Та, что стала Солнцем - Шелли Паркер-Чан

– Кем ты стала, пока мы жили врозь?

Она улыбнулась:

– Тем человеком, которым мне всегда полагалось быть. – И пока она будет этим человеком в глазах Неба и даже в собственном воображении, она сумеет сохранить это драгоценное новое чувство: судьбу, которая толкает ее вперед, в будущее. В жизнь. – И когда-нибудь я стану великой.

Потрескивал огонь, вода испарялась из ее одежды и покрытой пятнами рубахи и брюк Сюй Да. Он сказал:

– Помнишь, я всегда говорил, что ты не превратишься в один из тех высушенных плодов папайи в храме медитации? Еще когда ты была ребенком, твоя мечта была сильнее, чем у всех, кого я знал. – Когда он говорил, его щека терлась о ее руку, и их неосознанная близость снова вырастала в них, подобно виноградной лозе. – Услышав такое от любого другого, я бы подумал, что этот человек просто выдувает мыльный пузырь. Что вообще это значит – быть великим? Но когда это говоришь ты, я в это верю.

Люди говорят, что, прожив один-единственный день без дорогого друга, чувствуешь, что прожил три осени. В первый раз после разрушения монастыря Чжу позволила себе осознать, какими долгими были месяцы без него, и испытать облегчение от их воссоединения. Отстранившись и тепло глядя на него, она сказала:

– Мне для этого понадобится твоя помощь, старший брат. Прямо сейчас мне предстоит трудная задача. Мне надо взять Лу.

– Город Лу? – Сюй Да посмотрел на нее: – А сколько людей твои начальники дали тебе для этого – меньше тысячи? Он обнесен стеной!

– Я сказала «трудная задача», правда? Неудивительно, что один из этих начальников очень хотел бы увидеть мое поражение. Но я все же думаю, что атака может увенчаться успехом, если в Лу нет лидера. – Она передала ему то, что говорила Ма. – Жителей, вероятно, охватит паника, и они сдадутся, даже не попытавшись сопротивляться. Но прежде чем мы что-то сделаем, нам следует узнать точно, с чем мы имеем дело.

Сюй Да пристально посмотрел на нее. Тени уходили с его лица, на нем появлялся намек на прежнюю живость.

– Нам следует войти в город, – уточнила Чжу, ободренная этим зрелищем.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду! Ах, Чжу Чонба, ты ничуть не изменился. Разве ты не знаешь, что делают в городе с людьми, которых считают ворами? Как, по-твоему, они примут мятежника и бандита?

– Я хорошо знаю, как именно они поступают с ворами. В Аньфэне так пытались поступить со мной, – ответила Чжу. – Но на это я могу сказать: если тебе удается доказать, что ты не вор…

Она вытащила пучок длинных, гибких веточек из кучи хвороста для костра, лежащей рядом с ними, намереваясь сплести корзинку, а потом замерла, потому что волосы встали дыбом у нее на затылке. Она почувствовала грозное предостережение Небес, наблюдающих за ней. Через секунду чувство исчезло, и Чжу начала плести, но смущение не покидало ее. Она – Чжу Чонба, но если она использует навыки, которыми он никогда не мог обладать…

«Чем больше я делаю такого, чего он не мог бы или не захотел бы делать, тем больше рискую лишиться его великой судьбы».

Ее руки крепче сжали ветки. «Я должна быть им, я и есть он».

– Старший брат…

Он наблюдал за ловкими движениями ее пальцев как завороженный. «Видит, как я делаю женскую работу». Прогоняя волну холода, она сказала так весело, как только сумела:

– Ты можешь мне найти парочку крыс?

– Цель вашего визита? – скучающим и подозрительным тоном произнес стражник у городских ворот. Стены Лу поднимались над ними на высоту шестиэтажной пагоды, сложенные из гладких светло-серых камней, настолько тщательно подогнанных друг к другу, что они походили на утесы из известняка над монастырем Ухуан.

– Истребляем вредителей, – ответил Сюй Да, которому лучше, чем Чжу, удавалось изображать нечеткий крестьянский говор. Он был больше похож на истребителя крыс, чем она: большой и крепкий грязный, как бандит. Кроме того, незапланированную убедительность его образу придавал кровоточащий крысиный укус на руке.

– Угу, – хмыкнул стражник, нагибаясь, чтобы проверить ловушку, которую протягивала ему Чжу, и вздрогнул, встретившись глазами с одной из крыс. – Если вы их истребляете, зачем носите с собой? Вам следует их выпустить за пределами города.

– Выпустить? – возмутился Сюй Да. – Зачем нам это делать? Мы их продаем. В деревнях.

– Продаете?

– Вы понимаете. Для еды.

С отвращением посмотрев на них, стражник махнул рукой и впустил.

– Фу. Проходите, проходите. Чтобы до темноты убрались, и не мешайте процессии…

– Процессии? – переспросила Чжу, чуть не врезавшись в спину Сюй Да, который внезапно остановился. – О! Этой процессии.

Перед ними в окружении слуг проносили лакированный деревянный паланкин, украшенный богатой резьбой. Раскачивающиеся кисти, красные, как боярышник, обрамляли купол навеса, а решетки на окошках были плотно задернуты занавесками.

– Новый правитель, только сегодня утром прибыл из Даду, – ответил один из зевак на вопрос Чжу.

Чжу с раздражением переглянулась с Сюй Да, и они пошли за паланкином сквозь толпу. Упустить свой шанс опоздав всего на несколько часов, казалось им более досадным, чем опоздать на несколько дней. Сюй Да на ходу пробормотал:

– Нам придется действовать, пока он устраивается в городе. Чем дольше ждем, тем сложнее нам придется.

Атака с недостаточным количеством сил на обнесенный стенами город и раньше была плохой идеей, но теперь она казалась просто самоубийственной, какой ее и считал Малыш Го. «По крайней мере, мы это узнали до того, как попытались напасть».

Они приближались к резиденции правителя. Чжу и Сюй Да хоть и выросли в самом богатом монастыре этой части страны, но вид этого дворца даже их заставил выпучить глаза. Над побеленной наружной стеной Чжу увидела главное здание с по крайней мере тридцатью колоннами по фасаду, каждая колонна была покрыта резьбой и раскрашена и такая толстая в обхвате, что руки Чжу не могли бы ее обнять. Другие строения были почти такими же по размеру, и они стояли во внутренних дворах, усаженных огромными тенистыми камфорными деревьями. Над их кронами виднелись высокие крыши под бирюзовой черепицей, покрытой таким толстым слоем глазури, что она отражала свет подобно воде. Позолоченные карпы на концах крыш взлетали в весеннее небо, покрытое бегущими облаками.

Чжу и Сюй Да пробрались сквозь толпу и увидели, как паланкин остановился у ворот резиденции перед группой встречающих его людей. Она состояла из старых советников и одной женщины в белых траурных одеждах. Это была жена покойного правителя, из наньжэней. Весенний ветер поднимал верхний прозрачный слой ее