Сотня. Забытый поход - Эльхан Аскеров

В их положении кони были едва ли не самым главным активом. Сотне ещё предстояло вернуться на родину, так что их требовалось поберечь.

* * *

И снова пыльная каменистая дорога, по которой быстрым шагом двигалась казачья сотня, вилась меж красноватых холмов. Покачиваясь в седле, Матвей в который уже раз разложил свою подзорную трубу и, оглядев в неё окрестности, убрал прибор обратно в подсумок. Там, у крепости, где они с напарником облазили под стенами почти каждый сантиметр, ему сразу стало понятно, что озвученная им задача была только прикрытием настоящего дела.

Какого именно, неизвестно, но в разговоре с офицером разведки, который шёл с сотней простым толмачом, прозвучало, что этот поход был своего рода соревнованием. Или противостоянием для выяснения сил. Что в этом правильно, Матвей так и не понял. В любом случае ему изначально было ясно, что отбить одной сотней отряд британцев, попавших в засаду, просто не реально. Слишком велико было расстояние от точки сбора до места стычки. Сотня просто не успела бы к месту схватки. Но приказ не предусматривал двойного толкования, а значит, его нужно было исполнять.

Мысленно скривившись, Матвей тихо вздохнул и чуть шевельнул поводом, слегка подгоняя коня. Буян, отлично реагировавший на любое его движение, прибавил шагу, тряхнув заметно отросшей гривой. Умное животное давно уж научилось ощущать настроение своего хозяина и относилось к этому с каким-то философским спокойствием. Только в бою жеребец давал волю своему норову, бросаясь в драку с таким остервенением, что даже бывалые казаки диву давались.

Отделившись от сотни, парень въехал на склон холма и пристально всмотрелся вдаль. Туда, откуда они недавно приехали. Зачем, он и сам не очень понимал. На первый взгляд, никаких предпосылок для такой паранойи не было. Даже чуйка не свербела. Но что-то не давало ему покоя. Убедившись, что пыльного следа нет, Матвей снова тряхнул поводом, направляя коня обратно в колонну.

– Заметил что-то? – спросил Ахмет-хан, подъехав к парню.

– Нет. Тихо всё, – негромко отозвался Матвей, набрасывая повод на луку седла.

Управлять жеребцом даже в бою он запросто мог одними ногами. Этому приёму его обучили ещё в самом начале, после того как парень пришёл в себя после удара молнией. Вот и теперь, сидя в седле с привычной небрежностью опытного наездника, парень задумчиво оглядывал окружающий пейзаж, пытаясь понять, что именно ему не нравится. Да, чуйка молчала, пыли от приближающегося противника не было, но что-то было не так.

– Матвей, рассказывай, – помолчав, решительно потребовал толмач, не сводя с него настороженного взгляда. – За это время я уже успел тебя изучить и знаю, если ты вдруг насторожился, жди беды. Так что рассказывай.

– Нечего рассказывать, Ахмет. Вроде глянешь, всё идёт хорошо, а чувство такое, словно чего-то не вижу, – нехотя признался парень.

– Чуешь беду? – по-своему перевёл его слова Ахмет-хан.

– Нет. Не так, – вздохнул Матвей, досадливо головой. – Не чую, но словно не вижу того, что лежит на поверхности. Сам толком не понимаю, что не так.

– С тобой уже было такое?

– Однажды, – подумав, кивнул парень. – В тот день, когда мы попали под удар самума.

– Самум, – задумчиво повторил толмач. – Да, тогда нам крепко повезло и, если бы не ты, не миновать беды.

– А часто тут такие ветра случаются? – сам не понимая зачем ему это знать, уточнил Матвей.

– Смотря когда, – пожал толмач плечами. – По весне регулярно. Но и летом бывают.

Колонна выехала из-за холма на открытое пространство, и первое, что бросилось парню в глаза, сразу три пылевых смерча, медленно смещавшихся в сторону дороги.

– А такое тут тоже часто? – насторожившись, быстро спросил он, тыча в смерчи пальцем.

– Пустынные дэвы! – охнул Ахмет-хан, резко побледнев.

– Чего?! Какие ещё девы? – демонстративно включил Матвей дурака.

– Да не девы, а дэвы, – рявкнул толмач в ответ. – Здесь говорят, что встретить их в пустыне – к большой беде. Даже одного. А тут сразу три.

– Ахмет, ты же офицер, а не пустынный погонщик верблюдов, – схватив его за плечо, тихо зашипел парень. – Это просто песчаные смерчи. Их ветер несёт, а не нечистая сила.

– Ты не понимаешь, – тряхнул Ахмет-хан головой, даже не делая попытки освободиться из его хватки. – Это не просто смерчи. За ними всегда идёт самум.

– Так чего же ты молчишь?! – зарычал Матвей в ответ и, подхватив повод, толкнул каблуками коня.

Зло всхрапнув, Буян с ходу взял в карьер и, стремительно догнав ехавшего первым сотника, заржал, жёстко осаженный всадником.

– Командир, Ахмет-хан говорит, что скоро может случиться самум. Тот самый ветер, как случился, когда мы были в оазисе, – быстро доложил парень, удерживая жеребца.

– Не было печали, – зашипел сотник, оглядываясь и ища взглядом толмача.

Подъехавший к ним Ахмет-хан только кивнул, понимая, что молчать о подобном нельзя.

– Что делать надобно? – быстро спросил Гамалий у переводчика.

– Прятаться, – коротко ответил толмач.

– Командир, давай обратно за холм вернёмся и переждём малость, – тут же предложил Матвей, вспомнив силу удара песка, несомого ураганом.

– Добре, не станем рисковать понапрасну, – чуть подумав, решительно кивнул сотник.

Приподнявшись в стременах, он зычным голосом отдал команду, и вся сотня, развернув коней, рысью поспешила обратно, под прикрытие холма. Спешившись, казаки принялись готовиться к возможному природному катаклизму. Из сумок доставалось грязное исподнее, бурки и просто куски холстины, чтобы защитить лица и морды коней. Приготовив всё необходимое, Матвей пешком поднялся на гребень холма и, присев на ближайший валун, принялся всматриваться в пустыню.

Между тем замеченные им смерчи словно затеяли танец, плавно смещаясь из стороны в сторону и изгибаясь самым странным образом. Заворожённый этим танцем, парень не сразу понял, что на горизонте возникло огромное пылевое облако. Только когда щебетавшая где-то неподалёку пичуга неожиданно смолкла, Матвей вынырнул из этого почти медитативного состояния и, тряхнув головой, быстро осмотрелся.

Вокруг всё стихло. Сообразив, что всё идёт так же, как и в прошлый раз, парень сбежал с холма и, быстро отвязав повод Буяна от камня, громко крикнул:

– Укладывайте коней! Самум идёт!

Как назвать это природное явление по-другому, он и понятия не имел. Впрочем, это уже не имело никакого значения. Казаки, тут же сообразив, что скоро произойдёт, кинулись заматывать коням морды, чтобы уберечь животных от гибели. Уложив Буяна на песок, Матвей плотно замотал ему голову своей исподней рубахой и, затянув рукава на шее, быстро раскатал кошму. Сунув под бок жеребцу край бурки, он навалил на другой её край пару увесистых камней и, забравшись в эту нору, принялся заматывать собственную голову куском холстины.

Только теперь до него дошло, почему арабы всегда ходят