Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но нет.
– Вижу, вы нашли в себе силы получить хоть какое-то образование? – он пренебрежительно кивнул на докторскую ленту.
Алеманд нахмурился. Слова Мерсева граничили с откровенной грубостью.
– Доктор общественных наук, Джаллийская академия философии, мистер Мерсев.
– Профессор, – поправил он, поджав бескровные губы. – Общественных наук? Ми-и-исс… то есть до-о-октор Ге-е-ейц, неужели вы поняли, что ваших способностей недостаточно для математики?
Едкий ответ мгновенно возник на языке капитана Лем Декс. Однако доктор Мария Гейц не могла нарушить указания Амиллы и выйти из роли. Даже столкнись она с желтоглазым убийцей с Джаллии – не то что с Мерсевым.
Они вместе учились. Недолго.
Доктор не питала к сокурснику теплых чувств. Она обошла его на балл в конкурсе стипендиатов, и он не сумел принять поражение.
Точнее, Мерсев вел себя достойно, лишь пока загадочным образом не узнал о разбирательстве в деканате насчет неполной родовой карты Марии. Экзаменационная комиссия не обратила внимания на отсутствие в ее личном деле записи об отце. Но наверху кто-то счел это достаточным основанием отказать в стипендии. Если бы результаты к тому моменту уже не опубликовали, Мерсев получил бы желанные привилегии.
Его привело в бешенство, что он уступил незаконнорожденной, и до сих пор припоминал Марии свое унижение, не упуская возможности поквитаться.
Алеманд увидел в глазах доктора замешательство и растерянность.
– Профессор Мерсев, – негромко произнес офицер, загородив собой Марию, – полагаю, мы не представлены. Коммандер Леовен Алеманд, капитан фрегата Королевского флота.
Унылое лицо Мерсева застыло. Он с грацией манекена прижал руку к груди, поклонился и сообщил деревянным голосом:
– Простите, что вмешался в вашу беседу.
– Зато я оценил ваш философский склад ума, – бесстрастно ответил Алеманд. – Всего наилучшего.
Мария с силой сжала руку офицера, не проводив Мерсева и краем взгляда.
– Вам не стоит изображать из себя рыцаря…
– Вы в Альконте, доктор Гейц, – Алеманд посмотрел на нее снисходительно. – К счастью, у нас еще не забыли, что женщины – хрупкие и нежные создания. Даже если они способны покатать по полу офицера Флота.
Вспомнив схватку с ней, он усмехнулся.
– Маркавин определенно об этом помнил, когда…
– Леовен! – молодой человек в парадном мундире разведывательного корпуса окликнул нахмурившегося из-за слов Марии Алеманда. – Не ожидал тебя здесь увидеть!
Он подошел, по дороге оставив на ближайшем столе пустой бокал и оправив серебристо-серые с коричневым манжеты.
Военные пожали друг другу руки. Мария заметила, как по лицу Алеманда промелькнула тень. Он представил ей собеседника – лейтенанта Рена́та Рейса, младшего лорда и наследника полковника Александра Рейса, достопочтенного графа Ри́волл. Горный домен располагался на севере королевства, входил в состав Венетрийского герцогства и невероятно прославился в Гражданской войне благодаря достопочтеннейшей вдовствующей графине. Майе́ра Рейс, леди Риволл, собрала ополчение и выставила мятежников с семейных земель, а после войны по праву заняла должность руководительницы венетрийского отделения Службы.
– Что ты здесь делаешь, Ренат? – сдержанно поинтересовался Алеманд.
Доктор не ошиблась в своем наблюдении. Он и Ренат состояли в одном офицерском клубе, и мнение Алеманда о личных качествах лейтенанта не стремилось к облакам. Знакомый увлекался азартными играми, выпивкой и млел от женского внимания. Его оправдывало лишь то, что он исправно служил и числился среди лучших пилотов Западного разведывательного крыла. Его отец командовал Восточным.
Правда, поговаривали, Ренат в скором времени планировал покинуть Флот.
– Отец прислал, узнав, что я свободен. Он сам, как всегда, занят. – Ренат улыбнулся Марии: – Знаете, доктор Гейц, когда я впервые увидел ваше фото в газете, то подумал, что вы как две капли похожи на матушку моего отца. В юности ее называли «самоцветом Венетры»…
– Это комплимент? – улыбнулась доктор.
– Чтобы знакомство началось как надо! – без малейшего смущения заявил лейтенант. – Надеюсь на автограф на своем экземпляре «Причин».
– Никогда не думал, что ты увлекаешься серьезной литературой, – изумился Алеманд.
– Книгу активно обсуждали, и я заинтересовался, – Ренат встряхнул золотой гривой. – Высохшие еще в прошлом тысячелетии традиционалисты брызгали ядом и говорили, что одной юной особе не стоит и пытаться рассуждать на политические темы.
– Они предпочли бы, чтобы «Причины» запретили. Однако никто не хотел скандала, – Мария выразительно взглянула на Алеманда, намекая на их первую встречу.
Офицер проигнорировал пассаж и принюхался – от Рената пахло скотчем.
– Слава Белому Солнцу, хоть кто-то сказал правду! Раньше ее стыдливо прикрывали мишурой веры, точно школьница – коленки юбчонкой! Я был рад, честное слово!
– Визит сюда – хорошая подготовка, Ренат, – Алеманд попробовал сменить тему. – Слышал, ты собираешься соприкоснуться с дипломатической службой?
– Да, хочу должность в военном атташате в Россоне…
– Маркавины не стремятся «прикрывать коленки». В разумных пределах, конечно, – желая отыграться за «хрупких и нежных созданий», Мария нарочно не заметила попытки Алеманда. – Я дала беспристрастный обзор общих тенденций. Если бы не Гражданская война, мы пришли бы к уравнивающим законам не в восемьдесят третьем, а в восемьдесят пятом году.
– Неужели? – заинтересовался Ренат. – Не сказал бы, что все «уравнивающие» законы прижились. Эм… Вы понимаете, да?
– О женской воинской службе по россонскому образцу? Эдгар II тщательно проработал пакет изменений. Я искала материалы в архивах Королевской библиотеки. У меня есть основания так утверждать.
Ренат весело прищурился:
– А как насчет того, что многие венетрийцы до сих пор считают альконцев чужаками? Да и гитцы не исключение.
– Гиту было проще принять альконское господство, поскольку он никогда не имел развитого государственного механизма, – Мария неосознанно перешла на лекторский тон. – Венетра же переняла и сохранила многие этранейские принципы правления. До покорения Альконтом она являлась сильным мононациональным государством, во главе которого стоял царь, и могла не только прокормить восемь миллионов жителей, но и защитить себя и на земле, и в небе. Когда альконцы оккупировали Катуэ́йский массив, они не просто навязали новые порядки – они разрушили до основания существовавшие. Многие горные семьи, занимавшие влиятельное положение и гордившиеся родословной, погибли или лишились статуса. Альконцы глубоко оскорбили покоренных, отказав им в праве на высокое положение. Это оскорбление на протяжении всех веков беспокоило венетрийцев сильнее, чем чужая Церковь. То, что сейчас две религии сосуществуют в мире и брачные церемонии проводятся по двум обрядам сразу, лишь подтверждает мою гипотезу.
Ренат коротко поаплодировал.
– Очень точная характеристика, доктор Гейц, – рядом возник Рэм Вардид, достопочтенный граф Кадом, и протянул ей бокал. – Джентльмены, вы не возражаете, если мы с профессором Таргедом ненадолго похитим у вас даму?
Марию прошиб пот.
Она нервно сделала глоток, обмахнулась веером и натянуто улыбнулась спутнику графа: «Какой неприятный сюрприз…»
Низкорослый упитанный человек с круглым лицом, большим носом и очень густыми, сросшимися у переносицы бровями дружелюбно улыбнулся доктору и как истинный республиканец пожал ей руку.
– Безмерно рад вас видеть, моя очаровательная ученица.
– Я тоже, профессор Таргед.
«Что ты здесь забыл? Ведь не переносишь же Альконт…» – доктор в последнюю очередь ожидала увидеть в
