Батарейцы - Николай Петрович Варягов

глазами старшину. — Кулишенко, как с ужином?

— Готовим, — отозвался тот.

— Поторапливайтесь!

— Отправлю пленных, и захарчимся.

Офицеры разошлись по местам. Со стороны леса время от времени взлетали ракеты, доносились автоматные очереди.

Упала ночь. На участке обороны полка то и дело завязывались схватки с врагом. Под утро капитан Волков доложил в штаб части:

— Слышен гул двигателей танков.

Начальник штаба подполковник Иванов, выслушав его, произнес:

— Держись, Паша. Мы тут только что отбили атаку гитлеровцев. Спасибо, Чигрин и Васнецов помогли, а то бы вовсе худо пришлось.

Волков понял: рассчитывать на помощь нельзя.

С началом боя штаб полка жил напряженной жизнью. Из разбросанных на десяток с лишним километров позиций стекались данные о ходе схваток с гитлеровцами, подавала голос радиостанция разведчиков капитана Садовского.

Суммируя донесения, полученные из батарей и от разведчиков, командир и начальник штаба пришли к выводу: обстановка с каждым часом осложняется, становится похожей на скручивающуюся пружину.

— Товарищ старший лейтенант, фашисты близко, — обернулся к Васнецову шофер Иван Чернов. — Зебров с железнодорожной насыпи машет пилоткой.

Наблюдатель в ответ поднял флажок. Зебров скатался вниз и побежал к заранее подготовленному укрытию.

Спустя несколько минут из тоннеля выкатался танк противника. Вначале боевая машина шла быстро, затем сбавила скорость, очевидно, опасаясь мин. Рядом с танками появился бронетранспортер и тоже остановился. Из него выскочили солдаты и направились прямо к минному полю.

Танк начал разворачиваться. К панораме первого орудия встал сержант Центерадзе.

Сержант принял доклады номеров о готовности, поймал в перекрестие борт фашистского танка и нажал на спусковой рычаг. Громыхнул выстрел. Снаряд впился в борт вражеской машины. Почти тут же откинулись люки. Экипаж начал спешно выбираться из танка.

Сержант Снежко тем временем поджег бронетранспортер.

Застучали автоматы Зеброва и Панова. «Молодцы ребята», — невольно отметал командир батареи.

Не успели покончить с противником здесь, как до роты гитлеровцев появилось на железнодорожном полотне, еще один бронетранспортер вынырнул из тоннеля.

Взвод лейтенанта Акасимова ударил по пехоте, орудие Снежко — по бронетранспортеру. Не многим гитлеровцам удалось скататься с насыпи и залечь. По ним открыли огонь пулеметы бронетранспортеров.

В сумерках с противником было покончено. Больше фашисты батарейцев не беспокоили. То ли поняли, что здесь не прорваться, то ли собирались с силами.

Напряженность этой схватки спустя годы опишет Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев:

«Десятки раз гитлеровцы пытались прорваться через позиции 530-го истребительно-противотанкового полка 28-й армии. Иногда им удавалось достичь орудий, и тогда у наших артиллеристов в ход шло все, вплоть до армейских ножей. Артиллеристы показали исключительную стойкость и мужество».

Фашисты беспрестанно таранили оборону полка. Откатываясь, они искали обходы и вновь наваливались на заслоны.

Во второй половине ночи в штаб полка вбежал солдат из боевого охранения:

— Немцы!

— Где? — обернулся к нему подполковник Иванов. — Ты что? Откуда им тут взяться?

— Движутся по дороге. Целая колонна!

Иванов зашел в соседнюю комнату. У стола, подперев рукой лоб, над картой склонился командир полка.

— Григорий Митрофанович, фашисты! Со стороны Куммерсдорфа.

— Связь с батареями есть?

— С Соловарем прервалась минут пятнадцать назад. Последний раз он докладывал: дерется в окружении. С остальными телефонную связь поддерживаем.

— Подобрать группу для посылки Соловарю.

Голос Данильченко заглушили пулеметные и автоматные очереди, взрывы гранат.

Данильченко посмотрел на Иванова:

— Вот что, Николай Михайлович, поднимай штабных.

В помещение вбежал запыхавшийся помощник начальника штаба капитан Борис Тепляков.

— Я оттуда, — кивнул он в сторону усиливающейся стрельбы. — Немцев около батальона: с танками, артиллерией.

— Сам видел? — спросил Данильченко.

— Так точно, товарищ подполковник.

— Иванов, свяжись с Васнецовым, взводу из его батареи прибыть сюда. — Командир полка бросил взгляд на телефониста. — Свяжите меня с Чигриным.

— Товарищ старший лейтенант, — тронул Васнецова за плечо телефонист красноармеец Бурик. — Вас Второй к телефону. У них там что-то неладно, — добавил он.

У Васнецова сжалось сердце: неужто фашисты в тылу полка? Взяв трубку, услышал взволнованный голос начальника штаба:

— Васнецов, тут фашистская колонна объявилась. Ведем бой. Нужна помощь. Бери взвод и сюда на всех парах. Немедленно.

Треск в трубке заглушил голос Иванова.

Оставив за себя лейтенанта Акасимова, старший лейтенант с двумя расчетами убыл в Барут.

Бронетранспортеры набрали скорость. А Васнецов торопил водителя Чернова:

— Быстрее, быстрее!

— И так на всю железку жмем, товарищ старший лейтенант.

— Люди гибнут, люди!.

Двигатель взял высшую ноту. Стрелка спидометра перескочила за «70». Следом, не отставая, двигалась машина Алексея Насонова.

У небольшой рощицы, метрах в шестистах от нее, где находился штаб полка, бронетранспортеры остановились. Расчеты соскочили на землю, выдвинулись на опушку.

Охватив горящий фольварк и прилегающие к нему поляны с редко растущим кустарником, гитлеровцы, очевидно, готовились к очередной атаке. До роты пехоты короткими перебежками продвигались к танкам, ведущим огонь.

Из окон двухэтажного особняка и чердаков построек по ним стреляли из автоматов и пулеметов. Очереди трассирующих пуль полосовали округу разноцветной россыпью. Взлетали к небу ракеты.

Рядом с Васнецовым остановились Фадеев и Снежко.

— Видите, какая обстановка? — начал старший лейтенант. — Не будем терять времени. Сначала ударим по танкам, затем примемся за пехоту. Фадеев, твой танк левый, Снежко — правый. Веремеевский со старшиной Болтушкиным, ударите по пехоте из крупнокалиберных пулеметов.

Расчеты на руках выдвинули орудия и по команде открыли огонь. Один вражеский танк вспыхнул сразу, второй успел скрыться за каменным сараем. Артиллеристы, пулеметчики и автоматчики отлично сделали свое дело. Фашисты, сказавшись в огневом мешке, в замешательстве бросились в разные стороны. Однако спасения себе не находили. В это время с противоположной стороны по ним открыли огонь другие противотанковые орудия. По звуку нетрудно было определить: к штабу подоспело свежее подкрепление. Это были, как вскоре стало известно, чигринцы.

На батарею Чигрина сносили убитых, здесь перевязывали раненых, приводили в порядок огневые позиции, траншеи, ходы сообщения, когда раздался тревожный звонок из штаба. Григорий Матвеевич в это время инструктировал наблюдателей. Голос телефониста оторвал его от инструктажа. Чигрин поспешил к телефону. По дороге связист делился новостями:

— Там у них такое творится, такое!..

— Говорите конкретно, Малышко.

— К штабу прорвалась колонна гитлеровцев.

«Помощь нужна», — мгновенно подумал Чигрин и посмотрел на солдата:

— Вот что — срочно к старшему лейтенанту Чайкину и лейтенанту Левашову. Пусть готовят по орудию к маршу. Лейтенанту Шангину передайте: пять человек выделить в мое распоряжение.

Чигрин поднес трубку к уху и сквозь треск ружейно-пулеметной стрельбы услышал голос подполковника Данильченко:

— Где же ты пропадаешь, комбат? Нас тут фрицы зажали.

— Выезжаю с двумя орудиями.

Немного не доезжая до города, Чигрин услышал орудийные выстрелы. «Никак, кто-то уже подоспел», — подумал он, вытер рукой вспотевшее от напряжения