Сотня. Забытый поход - Эльхан Аскеров

интересы с интересами тех же британцев с французами крепко пересекаются. Им тут те же немцы тоже и даром не требуются. Вот и выходит, что весь этот поход первым делом нам самим нужен. Ну, не тебе лично, а империи, – быстро добавил толмач, заметив, как парень скривился, уже собираясь ответить что-то резкое.

– Всё одно хрень, – помолчав, решительно отрубил парень. – Будь моя воля, и османы, и британцы отсель вылетели б быстрее пули. Вон, тех же шахсевенов как следует вооружить, да толковых командиров им дать, сами бы управились.

– А остальных куда денешь? – иронично уточнил Ахмет-хан. – Забыл, что я тебе про местные племена рассказывал?

– А что племена? – пожал Матвей плечами. – Они всё одно от войны сами в пустыню уходят. И тут бы ушли. Им же главное, чтобы их не трогали. Вот я б и не стал трогать. Живут, и господь с ними.

– Ну, допустим, британцев у тебя выбить получилось бы. А вот с турками не уверен. Их и больше, и в местах этих они давно себя как дома чувствуют. Да опытнее они. Граница, вон она. Рукой подать. Предлагаешь очередную войну с ними затевать? Да ещё и на чужой территории?

– Уж лучше на чужой, чем на своей, как в Крыму было, – фыркнул парень. – К тому же те же персы османов не шибко любят, так что били бы их за милую душу.

– Тут ты прав, – тихо рассмеялся Ахмет-хан. – Они и сейчас их режут, словно тех баранов.

– Тут, похоже, все друг друга режут, – отмахнулся Матвей.

– Всегда так было, – вздохнул толмач. – Нет на них нового Саладдина.

– Это который Иерусалим освободил от крестоносцев? – задумчиво уточнил Матвей, делая вид, что что-то вспоминает.

– Он самый, – улыбнулся толмач. – А толково вас тот поп учил. Вон сколько всего про эти места знаешь.

– Так места-то библейские, – моментально нашёлся Матвей. – Он прежде что-то из Писания рассказывал, а после принимался про всякие походы истории приводить. Вроде как для примера. Интересно было. Мы с мальчишками его раскрыв рты слушали.

– Заметно, – одобрительно кивнул Ахмет-хан. – Вон сколько всего запомнил.

– Так ведь и вправду интересно было, – усмехнулся парень. – Да и рассказчиком он был от бога. Слушаешь и словно своими глазами всё видишь. После и писание святое запоминалось легко. Скажет стих какой пересказать, а ты истории вспоминаешь.

– Умно, – чуть подумав, одобрительно кивнул толмач. – Вот честное слово, умно. Мальчишкам про походы всегда интереснее, чем про что другое.

– Вот-вот, – закивал Матвей.

Их беседу прервал проводник, осадивший коня и, обернувшись, принявшийся что-то говорить, тыча пальцем куда-то в сторону.

– Он говорит, что за тем холмом будет крепость, – перевёл Ахмет-хан.

– Едем до холма. Дальше наша работа будет, – решительно приказал Матвей, толкая Буяна каблуками.

Короткая кавалькада подъехала к подножию холма, и Матвей, перебросив поводья коня толмачу, соскочил на землю. Быстро сменив черкеску на свой камуфляж, он проверился на погремушку и, убедившись, что ничего не звякает и не брякает, жестом позвал за собой напарника. Пластуны быстрым шагом двинулись по склону в обход холма, стараясь держаться за крупными валунами. Хоть и знали, что рядом с крепостью никого давно уже нет, а всё равно держались так, чтобы быть как можно незаметнее.

Выбрав точку, с которой старая крепость была лучше всего видна, Матвей достал из подсумка трубу и, разложив её, принялся осматривать окрестности данной фортеции. Спустя четверть часа, убедившись, что ни засады, ни бандитов, ни вообще какой-либо активности не наблюдается, парень убрал прибор и, задумчиво взъерошив чуб, тихо проворчал:

– Придётся её по кругу обойти. Надо своими глазами посмотреть, что там делается.

– Надо, так обойдём, – спокойно отозвался напарник, расправляя усы.

– Тогда ты по правую руку пойдёшь, я по левую, на той стороне встретимся. Так быстрее будет, – подумав, предложил Матвей, и пластун, кивнув, бесшумно сместился за соседний валун.

Ещё через два часа, сойдясь на противоположной стороне крепости, казаки поделились увиденным и, мрачно переглянувшись, задумались. Судя по найденным следам, какие-то бои рядом с крепостью случились, но произошло это достаточно давно, и кто с кем воевал, узнать было просто нереально. Убедившись, что ничего больше они тут не выяснят, Матвей испустил очередной тяжкий вздох и, махнув рукой, отдал команду к возвращению.

Ещё через два часа, переодеваясь в привычную одежду, парень коротко докладывал Ахмет-хану обо всём увиденном. Внимательно выслушав его, толмач понимающе хмыкнул и, махнув рукой, проворчал:

– Так и думал. Ну да бог с ним. Мы своё дело сделали. К тому же, пока вы ходили, я успел на карту все нужные места зарисовать. Так что можем возвращаться.

– До ночи обратно не поспеем, – бросив короткий взгляд в небо, вздохнул Матвей. – Отойдём подальше и на ночёвку встанем. Коням роздых нужен.

– Есть тут местечко одно. Не зная, ни за что не найдёшь, – помолчав, негромко отозвался толмач. – Там нашего шейха пастухи обычно ночевать встают.

– Он знает? – указал Матвей взглядом на проводника.

– Знает. Он и рассказал, – усмехнулся Ахмет-хан.

– Тогда в путь. Стемнеет скоро, – скомандовал парень, вскакивая на коня.

Толмач что-то быстро произнёс, и проводник, кивнув, развернул своего скакуна. Ещё часа через полтора отряд въехал в разлом какого-то скального выступа и оказался на небольшой, но очень удачной площадке. Удачной в плане обороны. Разлом был узким, двум всадникам едва протиснуться, но в этом месте толковый стрелок запросто мог бы удержать целый отряд. Ни обойти, ни подавить стрелковую точку со стороны было просто невозможно. За этим выступом начиналась ровная как стол местность, где спрятаться было просто негде.

А самое главное, из разлома скалы, весело журча, вытекал крошечный родничок. Большой отряд или стадо животных из него было бы не напоить, но четверым всадникам воды тут было вполне достаточно. Под скалой, на солнечной стороне, обнаружился запас сухого кизяка, и казаки, недолго думая, быстро развели небольшой костерок. Очень скоро в котелках забулькала вода для чая, и лазутчики, перекусив сухим пайком, принялись не спеша попивать чай.

Говорить не хотелось. Долгая дорога и пустой поиск нестроения не прибавляли, так что, поужинав и распределив часы дежурства, бойцы улеглись отдыхать. Матвей взял себе самую тяжёлую, так называемую собачью вахту. Это примерно с четырёх до шести утра, когда у человека наступает самый сладкий, глубокий сон. Но опыт и знания прошлого давали ему уверенность, что он справится.

Так и вышло. К тому моменту, когда пластун, отстояв своё время, его разбудил, парень успел отлично выспаться и, поднявшись, отправился к роднику. Умывшись и смыв с себя сонную одурь, Матвей обошёл площадку, выглянул в пролом и, убедившись, что никого постороннего рядом нет, направился к лошадям.