Погоня за «оборотнем» - Джерри Остер

Сюзан вновь кивнула головой.

— А со мной не поделишься?

— Чарльз Фулер Нельсон. Фулер Нельсон — это полный нельсон. Так называется прием в борьбе.

Аронсон удивленно вскинул брови:

— Ну и что? К чему это?

Вновь зазвенел телефон.

— Ну это уж слишком. Этот телефон как прорвало.

Сюзан склонилась и подняла трубку:

— Слушаю вас.

— Это Рэд, Сюзан. Ты готова услышать, что я тебе скажу?

Сюзан ждала.

— Только что звонил Олдрих. Рита мертва. Обнаружена в своей квартире. Убита выстрелом в голову из пистолета 38-го калибра. Профессиональное убийство. Убийство произошло два дня назад. Там же найден мертвым и Джек Коллинз. Их обнаружил привратник после жалобы соседа на неприятный запах. Дверь в квартиру была не заперта. У Коллинза в кармане нашли набор отмычек. Что за чертовщина, Сюзан? Что происходит? А тут еще Барнс пропал с того момента, как уехал искать тебя на остров.

— Полли на месте?

— Не знаю. Кому это, черт возьми, надо?

— Задержи ее для Олдриха. Она подозревается в покушении на убийство.

— Полли? В покушении на убийство? Кого она могла убить?

— Найди кого-нибудь в аналитическом отделе и попробуйте восстановить на компьютере данные по списку покупателей солнцезащитных очков. Там должно быть имя Рэчел Филлипс. Пусть Олдрих даст указание баллистикам сравнить результаты экспертизы по револьверу, из которого убили Риту и Коллинза, и оружия, из которого был убит Нидлмэн.

— Таксист Нидлмэн?

— Да.

— Кого убила Полли?

Сюзан вздохнула:

— Пола, например.

— С кем она была в сговоре?

— Задержи Полли. Она может уйти или ее убьют, как и других.

— Все-таки скажи, Сюзан, мы все еще ищем «оборотня» или нет?

— Мы ищем левшу бисексуала, зачесывающего волосы назад, носящего контактные линзы, одевающегося в рубашки «Лакосте», и который занимался борьбой в школе или в колледже.

— Занимался борьбой?

— Задержи Полли, Рэд.

Глава 36

Придя в кафе на Пласа, Барнс выбрал столик, где он мог наблюдать за девушкой с хорошо развитыми икрами. Она читала «Уолл-стрит Джорнел» и пила капуччино. Себе Барнс заказал холодный эспрессо и попросил передать женщине, которая будет его спрашивать, что он мистер Нельсон.

— Хелен Генри, — представилась девушка, складывая газету. Она встала из-за столика и улыбнулась официанту, принесшему ей кофе. Снаружи ее одежда состояла из «Алькот» и «Эндрюз»: льняной костюм, шелковая блузка, свободно болтающийся бант. Под одеждой, как показалось Барнсу, она носила «Секрет Виктории», насколько можно было судить по походке и тому, как она пробиралась через столики, — если вообще надевала нижнее белье. Икры у женщины были французскими, даже более французскими, чем у бездомной француженки Мари-Кристин, о которой он уже совсем забыл. Находилась ли она все еще в его квартире? Скучала ли по нему? И как отреагировали подчиненные человека, претендующего на пост директора, на то, что она ответила по телефону Джорджтауну, сказав, что имеет смутное понятие о том, где находится Барнс?

Хелен Генри протянула Барнсу холодную руку для приветствия, когда он, увидев ее, встал с места, и без смущения осмотрела его. Барнс оделся во все черное: свитер со свободным воротником, брюки, сандалии на босу ногу. Глядя на его внешний вид, официант осуждающе скривил губы: до того он не вписывался в окружающую обстановку.

— Я ожидала встретить пожилого и седого человека, менее привлекательного. Я очень рада, с точки зрения профессионального интереса, за возможность встретиться с… — как это вы сказали по телефону? — федеральным агентом по борьбе с наркотиками, готового рассказать истории, доселе не описанные в лучших детективах. Догадываюсь, что ваше настоящее имя не Нельсон. Если вы не очень к нему привязаны, то могли бы довериться мне и назвать свое настоящее имя.

Барнс ожидал встретить женщину с сухим лицом библиотекаря, судя по статье под названием «Многообещающий писатель» и фотографии из личного дела, снятой давным-давно. Встретившись с ней лицом к лицу, он понял, что ошибался. Ее голос, звучавший по телефону жестко и холодно, теперь был более живым.

— Имя можно не упоминать. Я иду налегке.

— Вы хотите сказать, что вас преследуют?

— Люди обеспокоены моим отсутствием. Прежде чем начнутся полномасштабные поиски, они хотят точно определить характер ущерба.

— Что вы конкретно имеете при себе?

— В смысле?

— Досье, микропленки… Что-нибудь?

Ему понравилась пауза, которую она сделала перед словом «микропленки», слегка вздрогнув при этом, из чего Барнс заключил, что она сама осознала в этот момент, что это слово прозвучало слишком уж по-киношному.

— У меня все здесь, — Барнс постучал пальцем по голове. — Все.

Она встряхнула головой, услышав эти слова. Ее темные локоны рассыпались по плечам, как у героинь романов, изображаемых на обложках книг.

— Вы хотите сказать — все, что знаете вы. Все, что прошло через ваш участок работы.

— Я знаю абсолютно все. Я — босс.

Она еще раз критически осмотрела его одежду.

— Вы — босс?

— Начальник нью-йоркского отделения.

— У вас, должно быть, большая организация.

— Это так.

— И она ведет активную работу.

— Верно.

— И в вашу деятельность постоянно вмешивается начальство из Вашингтона.

— О да, разумеется.

Она вскинула голову и прищурилась, как бы взвешивая все «за» и «против» своего участия в этом деле.

— Должна сказать, что разоблачение козней, чинимых в Вашингтоне, будет выглядеть более привлекательным для читателей, чем книга о секретах борьбы с наркобизнесом.

— Я, собственно, имел в виду ни то и ни другое, — поправил Хелен Барнс. — Это что-то более личное.

Она нахмурила лоб и наклонилась вперед. Это движение дало Барнсу возможность рассмотреть, что она носит под блузкой.

— Что вы имеете в виду?

— Книгу обо мне.

— Просто о вас?

— Я совершал невероятные дела.

— Не сомневаюсь.

— Недопустимые вещи.

Хелен улыбнулась — она не сомневалась и в этом.

— Книга будет своего рода… апологией.

Морщинка на лбу говорила о том, что это слово ей незнакомо. Ее лицо выражало сожаление оттого, что как профессионал она его не знает, поэтому он добавил:

— Защитой, оправданием.

Она еще больше наклонилась вперед. Верхняя пуговица блузки каким-то образом расстегнулась, обнажив грудь.

— Что, собственно, вы натворили?

— Я убил четверых.

Хелен недовольно поджала губы:

— Всего лишь?

— Только за последнее время.

— Они были наркодельцами?

— Нет. Два агента, два свидетеля убийства другого агента, убитого по моему наущению. Пятое убийство выполнено по моему указанию.

Она едва заметно вздрогнула. Ей показалось, что она нашла объяснение.

— Эти агенты были перебежчиками или как вы их там называете?

— Мы называем их «оборотнями».

— «Оборотни». Отличное название для книги.

— «Оборотень» — я, — сказал Барнс.

Она вскинула голову и недоверчиво, как дети, которых дурачат, спросила:

— И как же вы их убили?

— Агенты были убиты выстрелами в затылок, так же, как и таксист. Свидетеля, бездомного бродягу, я силой заставил выпить виски, и он задохнулся рвотной массой. Еще одного агента застрелили по моему приказу. Пятую жертву закололи мечом в половые органы.

Она отклонилась в сторону и искоса посмотрела на него:

— Вы это говорите серьезно?

— Да.

— Почему?

— Если я буду вести себя фривольно, то это вас не заинтересует. Согласны? — Барнс наклонился вперед, чтобы заглянуть под блузку. Хелен застегнула пуговицу.

— Я хотела спросить, зачем вы убили их?

Барнс откинулся на спинку стула и забросил ногу на ногу.

— В данный момент интереснее знать, почему ты все еще сидишь рядом со мной. Почему не выбежишь в холл, на улицу, не позовешь на помощь?

— Я полагаю…

— Ты мне не веришь?

— Нет, — ответила Хелен. — Нет, я действительно верю вам.

— И ты хочешь трахаться со мной, Хелен.

Она сделала вид, что не шокирована, но покраснела.

— Откуда вам известно мое имя?

— Пойдем в мой номер. Там более располагающая обстановка.

— Вы сказали, что прочитали статью в «Таймс» о моем недавнем успехе.

— И о том, что вы с мужем живете по разные стороны Штатов. Как это у вас получается?

— Мой муж занимается кинобизнесом.

— У него член в три тысячи миль длиной?

Она фыркнула:

— А у тебя?

— Нет. — Он достал бумажник, положил на столик деньги и встал. — Пошли.

Она отпрянула:

— Я буду кричать.

— Джон! — раздался голос.

— Пошли.

— Джон!

Хелен Генри вдруг осознала, что обращаются к ее собеседнику, и, повернувшись, увидела женщину, стоящую у входа в Палм-Корт. У нее была короткая мальчишеская стрижка. Вела она себя как человек, знающий, что делает.