо вошла через несколько секунд, и я рассмеялся. Из ее ушей торчали тампоны, а из носа — вата.

— Ты же знаешь, Бекки, тампон не туда засовывают, — сказал я.

Она одарила меня своим мягким взглядом.

Джорджу это показалось забавным.

Я пожал плечами и забрался обратно на кровать рядом с Еленой.

Джордж занял место у изножья кровати. Он слегка поморщился, дотронувшись до своей груди.

Бекки плюхнулась на стул рядом с кроватью Елены и просто уставилась на нее.

— Не могу передать тебе, как я рада тебя видеть. Мама рассказала мне, что произошло. Я поговорила с Джорджем.

— Гребаные виверны. По крайней мере, я отомстил этим ублюдкам, — ответил Джордж.

— Ты буквально взорвался?

Он фыркнул с улыбкой.

— Не знаю, что это было, но не хочу снова чувствовать себя так.

— Как так?

— Ее сердце, черт возьми, остановилось. — Он кивнул головой в сторону Бекки. — Сердце Дина остановилось, сердце Сэмми остановилось. Это бесполезное чувство спровоцировало все. Мне казалось, что я набираюсь сил. А потом…. — Он издал взрывающийся звук. — Мое электричество заставило их сердца снова биться, ну, у двоих из них.

Я потер лицо.

— Мне жаль, что Дин умер. Блядь. Я страстно ненавижу виверн.

— Я слышал, их много в подземельях Тита и Ариса.

— Да? — Я прищурился.

Он нахмурился, и левый уголок его губы слегка дернулся.

— Как ты можешь этого не знать?

— В данный момент я занят. — Я вздохнул и уставился на Елену.

— Не мог бы ты, пожалуйста, говорить потише? — спросила Бекки, и мы оба рассмеялись.

Я спросил:

— Ты ведь знаешь, как нелепо ты выглядишь, верно?

— Ты не представляешь, как мучительно больно все происходит в данный момент. — Она указала на Джорджа. — Он сделал это. И теперь я собираюсь прожить сотни гребаных лет.

— Это было так, или не живи со мной вечно. — Он язвительно посмотрел на нее, а потом посмотрел на меня. — Клянусь, я никогда больше этого не сделаю, — прошептал Джордж.

— Что ты сказал? — спросила Бекки.

— Я заявляю, что навсегда останусь твоим Дентом, — заговорил он громче.

Мои плечи слегка вздрогнули от того, как быстро он произносил свои слова.

— Ты мог бы просто заявить об этом своими устами, а не сердцем, — съязвила она в ответ, и я покатился со смеху. — Должен был, — Бекки зажала уши и оживленно деланно заплакала.

— Тише, Бекс. Я уже говорил тебе раньше. Это просто, — с любовью проговорил Джордж.

— Это нелегко, — захныкала она.

— Я не могу жить без тебя, женщина. Чего ты не понимаешь? И заберите мою жизнь, если тебя больше не будет рядом, я никогда больше не буду с тобой. Так что смирись с этим. Это не бессмертие, черт возьми.

Она повернула к нему свое лицо.

Он оглянулся на меня.

— Итак, как поживает спящая красавица?

— Все еще спит, — ответил я.

— Черт, цыпочки. Они не знают, что делают с нами.

Я усмехнулся и покачал головой.

— Она может не торопиться. Я терпелив.

— Тебе лучше, блядь, проснуться, — отругала Бекки Елену. — Я не буду вечно жить одна.

Джордж посмотрел на нее.

— Ты не будешь одна. Я тут.

— Ты замолчи. Я все еще злюсь на тебя. Я изо всех сил стараюсь дышать.

— Что-то не похоже, — прошептал Джордж.

— Что? — сердито спросила Бекки.

— Это так не заживает, — он щелкнул пальцами. — Боже, женщина, о чем, по-твоему, я говорю?

— Тогда почему он смеется? — Она указала на меня.

— Он рад видеть нас живыми, Бекки.

Я кивнул в знак согласия.

— Я лучше буду надеяться, ради твоего же блага, что это то, что ты говоришь, Джордж Миллс.

Я продолжал хихикать, а Джордж просто улыбался. Я вспомнил, что сказал король Гельмут о том, как им иногда бывает тяжело, но мы слишком сильно их любим, чтобы пойти другим путем.

— Ты слышал о короле Гельмуте? — спросил Джордж. Это было так, будто он мог читать мои мысли.

Я кивнул.

— Трудно представить Пейю без Маккензи в ней.

— Эй, их запомнят навсегда. Маккензи были больше, чем сама жизнь, — вздохнул Джордж.

— Так и было, и мы должны сделать так, чтобы это того стоило, Джордж. Для всех тех, кто отдал свои жизни. Мы должны жить ради них.