Ткань Ишанкара - Тори Бергер

Хидамари смерила взглядом расстояние до дна карьера и выругалась по-японски последними словами, о значении которых Тайра могла только догадываться.

Хи медленно развернулась к загонщикам. Они стояли дугой, посмеиваясь и обсуждая варианты развития событий. Один достал из ножен мясной нож и загнутым кончиком демонстративно выковыривал грязь из-под ногтей, краем глаза наблюдая за девушками. Тайра еще по дороге поняла, что парни удачно проделывали этот трюк уже не однажды: они выглядели слишком самоуверенными, что могло говорить только о безнаказанности.

– Посмотрите-ка, кто тут у нас! Али-баба и восемь разбойников, – с издевкой произнесла Хи, словно нарывалась на неприятности.

Парни загоготали.

– Ну и что дальше? – Хи сделала пару шагов от обрыва.

– Ты смотри, – сказал один и вышел вперед. – И эта лезет на рожон! Тебя разве не учили, что нельзя говорить с незнакомыми?

– А тебя не учили, что обижать маленьких нехорошо?

Тайра поняла, что теперь они влипли окончательно, хотя сразу было понятно, что решить проблему дипломатией не получится. Она не оборачивалась, предоставляя Хидамари возможность беседовать с загонщиками, и старательно рассматривала обрыв.

– Маленьких? Тебе сколько лет? Шестнадцать? Пятнадцать? У нас таких замуж выдают, а тебя надо учить уму-разуму!

– То-то ты умный, что разбойничаешь посреди бела дня! – огрызнулась Хи. – Сидел бы с малолетней женой или шел бы работать! Так нет, никому не приглянулся!

Парень неприятно улыбнулся, оскалив желтые, с черными разводами кариеса, зубы.

– Знаешь, сколько у меня было жен? – спросил он, медленно идя к Хи. – Целый гарем! И знаешь, где они сейчас?

Хи молчала, догадываясь об участи несчастных женщин.

– Знаешь, где они, узкоглазая? – со звериной ухмылкой повторил вопрос мужчина. – Хочешь с ними познакомиться?

– Я и с тобой-то не очень хочу, – продолжала петушиться Хидамари.

– Они все ушли, – тихо сказала Тайра, глядя в обрыв. – Они все здесь.

Хидамари оглянулась через плечо и проследила за направлением, куда указывала Тайра. Между камнями, полусгнившим на солнце тряпьем и цепляющимися за откос сухими кустами из песка торчала ладонью вверх присыпанная пылью еще свежая женская кисть.

– Ты чего лыбишься? – спросила Хи, увидев на лице подруги злобную ухмылку. – Тебе плохо?

– Мне хорошо, – спокойно ответила Тайра. – Ты потяни время, мне надо кое с кем поговорить.

Хидамари с недоверием прищурилась, но, поняв, что Тайра обращает на нее минимум внимания, снова переключилась на бандитов.

Тайра смотрела на тонкие женские пальцы, протянутые из песка в небо, понимая, что их с Хи привели сюда не для того, чтобы они нашли выход обратно. Прыгать с обрыва было бессмысленно – он был слишком крут, да и тела мертвых людей были не просто сброшены в карьер, а старательно засыпаны песком и обломками старинных строений, что свидетельствовало о том, что Али-баба с разбойниками знают, как спуститься туда, не сломав шею. Доберись они с Хи до низа, бежать все равно было некуда: город с его автобусами, высотками, базаром и людьми остался где-то за спиной.

Тайра расслабилась, сделала пару глубоких вдохов, слегка открылась и разрешила силе струиться по своему телу. Звуки, запахи и ощущения изменились, краски смешались и протекли одна сквозь другую, мир стал размытым, и на фоне этого полотна можно было легко отыскать нужное. Тайра услышала, как бьются сердца Хидамари и девяти парней напротив нее, как чуть шелестит ветерок над обрывом, и сквозь этот шелест разобрала звучащие издалека отзвуки голосов мертвых людей.

Они все еще были здесь и сейчас стояли каждый над своим телом, привязанные к этому миру, печальные, растерянные, испуганные, плачущие, гневные, – такие, какими их застигла внезапная смерть. Мужчины и женщины, некоторые парами, молодые девчонки, их с Хидамари ровесницы, две пожилые дамы, мальчик лет семи… Тайра чувствовала их боль, и знала, что ни в коем случае не должна позволить ей проникнуть внутрь и захватить себя, заставить говорить с ними, жалеть их и делиться с ними своей жизненной силой, еще сильнее привязывая их к этому миру. Их нужно было проводить в свет, показать им путь, но сэр ’т Хоофт ее этому не учил, а делать подобное самостоятельно ей еще никогда не приходилось, и Тайра не знала, получится ли у нее совершить такое без помощи.

Она позвала Сэла. Он должен был услышать и прийти, разогнать дикую свору, окружившую Хи, и помочь неупокоенным дойти до света, но Сэл почему-то не отозвался. Прошла почти минута, раскаленные песчинки двигались по земле, обтекали босоножки, горячими искрами обжигая пальцы, и пропадали в обрыве, а Сэл все молчал. Тайра позвала еще раз, теперь уже по всем некромантским правилам.

Если бы сэр ’т Хоофт научил ее открывать порталы, она бы уже давно увела отсюда Хидамари и убралась бы сама, но Наставник строго-настрого запретил ей даже пытаться использовать эту магию без него, так что, несмотря на вызубренный за прошлый год учебник магической географии, возможность такого перемещения была Тайре недоступна. Тайра могла бы воспроизвести крипту портала, показанную ей Гиваршем, но это стало бы нарушением прямого запрета сэра ’т Хоофта, а указания Наставника она еще ни разу не нарушала: потерять его навсегда Тайре совершенно не хотелось.

Секунды горячим песком текли мимо, Хидамари безнадежно препиралась с Али-бабой, но Сэл по-прежнему не откликался. Он не мог не слышать ее зова, ее просьбы о помощи, но почему-то не появлялся. Тайра утешала себя тем, что если бы было возможно, он обязательно бы пришел, не мог же он бросить ее одну. Не мог же он позволить ей убить этих девятерых парней, чтобы спасти себя и Хи… Или мог? Имела ли хоть какую-то ценность человеческая жизнь в глазах великого некроманта? Могла ли Тайра пожертвовать девятью жизнями ради двух? Неужели Сэл действительно ставил ее перед выбором, проводя над ней очередной свой эксперимент? Но он так уже делал… Ведь бросил же он ее умирать на полу дома Горана… Может, и сейчас наблюдал за ней откуда-то из межреальности, проверяя важнейшую для некроманта способность к выживанию…

А еще неупокоенные… Нельзя же бросать их вот так, привязанными к этому миру, без надежды на свет…

Тайра подумала, что сэр ’т Хоофт с его благоразумием должен будет простить ей магию, в конце концов, именно в таких ситуациях он считал возможным применение силы, и приняла решение. Наверное, именно это имела в виду и Хидамари, когда говорила о пирамидке и умении всегда быть собой.

Она оторвалась от созерцания обрыва и сделала несколько шагов до Хи. Подруга за разговорами успела отвоевать метра два, и они уже не жались к краю. Хидамари, не оборачиваясь, чтобы не потерять противников из виду, зло спросила:

– Закончила медитировать? Какого черта ты там делала?

Тайра встала рядом и тихо, чтобы слышала только Хидамари, произнесла:

– Хи, я давно хотела тебе сказать, но все случая не было… Я, в общем, немножко маг.

Хи даже не повернула головы.

– Ну теперь мы спасены! – ехидно ответила она, не отводя глаз от загонщиков, которые о чем-то переговаривались.

– Я правда маг, – повторила Тайра. – Я общаюсь с мертвыми. Там много мертвых, неупокоенных…

– Круто. И как это нам поможет?

– Я не знаю. Я телами управлять пока не умею, но души вижу. И магию крови знаю совсем чуть-чуть, потому что меня этому с детства учили.

– Класс, – не сводя взгляда с противников, ответила Хи. – А это как нам поможет?

– Они нас видят. Они не могу уйти, они тут застряли, в этом мире, и не хотят, чтобы мы тоже тут застряли.

– Ты мне это сейчас вот зачем рассказываешь? Поболтать захотелось в кои-то веки?

– Можешь не перебивать?

– Мне бы дедову катану… – не обращая внимания на слова Тайры, жалостливо протянула Хидамари, – я бы тут быстро порядок навела!

– Если я дам тебе катану, обещаешь никого не убить? – прямо спросила Тайра, поняв, что объяснять что-то Хидамари как обычно было бесполезно.

Хи наконец-то оглянулась на подругу.