Сотня. Забытый поход - Эльхан Аскеров

Понимая, что ворчание это не более чем мысли вслух и попытка хоть как-то спустить пар, парень едва заметно усмехнулся и, прикинув расстояние до наблюдателя, задумчиво взъерошил свой крепко отросший чуб.

– Никак сказать чего хочешь, десятник? – тут же отреагировал сотник, заметив его жест.

– Может, как дальше пойдём, я задержусь малость? – задумчиво предложил Матвей.

– Зачем?

– Посмотреть хочу, чего этот соглядатай делать станет. Даст бог, следом сунется, а я его тут и встречу.

– Один? – с сомнением уточнил сотник.

– Так ведь и он один, – пожал Матвей плечами. – Да и проще мне одному. Не так заметен буду.

– Добре, задержись, – подумав, кивнул сотник. – Только не рискуй понапрасну. «Языка» мы и после поймать сможем.

Кивнув, Матвей только усмехнулся про себя, вспомнив, как много человек они встретили, оказавшись у границы. По пальцам одной руки посчитать можно было. После переправы через реку сотня встретила троицу местных бродячих святых – дервишей. И это была единственная встреча после того, как казаки обошли город. Вернувшись к своему десятку, парень забрал коня и, передав бразды правления своему заместителю, Егору, не спеша направился в голову колонны.

Ему предстояло найти подходящее место для засады и наблюдения. Звать с собой толмача Матвей не стал. Неизвестно, пойдёт ли наблюдатель следом за сотней. А случись с ним ещё и пара-тройка бойцов, то, что называется, им же хуже. Церемониться и страдать излишним гуманизмом Матвей не собирался. Сотня находилась в зоне военных действий, а значит, любой, кто не входит в её состав, потенциальный враг.

Найдя подходящее место, парень спрятал жеребца за кучей больших валунов и, отойдя на несколько шагов, сам пристроился за очередным камнем. Наблюдавший за ним Роман, которого Матвей специально позвал с собой, только одобрительно кивнул, давая понять, что со стороны дороги ни его, ни коня не заметно. Минут через пятнадцать раздалась команда, и казаки, усевшись в сёдла, отправились дальше.

Аккуратно сместившись так, чтобы видеть дальний участок дороги, парень достал свою трубу и навёл её на холм, где был замечен наблюдатель. Но там никого уже не было. Внимательно осмотрев склон, обращенный в сторону их стоянки, Матвей убедился, что спуститься с холма верхом нереально, и приготовился ждать. Если это был действительно наблюдатель противника, то спешить он не станет.

Зная, что сотня вся идёт верхами, лазутчик будет беречь своего коня, а значит, проявит осторожность. Ему потребуется время, чтобы съехать с холма, объехать его и добраться до места привала. Благо миновать место засады у него не получится. На то парень и делал ставку. А уж оказавшись сбоку от него, он не промахнётся. А верный кнут всегда под рукой. Стащить им с коня всадника дело нескольких секунд. Главное, верно рассчитать рывок, чтобы не сломать лазутчику шею.

С этими мыслями Матвей аккуратно сдвинулся вбок и, держась так, чтобы из-за валуна выглядывал только один глаз, поднёс к нему трубу. Минут через сорок из-за холма появился всадник. Подъехав к месту стоянки короткой рысью, мужчина склонился с седла и принялся внимательно осматривать следы на земле. Покрутившись так минут семь, он неожиданно развернул коня и, огрев его лёгкой плетью, поскакал в обратную сторону.

– Вот сейчас не понял, – озадаченно проворчал Матвей, глядя ему вслед. – Это что сейчас было? Мужик, ты куда? Казаки в другую сторону уехали.

Так, тихо ворча себе под нос, он выбрался из своего укрытия и направился к тому месту, где крутился лазутчик. Внимательно осмотрев все оставленные следы и не найдя там ничего криминального, парень озадаченно почесал в затылке и, недоумённо пожав плечами, уставился задумчивым взглядом туда, куда уехал соглядатай.

– Или я дурак, или жопа с двумя «п» пишется, – проворчал Матвей, ероша чуб. – Никаких рисунков на песке, никаких странных отметин. Так чего ж ты тогда тут рассматривал? Следы сапог и подков? Так они вроде все одинаковые. Или нет?

Озадачившись этим вопросом, парень внимательно изучил следы подков самого лазутчика и, не заметив особой разницы, снова задумался. Он провёл на площадке ещё минут двадцать и, убедившись, что так ничего и не понял, направился к своему коню. Что-то тут было не так, но что именно Матвей никак не мог уловить. Складывалось впечатление, что он что-то упускает. Наконец, устав от бесплодных размышлений, парень плюнул и, выведя Буяна на дорогу, вскочил в седло.

Отдохнувший жеребец с места взял размашистой рысью, быстро увозя своего всадника от стоянки. Очень скоро дорога стала напоминать декорации из какого-нибудь вестерна. Узкий каньон, по дну которого вьётся запутанной нитью тропа. А вокруг голые скалы, валуны, и только посвист ветра слышится. Не хватало только подходящей музыки. Усмехнувшись собственным мыслям, Матвей положил карабин поперёк седла и бросил быстрый взгляд через плечо.

Необходимости в этом жесте не было. Тропа вилась среди камней, словно пьяный заяц прогулялся, но появилось чувство, что за спиной кто-то есть. Привычно пружиня ногами в стременах, парень попытался вслушаться в это ощущение и неожиданно понял, что камень на груди начал нагреваться. Не сильно, но вполне ощутимо, словно давая понять, что мыслит он в верном направлении. А ещё минут через три Буян принялся коситься назад, то и дело выворачивая шею и тихо всхрапывая.

Сообразив, что умный жеребец что-то почуял, Матвей принялся осматриваться, ища подходящее для засады место. Узкий тупик, который он приметил случайно, подходил лучше всего. Перед входом в него, у самой стены, торчал огромный валун, так что увидеть проход можно было, только миновав камень. А самое главное, что, сидя в седле, Матвей спокойно мог следить за тропой, оставаясь незамеченным. Между стеной каньона и валуном оставалось небольшое расстояние, и если не всматриваться в этот угол, то заметить что-то было просто невозможно.

Натянув повод, Матвей завёл Буяна в тупик и, развернув его, остановился перед щелью, держа карабин в руках. Внезапно стихший ветер позволил ему расслышать топот копыт, отразившийся от скал. Похоже, следом и вправду кто-то ехал. Погладив жеребца по шее, Матвей еле слышно похвалил его:

– Умница, Буян. Молодец. А теперь стой тихо. Тихо, мой хороший, тихо.

Буян, отлично знавший эту команду, негромко фыркнул и, тряхнув гривой, замер, только чутко поводя ушами. От поворота до тупика было примерно метров семьдесят. Так что использовать револьвер не получилось бы. Плавно загнав патрон в патронник, Матвей перехватил карабин поудобнее и замер, ожидая появления возможного противника. Топот раздавался всё ближе. Ещё минут черед десять из-за поворота рысью выехали три всадника.

Едва увидев