Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

Глазки девочки смыкались — слишком впечатлительный день ей выдался. Но уже засыпая, малышка проговорила:

— Мамочка, а мы увидим ещё мистера Генри Войта? Я бы хотела, чтобы он пришёл сюда. Я бы ему показала эти комнаты, поводила бы по этажам. Он бы увидел какая ты умница. Ты ведь всё это сама придумала!

Ника почувствовала предательский комок в горле. Как теперь не разочаровать дочь ответом?

— Не знаю, солнышко, — убаюкивая она гладила Марго по головке. — Может, нам повезёт и мы его ещё встретим.

— Он мне понравился, — уже тише произнесла девочка. — Он такой хороший. Глаза у него добрые.

Марго ещё раз моргнула и уже не разомкнула глаз. Ровное дыхание говорило о том, что она заснула. Ника, подоткнув плед, поцеловала дочь в макушку и выйдя из комнаты, тихо прикрыла дверь. Слова дочери растревожили чуть было успокоившиеся нервы. Несомненно, встреча с Войтом впечатлила маленького ребёнка, но Ника надеялась, что она также быстро сотрётся из памяти Марго. Уже завтра девочка с восторгом будет рассказывать о красивой игрушке, увиденной в витрине магазина, или жаловаться как ей хочется вернуться в Париж, где её ждут друзья. Может, она вспомнит о Генри ещё один раз, но уже не будет придавать их встрече большого значения. А через месяц и вовсе забудет.

Ника облокотилась рукой о стену, чувствуя, как кружится голова. Волнение смешалось голодом, со вчерашнего вечера у неё во рту не было ни кусочка. Она медленно спустилась на первый этаж, пытаясь сохранять бодрый вид.

— Чтобы не терять времени даром, предлагаю заказать ланч прямо сюда, — громко объявила она коллегам. Обычно они днём выбирали какой-нибудь ресторан неподалёку, чтобы перекусить, но сегодня было много работы и отвлекаться не хотелось. Её молодой помощник Тома, бойкий юноша с ясными глазами и светлыми кудрями как у Купидона, вызвался помочь, взяв у каждого заказ. Хоть здесь Ника дала себе расслабиться и предложила Тома заказать для неё что-то на его вкус. События, предшествовавшие сегодняшнему утру и так выбили её из колеи.

Однако Кристоф заметил изменившееся настроение Ники и, когда доставили еду, отвёл её в сторонку.

— Mon cher, всё хорошо? — он с беспокойством посмотрел ей в глаза, которые она старательно прятала.

— Всё отлично. К чему такое беспокойство? — Ника старательно натянула улыбку на лицо, пытаясь не выдать тревогу.

— У тебя глаза на мокром месте. Ты едва сдерживаешь слёзы, — Кристоф нахмурился. — Что-то случилось? Вчера вечером, когда мы расстались, ты цвела и улыбалась, mon cher. Плохие новости?

Ника сжала губы и почувствовала, как предательски задрожал подбородок.

— Mon Dieu, Margo! Что-то с малышкой?

— Нет-нет, — Ника замахала руками, вымучив улыбку. — Кристоф, дорогой, прости, что напугала тебя. — Она глубоко вздохнула, выиграв пару секунд, чтобы привести мысли в порядок. — Я что-то неважно себя чувствую. Кажется, те креветки были испорчены. Я не спала всю ночь — так крутило живот. А сейчас я чувствую себя ужасно уставшей. А это, — она показала на контейнер с салатом, — моя первая еда за много часов.

Лгать было легко, тем более, что сегодня она даже не наложила макияж, а тени под глазами из-за бессонной ночи, придавали её лицу болезненный вид и, кажется, Кристоф ей поверил.

— Почему не сказала? Я настаиваю, чтобы ты ехала в отель и как следует отдохнула. Твои ребята и без тебя справятся.

— Не волнуйся, сейчас я поем и силы ко мне вернуться. Ты же знаешь, что я не могу оставить свой пост. Я капитан этого судна, и без моего присутствия тут всё сразу же застопорится. — Она сжала его руку, чувствуя как спазм в горле исчезает. Сейчас она соберётся, пообедает и ринется в бой. Она профессионал, и не позволит никаким событиям выбить её из седла. Кристоф, повинуясь порыву, поцеловал ей руку.

— Если салат не поможет и я увижу хоть тень недомогания, то пинками отправлю тебя в отель. Так и знай!

Она согласно кивнула, но мысленно поклялась, что этого не произойдёт. И действительно, перекус помог ей немного восстановить силы и уже через полчаса она отдавала распоряжения. Ещё через час она забыла о сегодняшней ночи, а к концу дня, чувствуя приятную усталость, садилась в машину со сладкой улыбкой. Её дочь прижималась к ней, играя на телефоне в какую-то игру. Водитель плавно вёз их по вечернему Лондону, и Ника любовалась ярко освещёнными витринами. В руках она сжимала чертежи с набросками, которые захватила с собой, думая вечером ещё немного поработать над проектом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Работа — вот, что ей сейчас так необходимо. То, что уже два года помогало ей выбираться из трясины уныния и депрессий. Конечно, рядом была её маленькая девочка, её душа, смысл подниматься каждое утро, но рядом с ней она чувствовала, что становится уязвимой. Не проходило и дня, чтобы эти голубые глаза не напоминали, как бы могла сложиться её жизнь в той, другой вселенной, где Ника, переборов свой страх, написала Генри всего одно слово.

Но этой вселенной не существовало. Была только её жизнь, где она каждый раз вздрагивала, когда просыпалась внезапно в ночи и ей казалось, что в углу притаилась знакомая фигура, а она судорожно пыталась нащупать выключатель у настольной лампы, чтобы развеять мрак и свои страхи. В такие ночи она босиком в панике вбегала в комнату дочери убедиться, что Марго мирно спит в кроватке. Ника брала её на руки, вдыхала её запах, ощущая тепло её маленького тельца и уносила к себе в спальню, где уже не в силах уснуть, гладила малышку по волосам и любовалась, как подрагивают во сне её реснички. Тогда так сладостно сжималось сердце, разливая по всему телу самую искреннюю любовь, возводя самую сильную защиту.

— Я никому… никогда… не дам тебя в обиду, — шептала она, целуя девочку в макушку и прижимая к телу. И так, слушая её тихое дыхание и ощущая биение сердце, Ника медленно проваливалась в сон.

И сейчас, сидя в салоне, за окнами которого проносились освещённые улицы, заполненные праздно шатающейся публикой, Ника чувствовала ту же безмятежность, что и в те волшебные моменты, когда казалось, что завтра с наступлением другого дня тьма тревог расползётся и спрячется где-то глубоко под землёй.

Когда они подъехали к отелю, Марго уже клевала носом, но упорно не выпускала телефон из рук. Выйдя в прохладу вечера Ника уже привычно огляделась в поисках знакомой машины, но Gelenvagen её наблюдателя исчез. Она облегченно вздохнула и, взяв дочь за руку, направилась ко входу. Лида ждала их в номере, куда уже был заказан ужин. Няня взяла в оборот свою подопечную, пока Ника разбирала в спальне папки и вышла к столу, когда дочь уже закончила трапезничать.

— Я уложу её, а вы пока поужинайте, — успокоила её Лида. Обычно Ника сама укладывала дочь спать, но сейчас она уступила няне. И, как только она присела за стол, раздался стук в дверь. Ника раздражённо отложила вилку, которой успела поддеть гарнир, и пройдя к двери распахнула её. Перед ней стояла миниатюрная девушка, которую Ника уже видела за стойкой регистрации, хотя сейчас она была не в форме отеля. На её плече висела сумка, которую она прижимала к себе.

— Простите, — обратилась девушка с улыбкой, — я не хотела вам мешать. Лора, я работаю на ресепшионе, — представилась она.

— Что вы хотели? — шире распахнув дверь, спросила Ника.

Девушка бесцеремонно заглянула Нике за плечо, осматривая номер, и, убедившись, что никто за ними не наблюдает, сунула руку в сумку и достала маленькую коробочку, обернутую крафтовой бумагой.

— От вашего друга. Он просил передать вам это без свидетелей.

Ника не решалась забрать посылку, не понимая кому обязана. Пытаясь сохранять спокойное лицо и дрожь в руках, она лишь покрепче сжала ручку двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Друг?

Лора лишь промолчала, протягивая коробочку. Девушка смело смотрела в глаза Ники и было что-то подкупающее в её взгляде, что заставило Нику протянуть руку. Посылка оказалась лёгкой, и, едва она забрала её, Лора удалилась, быстро попрощавшись. Прикрыв входную дверь Ника метнулась в ванную комнату.