Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

Войт тряхнул головой, прогоняя жуткие образы.

— Что ты задумал? — Пол посмотрел на него, уже догадываясь, что может услышать.

— Я хочу его устранить. Раз и навсегда. — Взгляд Генри был упрям и решителен, губы вытянулись в тонкую линию, а ноздри расширились. Его глаза полыхали гневом, и Полу на секунду стало не по себе. Никогда он не видел своего друга таким пугающим. Гитис даже сглотнул и прочистив горло проговорил:

— Послушай, Генри. Давай обговорим. Существует ли в этой вселенной причина применять настолько кардинальные меры? Есть законы. Законы, которые могут помочь Нике и твоей дочери получить защиту от Влада.

— Разве законы помешали ему творить то, в чём его обвиняли? Ника была права — он сам был полицией и подтирался этими законами. Что ему какая-то бумажка, запрещающая приближаться к бывшей жене и дочери? День назад я натравил полицию на одного из его людей, которые следили за ними у отеля, а на следующий день там уже дежурил другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Откуда ты…

— Сам ездил проверить. Потому что точно знал, что он от них так просто не отстанет. Второй раз звонить в полицию не стал, потому что это бы уже вызвало подозрения, и ему бы непременно сообщили об инциденте. Я ничего не знаю о его ресурсах, но что-то подсказывает, что они достаточно велики. К тому же Влада связывают с одним беглым олигархом, который засел здесь в Лондоне. Они вместе вели бизнес лет десять назад, Тарасов прикрывал его задницу и помог вовремя свалить из страны, когда тому грозило уголовное преследование. Могу поручиться, что это он обеспечивает наблюдение за Никой.

Пол безрадостно усмехнулся.

— Зачем тебе Алекс, когда ты уже всё выяснил?

Генри сел напротив друга, настойчиво глядя ему в глаза:

— Мне нужно найти человека, который бы смог добраться до Влада в тюрьме. Ты как-то говорил, что Алекс имеет некие связи среди заключённых.

— Не могу ручаться, но не думаю, что они настолько обширны. Плюс не каждый сможет… сделать то, о чём ты просишь, — Гитис пытался аккуратно подбирать слова. Оба старались избегать слово "убить", будто опасаясь быть подслушанными. Но дом был пуст. Марта уже опустошила шкафы и съехала, оставив лишь короткую записку о том, что подготовит все документы по разводу и свяжется с Генри позже. Когда Пол приехал, он конечно же задал вопрос о своей кузине, но Войт не стал углубляться и рассказывать о скандале, который она учинила, застукав мужа якобы с любовницей. О её тайном романе он тоже умолчал. Если Марта захочет, пусть сама откроется Полу.

— Твоё решение… устранить её мужа не может быть связано с тем, что ты ещё испытываешь к Нике чувства?

Генри с удивлением посмотрела на друга. Чувства? Да, какие-то чувства Ника определённо вызвала в нём. Той ночью, когда он привёз её к себе домой, он еле сдержался, чтобы его утешающие объятия не переросли во что-то большее. А их поцелуй в машине отозвался в его теле настоящей бурей, принеся воспоминания о тех мгновениях, что они провели вместе. Но были ли это те самые чувства, которые подразумевал Пол.

Любовь.

Но любил ли он её когда-нибудь? Влюблённость была, возможно. И потеря, которую он ощущал, потеряв её след. Но всё это притупилось спустя несколько лет, чтобы обрушиться со всей силой в миг, когда он узнал её, выходящую из отеля. И Генри путался в этом шторме эмоций. То ему хотелось накричать на неё, то обнять и утешить, то накинуться с поцелуями. И чем больше он думал об этом, тем сильней преобладало последнее желание. Но это больше походило на возгорающуюся страсть. А вот любовь в нём вызывала Маргарет — совершенно чистое и искреннее чувство, которого, как он думал, был лишён совершенно. Взглянув в её лицо, Генри хватило одного мига, чтобы раз и навсегда покориться своему ребёнку.

— Я хочу сделать это, чтобы защитить свою дочь, — спокойно ответил он.

— Ты уверен, что она твоя? Не пойми меня неправильно, но насколько ты в этом убеждён? — Пол заметил, как напрягся Генри от этих слов. — Ведь по всем документам она дочь Тарасова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если бы ты видел её… — Войт достал из кармана смартфон и, разблокировав, передал Полу. Гитис смотрел на фото, с которого улыбалась маленькая копия Генри. Форма лица, лоб, глаза, волосы точно такого же цвета, пока Войт не стал покрываться сединой.

— Когда она смеётся, то похожа на свою мать, — взгляд Генри смягчился, а губы тронула едва заметная улыбка.

— Откуда у тебя фото? — Пол в недоумении поднял на него глаза.

— Ника не знает, но я передал с её телефона файлы на свой и записал её номер.

Гитис только покачал головой. Ему не нравилась вся эта ситуация. Не нравилось, что его друг теперь находится в опасности, хотя, кажется, его это мало волнует.

— Похожа. Твои глаза, — сказал он, отдавая телефон. — Хотел бы тебя поздравить, да пока не с чем.

Генри опустил голову, всё ещё смотря на фото малышки и погрустневшим голосом спросил:

— Что ты испытал, когда узнал, что станешь отцом?

Пол задержал дыхание, пытаясь откопать в своей памяти то, что происходило семнадцать лет назад.

— Панику. Женитьба вроде как подразумевает то, что супруги обзаведутся детьми, но тогда меня сковал дикий ужас. Нет, я был ужасно рад этому… — Гитис вздохнул. — Но вдруг я осознал всю серьёзность. Какая это ответственность. Это не новую пару джинс купить, которые сможешь вернуть в магазин, если не понравится. Но, знаешь, всё изменилось как только я взял на руки Ричарда. Тогда меня будто накрыло тёплым одеялом.

— Вот и у меня так, — проговорил Генри. — Всё изменилось, стоило мне увидеть её. Я не смогу остаться в стороне, зная, что ей может что-то угрожать. — Войт в бессилии сжал кулаки. — Если ради неё мне придёться приступить закон, то я не раздумывая пойду на это. Ты должен меня понимать. Представь, если какой-нибудь ублюдок мог угрожать твоей дочери.

Пол пытался поставить себя на место Генри и это удалось ему легко. Лауре, его младшей, уже исполнилось двенадцать. С каждым годом он видел, как она взрослела, постепенно превращаясь в юную девушку. Но для него она навсегда останется крошкой, которую он любил больше жизни. И если бы её хоть кто-то попытался обидеть, он бы разорвал этого человека на мелкие кусочки.

Он кивнул, с пониманием посмотрев на Генри.

— А это тебе зачем? — Пол указал на стол, на котором лежала коробка с пистолетом.

— Перестраховываюсь, — взгляд Генри потемнел, — на случай, если Влад отдал приказ действовать.

— Думаешь, он может что-то заподозрить?

— Ника чуть было не попалась. Если бы её увидели рядом со мной тогда в машине… — в его голосе послышался страх, — даже не знаю, что бы могло тогда случиться.

— Алекс будет здесь завтра вечером, — сказал Пол, поднимаясь с кресла. — На что бы ты не решился, просто знай, я с тобой.

Генри было безумно приятно услышать это от друга. Теперь ему стало немного спокойней. Пол не осудил его, выслушал и готов был взвалить на себя ярмо соучастника. Ему не хотелось думать, чем им может грозить провал. Тюрьмой? Смертью?

— Нет, — покачал головой Генри.

Пол сдвинул брови.

— У тебя семья, Пол. Уже достаточно того, что ты меня не осуждаешь и организовал встречу с Алексом. Но ты должен уехать. Не хочу рисковать ни твоей свободой, ни твоей жизнью. Если ты откажешься, придётся тебя вырубить и отправить домой почтой.

Гитис хотел было возразить, но Войт остановил его жестом.

— И слушать ничего не хочу. — Генри вновь применил приказной тон, который не терпел пререканий. Пол тут же сник. — Оставайся, если хочешь, но в это дело не лезь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Войт отдал другу свою спальню, а сам улёгся в той, где ночевала Ника. Бельё оставалось то же и, уткнувшись в подушку, он ощутил лёгкий аромат её духов. В груди всё сжалось при мысли о том, что было бы, окажись она сейчас с ним рядом в этой постели. Как бы он хотел ещё раз увидеть её потемневшие от страсти глаза, прижать гибкое тело к кровати и сжимать её нежную кожу, слушать как она задыхается и кричит от оргазма. Генри почувствовал, как напрягается его член при одной только мысли о стонущей в его руках Нике. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь и пытаясь выровнять дыхание и мысли. Перевернулся на спину и долго смотрел в потолок не в силах уснуть.