Запретная. Моя - Элла Александровна Савицкая

ребят моих. Хотя могла и не раз. Только пытаюсь понять – это страх, или действительно такая дурная любовь?

Он склоняет голову, исследуя моё лицо, как под микроскопом.

– Не важно, – отвечаю, не выдерживая его взгляд и отворачиваясь. – Не сдала и не сдала.

– Ну да… – цокает он, разворачивая мятную конфету. Фантик противно шелестит, ударяя мне по накаленным нервам. – Хочешь? – протягивает конфету.

– Нет. Спасибо. Если это то, что вы хотели сказать, то можно я пойду?

– Я еще ничего не сказал, – отправив карамельку в рот, прячет фантик в карман. – Ты, конечно, молодец, что промолчала. И надеюсь, так будет и дальше.

– Не переживайте, – стараюсь быть сдержанной.

– Я не переживаю. Мне—то что? Сам лично я не пострадаю в любом случае. А парни… найду новых, это не проблема. Дело наживное.

Сжимаю зубы от таких циничных слов. Для него те, кто на него работают никто. Расходный материал, который можно использовать по нужде.

Мерзкий человек. Ужасный.

– Хуже будет только твоему папаше с мамашей. Пожары у нас в городе никто не отменял. Ситуации разные бывают.

В ужасе поворачиваю на него голову. Сердце замирает.

– Не надо угрожать. Если бы я хотела, я бы давно все рассказала. И указала на кого надо пальцем. Но я этого не сделала. Мне на вас все равно. Занимайтесь свои грабежом и дальше, меня только в это не впутывайте!

– Ишь какая, – противно смеется он, – ну прямо под стать Шмелю. Характерная.

– Никому я не под стать. Тем более вашему Шмелю.

– Ох, ох, завелась. Еще и принципиальная. У тебя с ним общего больше, чем ты думаешь.

– Общего может и много, да только принципы у нас с ним разные.

– А ты не дели мир на черный и белый, девочка. Обстоятельства они такие. Нагнут кого хочешь. Тебя вон уже тоже нагибают во всех позах, раз в общежитие переехала. Уже придумала где рожать будешь?

У меня от лица вся краска отходит. Внутренне вздрагиваю.

– Откуда вы знаете?

– Я все знаю в этом городе.

– А Руслан? – выпаливаю раньше, чем успеваю подумать.

– Не знаю. Я с ним баб не обсуждаю, – взмахивает рукой, а потом лезет в нагрудный карман, – так вот к чему я веду? Как я уже сказал, я уважаю людей со стержнем. В тебе он есть. Поэтому если нужно будет, обращайся.

Протягивает мне визитку, а я не удерживаюсь от нервного смешка.

– Вы серьезно? – тут же меняюсь в лице, – Спасибо, не нужно.

– Не нужно сейчас, понадобится потом. Насколько я знаю, ты не в том положении, чтобы отказываться. Деньги на земле не валяются. А работу я тебе всегда найду.

Знал бы он как сильно я его в этот момент ненавижу?! За вот это превосходство в глазах и словах. За то, что крутит людьми, которым нужны деньги, как хочет. И за то, что таким как он – обычно в жизни ничего не бывает.

– Работу я сама себе найду. Благо, руки, ноги есть. А ваша помощь влечет за собой последствия. Мне они не нужны. Я жить хочу спокойно, и не быть никому должной. Поэтому… спасибо, – выдавливаю сквозь зубы только потому, что боюсь его до покалывания в пальцах, – но я как—нибудь сама.

Ледяные глаза сощуриваются. Глядят на меня несколько долгих секунд, в течении которых у меня волосы дыбом встают на затылке.

– А говоришь не под стать, – улыбается одними губами, – ну что ж, иди. Твой выбор.

Оказывается, машина давно остановилась у университета. Я даже не заметила, как мы доехали.

Выскакиваю на улицу и практически бегу до здания. Не хватало только связываться с таким… нет, не человеком. Чудовищем. Я быстрее локти себе откушу, чем сделаю это.

Глава 37

– Это всё? – Тихий пролистывает тонкую пачку купюр и вопросительно смотрит на меня.

– Пока да.

– Что—то мало, – откладывает в ящик стола.

Откинувшись на спинку дорогого кожаного кресла, складывает руки в замок.

– Скоро будет еще.

– Руслааан, я похож на банк? Мы как с тобой договаривались? Я тебе занимаю бабло, а ты мне его возвращаешь в кратчайшие сроки. И… находишься у меня на подхвате. Так?

– Так, – смотрю на него исподлобья.

– А ты что? Пару раз с пацанами ночью вышел и слился. Так не делается, – цокает он.

– Я работаю.

– С такой работой ты мне бабки год возвращать будешь. А курс, знаешь ли, меняется.

– Я верну в ближайшее время.

Сам говорю и не верю, потому что не знаю блядь где брать такую сумму. Я и так работаю двадцать четыре на семь, а деньги, как сквозь пальцы утекают. Благо хоть отец начал зарабатывать. Взялся тачки соседям чинить, и теперь хотя бы не надо тратиться на продукты. Откладывать получается чуть больше. Но этого всё равно недостаточно.

– Конечно, вернешь. Ты у меня на мушке. Я кстати, работёнку тебе нашел еще одну, – наклоняется, чтобы снова открыть ящик стола.

Выкладывает небольшой прозрачный пакет с белым порошком.

– На этом ты заработаешь быстрее.

Утыкаюсь в него взглядом.

Это пухлое белое пятно, как следующий шаг ко дну. Уверенный и неизменный. После этого назад уже дороги точно не будет.

Отрицательно мотаю головой.

– Я своими способами.

Валера склоняет голову, ввинчиваясь в меня бесцветными глазами, которые видели столько смертей, сколько нормальному человеку не положено.

– Ну да, я забыл, что ты принципиальный, – тонкие губы ползут в стороны. – А зазноба твоя говорит, что вы не похожи. Дурёха.

Меня будто кипятком обваривает. Внутри активизируются все защитные механизмы, направленные на Дашу.

– Какая зазноба? – расчленяю его взглядом.

– Да твоя ж. Отчаянная. Видался я с ней как—то.

Пульс нарастает в секунды. Кулаки сжимаются. Кровь разгоняет черную ярость по венам.

– Не впутывай Дашу сюда, – цежу агрессивно.

– Ты гонор сбавь, Шмель. Я добрый, но до поры до времени, – тут же меняется его выражение лица. – Сучку твою я не трогал. Просто тепло поговорили.

Мне хочется разбить его рожу о стол за то, что сунулся к Даше. Урод, сука…

– Она девка упрямая. Такая же как ты. Мне даже понравилась. Люблю характерных.

За каждое слово, которое его грязный рот говорит о Даше я готов ему размозжить череп.

– Не трогай её, – выдавливаю с угрозой.

Знаю, ему мои угрозы до жопы. Но если не дай Бог он посмеет её хоть пальцем тронуть, я клянусь, что пойду на всё. Сяду на пожизненное, но удавлю. Разорву собственными руками.

– Да сдалась она мне, – фыркает Тихий, убирая назад порошок. – Меня больше интересуют мои деньги. Я даю тебе месяц, Руслан.