Гротенберг. Песнь старого города - Александр Деворс

значит, у неё останется лишь её магия, а не неиссякаемый источник для жизни. Но на это есть второе преимущество: поскольку Церковь готовит переворот — по крайней мере, именно это Асари и казалось — вероятно, они смогут помешать герцогине использовать свои силы! Помнил Асари фонари, исписанные знаками Риел. Помнил, как хорошо они действуют и на него. Надо проверить!

Теперь мальчишка пробежался по карнизам, и понимал, что, не зажженные фонари и впрямь неприметно расставлены по площади. Их радиус был небольшой, и более того они должны гореть, чтобы поле работало. Только вот, чем тщательнее он вглядывался в площадь, тем больше бледнел: их было огромное количество, несчётное множество. Когда знаешь, что искать, легко цепляешь кубообразные объекты.

Теперь определённо нужно будет искать обзорную точку. Для него такое количество рассеивателей было бы неприятно, но если он правильно рассчитает с прыжком... да, у него все получится — тут же вторил самоуверенный голос. Ха! Даже без Сегеля!

Она будет уязвима завтра днем, если посмеет появиться на площади!

Его тень отделилась, и села на краю крыши.

— Уверен, что стоит так рисковать, Рэм? — Голос двойника был частично искажен, как и любых порождений Пустоты. — Мы не можем знать наверняка, появится ли она самолично на площади. Может, она пришлет марионетку, может, кого подставного. Если она решила, наконец, выйти из замка — жди беды, друг мой. Может, за столько лет Мэйни освоила магию Ваканта настолько, что игры жриц окажутся для неё досадной мелочью...

— Не нагнетай. — Поморщился Асари, и перемахнул на другую крышу. Ему было неприятно напоминание о несовершенстве собственного плана. Очень хотелось верить в безупречность. Тень последовала за ним. Наёмник спустился на аккуратный каменный балкончик, а с него — на ещё один карниз. Ниже и ниже, стараясь поменьше полагаться на раненые конечности.

Мимо прошёл патруль, и пришлось затаиться. Вечером делать это было чем дальше, тем проще. Тьма накрывала Гротенберг всё сильнее и сильнее. Фонарщики парой зажигали фонари, продвигаясь к площади, но их неяркий свет плохо разгонял темноту. Переулки от того казались теперь черными провалами. Свет зажигался в домах, столь же бледный, как эти несчастные фонари. Асари видел и тени людей, там, в теплых домах за зашторенными окнами. Вечерний прием эликсира. У многих в семьях были обращенные, и так они сдерживались.

Нерл очень сильно помог городу в своё время. Сначала с первой чумой, около десяти лет назад, а теперь с проклятием. Поистине удивительный человек.

— Что ты планируешь делать? — Полюбопытствовала Тень, обрывая его размышления.

— Наблюдать, составлять маршрут, оценить рунные начертания, их себе зарисовать, и принести Нерлу. — Тут же шепотом отозвался Асари, приземляясь на землю. Допельгангер последовал его примеру, разве что совершенно бесшумно.

Площадь была самой громоздкой частью Гротенберга. Её построили не так и давно, относительно самой крепости, и ранее на этом месте располагались другие дома, пострадавшие во времена последней осады. Асари, разумеется, те времена никак не мог застать, и знал лишь из рассказов дедушки о том, как это место выглядело ранее, да видел старые карты.

Теперь расчищенная площадка выделялась колоннами, где центральная сцена была приподнята над основой, и падала в колодец в центре. Конечно же, сейчас он был открыт. Только на время Торжества, поскольку колодец связывался с потусторонним миром, и им же охранялся. Сколько бы мальчишки не пытались на нем рисовать краской или чем-то ещё, не пытались забрасывать всякой дрянью, пока не видят взрослые — всё одно как будто бы тот поглощал всё без остатка самими стенками. Божества не наказывали детей за их глупости. Несмотря ни на что.

Асари передёрнул плечами от воспоминаний детства, отмахнулся.

Разумеется, и все подношения божествам приносились сюда. Асари сильно сомневался, что их на самом деле принимали там, в мире Потустороннем, но традиции свои никто нарушать не собирался, щедро благодаря богов — неизвестно настолько залужено — за проявленную благосклонность. Однако последние годы много чего изменили — подношений стало меньше, ведь божества не защитили их от сумасшедшей правительницы. Подъем веры на заре болезни и последней чумы, и резкий её спад — вот так легко завоевать и потерять веру людей.

— Смотри, — Тень указала на порт, который наполнился огнями. Асари вскочил снова наверх. Мягким переносом преодолевая несколько крыш, он оказался на верхотуре одного из шпилей, неприятно поморщившись от боли в ноге, — квартовержцы желают видеть празднество в честь их божеств.

— Глупо. — Выдохнул мальчишка. Он вглядывался в мерцающую от водяныхотражений тьму. Там, к порту, причаливали корабли.

— Глупо. — Словно эхо подтвердил Ираса. — О, сколько жизней уйдет безумной ведьме, если мы не справимся! — Покачал головой он, и, обходя по краю крыши, глядел на прибывающий народ, бодро и весело топавший в город.

— Если этой ночью на них ещё и нападут...

— Эпидемия разве может распространиться? — Перебил его Тень, оглянувшись через плечо.

Асари пожал плечами. Почему они решили, что это проклятие работает только в Гротенберге? Кто говорил, что оно не может быть вне его? Кто говорил, что пока герцогиня «жива», она не сможет таким образом расширить сферу своего влияния? Проклятие... Асари потёр виски, понимая, что если он продолжит развивать эту мысль, ничего хорошего в выводах не будет.

— Сосредоточимся на рассветной церемонии. — Предложил Асари, вновь перенесясь вниз.

Тут он огляделся, и присмотрел себе нужную личину. Шаг, другой. Навстречу ему следует мужчина. Среднего роста, плечистый. Вероятно, простой рабочий. Недовольный тем, что в ночь нужно выходить, помогая приготовиться к празднеству, потому что считает, что это может подвергнуть их всех опасности. Недоверчиво поглядывает на стражников, но с благоговением смотрит на жрецов, оцепивших центральные улицы.