Восприятие мира у детей - Жан Пиаже

должен немедленно положить в мешок эту горстку, лишь бы не показалось, что он рассчитывает найти новые, ведь наверняка, если проявить самонадеянность, больше лисичек ему не видать! В другой раз он шел и думал, что как только наберет немного грибов, положит в мешок заодно и куртку (дважды развязывать мешок не хотелось). Через некоторое время, не найдя больше грибов, он решил-таки снять куртку, но тут у него промелькнула мысль, что лучше не убирать ее в мешок, а то вдруг больше ни одного гриба не попадется!

Человек этот, само собой, никогда не был суеверен, и религиозное (протестантское) воспитание никак не могло заронить в него зерно магического ритуала. Приведенные здесь наблюдения принадлежат к тем более или менее осознанным склонностям, которые может отметить у себя каждый из нас.

Один наш знакомый, преподаватель психологии, отметил у себя следующие три склонности.

После дождя он старается не снимать накидку и не убирать ее в сумку, чтобы дождь не пошел снова.

Собираясь нанести визит людям, которых надеется не застать, он склонен менять воротничок и костюм, чтобы так и случилось. А если он идет не переодевшись, то, скорее всего, он с этими людьми встретится!

У себя за городом, перед тем как устроить прием на открытом воздухе, он специально не стал приводить в порядок сад, опасаясь дождя, – в полной уверенности, что если выполоть сорняки и подмести дорожки, дождь будет лить целый день.

Смысл этих случаев он резюмирует так: «Я склонен не готовиться к тому, чего желаю, из страха, что произойдет то, чего боюсь».

Также известна магия игроков[28].

Мы увидели достаточно ясно, что эти примеры происходят в большой мере из смешения «я» и внешнего мира; в некоторых случаях как вторичный фактор присоединяется какая-то анимистическая склонность. Все последние случаи вызваны тем, что пережитый опыт распространяется на внешний мир. Мысль возникает и сразу захватывает вас, отсюда склонность гнать ее прочь, даже если она касается всего-то велосипедной шины. Достаточно пропустить регулярную прогулку, чтобы почувствовать себя не в форме, – отсюда идея, что маршрут нужно пройти полностью, не пропустив даже последние 50 метров, чтобы вас благосклонно выслушала публика.

В общем, перечисленные случаи подтверждают наше предположение относительно детей: реализм всегда перетекает в магию. У взрослых остаточный реализм проявляется при имитации, желании и страхе. И этого реализма, хотя он намного более ограниченный, чем детский, достаточно, чтобы вызвать партиципаторные и даже магические установки.

§ 5. Заключение: эгоцентризм логический и онтологический

В первых трех главах первой части мы попытались показать, что у ребенка нет врожденной способности разграничивать мысль и внешний мир и что эта способность возникает и формируется медленно. Из этого следует ключевой вывод для изучения причинности: мысль ребенка реалистична, а развитие состоит в избавлении от первичного реализма. Действительно, на начальных стадиях, когда у ребенка еще нет представления о своей субъектности, а результаты внешней и внутренней деятельности смешиваются, все элементы реальности оказываются на одном плане. В реальности полно связей с «я» ребенка, а мысль помещается в формы физической материи. Если же говорить о причинности, то мир как будто сопричастен «я» и подчиняется ему. Возникают партиципация и магия. Желания и приказы «я» принимаются за абсолют, поскольку собственная позиция считается единственно возможной. Неспособность сознавать свое «я» порождает тотальный эгоцентризм.

Таким образом мы делаем вывод, аналогичный тому, что сделали при исследовании детской логики. Рассуждая, ребенок думает только за себя, почти или вовсе не принимая во внимание точки зрения других. Но и в логике он сводит все к своей позиции потому, что полагает, будто все вокруг думают одинаково с ним. Он еще не открыл множественность точек зрения и ограничен собственной, как будто она единственно возможная. А поскольку у него нет необходимости в чем-то убеждать, он бездоказательно утверждает. Отсюда происходят игра, фантазия, склонность верить непосредственно, отсутствие дедуктивного рассуждения. А также синкретизм, позволяющий связать все со всем, основываясь на субъективных предсвязях; непонимание относительности понятий; наконец, трансдуктивное рассуждение, которое делает вывод от единичного к единичному в силу синкретизма и не прибегает ни к логической необходимости, ни к общим законам из-за непонимания их связи.

Есть два типа эгоцентризма, логический и онтологический. Так же как ребенок создает свою правду, он создает и свою реальность: в его мире вещи не сопротивляются и ничто не требует доказательств. Он бездоказательно утверждает и командует как хочет. Магия на онтологическом уровне и ничем не опосредованное убеждение на логическом, партиципация на бытийном уровне и трансдукция на уровне рассуждения – две производных одного феномена, сходящие ся в одной точке. У истоков магии и неопосредованного убеждения находится одна и та же эгоцентрическая иллюзия: смешение собственной мысли и мысли других и смешение своего «я» и внешнего мира.

Без учета онтологического эгоцентризма нельзя понять миро восприятие ребенка. Если логический эгоцентризм дает нам ключ к детскому суждению и рассуждению, то онтологический даст ключ к реальности и причинности. Действительно, предпричинность и финализм напрямую происходят из эгоцентризма именно этого типа, так как суть их в смешении причинных и физических связей со связями, имеющими психологическую мотивацию, как если бы человек стоял в центре мира. Эти первичные связи объясняются анимизмом и артификализмом. В конечном счете тотальный динамизм, которым проникнуты представления ребенка о погодных явлениях и физическом мире, формируется из остатков этих первоначальных убеждений.

Часть вторая. Анимизм у детей

Если ребенок не различает психический и физический мир и если даже в начале своего развития он не видит четких границ между своим «я» и внешним миром, то нужно быть готовыми к тому, что он будет наделять жизнью и сознанием многие объекты, которые мы не одушевляем. Именно это явление детской психологии мы попытаемся исследовать далее и обозначим распространенным термином «анимизм».

Мы сознаем, что употребление этого термина может вызвать возражения, однако на два главных, как мы полагаем, у нас есть ответ.

Первое возражение таково. Английские антропологи обозначили термином «анимизм» верования примитивных обществ, которые будто бы населяли природу «душами», «духами» и т. д., чтобы дать причину физическим явлениям. Якобы первобытный человек какими-то путями, которые исследователи пытались представить, пришел к понятию души, и именно оно послужило отправной точкой для анимистических верований. Сегодня мы хорошо понимаем, насколько подобное описание примитивного мышления поверхностно и зависимо от современного мышления. Глубокая критика г-на Леви-Брюля и замечания г-на Болдуэна показали со всей очевидностью, что примитивные общества прошли путь, строго обратный тому, который им приписывают. Они не