Убойное лето - Владимир Григорьевич Колычев

– А когда это было?.. Или нет, когда Кантонов с гарнитурой уходил? В какое время?

– Я на часы не смотрела, но это было уже после обеда, в районе двух часов.

Бордов кивнул. Именно в районе двух часов и прозвучал выстрел, а если точней, в четырнадцать десять.

– Кантонов ушел, а потом вы увидели еще одного человека?

– Да, минут через пятнадцать.

– Кантонов уходил с вещами?

– Нет, он уходил с пустыми руками. Потом вернулся и сразу же съехал. Собрал все вещи, вызвал такси и уехал.

– Такси, такси… А мужчина, который после него выходил, он тоже налегке шел?

– Да, налегке. Спешил очень. Я за ним, хотела окликнуть, выхожу, а его и след простыл.

– Высокий, крепкий.

– Не то что очень высокий, но выше среднего роста. Темные волосы, широкий затылок… Если вас интересует его описание.

– Интересует.

– Ну и все, темные волосы, широкий затылок. Шея сильная, загорелая, плечи крепкие. Тенниска на нем белая или поло, джинсы, кроссовки.

– Значит, сначала ушел Кантонов, а через пятнадцать минут этот, в поло. Кантонов потом вернулся, а этот нет, я правильно вас понял?

– Я не видела, когда вернулся Кантонов, один он был или с кем-то. Уходил один. Сумка у него была и рюкзак, никто ему не помогал.

– Вдохновения ему не хватило? – усмехнулся Ярыгин.

– Да, я спрашивала его, почему он уходит.

– А сам он к вам не подходил, ключи не отдавал?

– Нет, не отдавал.

– Жаль, что вы ксерокопию паспорта не сделали. Как он выглядел? Высокий, не очень, лицо узкое, широкое, нос какой?

– А я его сфотографировала! – вспомнив, обрадовалась женщина. – Из окна!

При этом она оперлась на спинку стула, но Ярыгин вежливо попросил ее выйти. За снимок ей, конечно, огромное спасибо, но к мебели руками лучше не прикасаться. Очкарик прибрался за собой, но вдруг остались где-то его «пальчики».

Болит рука, ноет, но совещание заявлено, отменить его Прокофьев не решился. Правда, в управление попал только в семнадцать часов, а Ярыгин с Бодровым подтянулись к восемнадцати. Они выложили на стол фотографию молодого человека с улыбчивым лицом. Худощавый, остролицый, взгляд уверенного в себе человека. И никакого намека на близорукость или дальнозоркость.

– По фальшивому паспорту – Кантонов Иван Евгеньевич, по настоящему – тоже Иван, но Николаевич. Ахтарцев Иван Николаевич, хакер, кибермошенник, в шестнадцатом году осужден условно за взлом банковского счета. В позапрошлом году окончил Государственный технический университет имени Баумана, на днях защитил диссертацию по вопросам дистанционного управления снайперским оружием, – усмехнулся Бордов.

Улыбнулся и Прокофьев, также невесело. Личность подозреваемого установлена, только вот его самого и след простыл. Работа с таксистами ничего не дала, да, видели такого, вышел на Интернациональной и пропал. Где-то в частном секторе затаился или подельники его забрали, вывезли из города. Ясно же, что Ахтарцев действовал не в одиночку.

– Какой защитил? Двойка ему! – заявил протест Ярыгин.

– Да нет. – Прокофьев поднес руку к больному плечу. – Я бы поставил ему тройку.

– Больно?

– Ничего.

– Может, обратно? Вдруг загноение, сепсис? – покачал головой Ярыгин.

– Кибермошенник, говоришь? – поморщился Прокофьев. – Осужден условно?

– Условно.

– А до суда он где находился?

– История умалчивает.

– А если в СИЗО, если сошелся там с кем-то? Пробить надо, может, знакомое имя всплывет. В Москве банда Головастика действовала, возможно, кто-то из недобитков еще в деле.

– Там, где Головастик, там и Пентиум.

– Я об этом и говорю, – кивнул Прокофьев.

– На одной чаше весов Пентиум, на другой – Свищ.

– Откуда у Свища инкассаторские деньги? Зачем подставлять Карамболя, понятно, но где Свищ взял деньги?

– Пентиума искали все, в том числе и Свищ. Может, он его и нашел. Со всем отсюда вытекающим.

– Логично. – Прокофьев не мог не согласиться с этой версией.

Свищ припрятал найденный козырь, а когда момент назрел, выложил его. Сначала опорочить Карамболя, затем убить его снайперским выстрелом, а после – занять центровое место. Весьма остроумно, а главное, вполне реально.

Дверь в кабинет отворилась без стука, генерал Ковелев переступил порог в сопровождении полковника Шимановского. Остановился, суровым взглядом обвел присутствующих и строго посмотрел на Прокофьева. Возможно, он решил, что подчиненный поднимается со своего места недостаточно быстро. Во всяком случае, останавливать он его не стал.

– Товарищ генерал-майор, подполковник Прокофьев, провожу совещание с подчиненными.

Шимановский кивнул из-за спины Ковелева. Доклад неполный, недостаточно бодрый, но лучше, чем ничего. И еще он также знаком показал, что Бордов и Ярыгин могут уйти. Савелий и Валентин все поняли, обратились к генералу и, получив разрешение, покинули кабинет через дверь в общий кабинет.

– А почему не в больнице? – спросил Ковелев.

– Да вот, разобраться надо. Установили личность стрелка оператора телеуправляемого снайперского комплекса. Ахтарцев Иван Николаевич, девяносто пятого года рождения.

– Задержали?

– Пока только установили.

– Ну хоть что-то, и то хорошо.

– Рассматриваем две версии: Карамболя мог заказать его бывший сообщник Роман Курдыбин, он же Пентиум, или широко известный в криминальных кругах Михаил Свищев по кличке Свищ.

– Свищев чем тебе не угодил? – недовольно усмехнулся генерал.

– Почему не угодил, просто рассматриваем версию.

– Да слышал я, как вчера в лобовую на него пер. Вся больница видела. Подполковник полиции, а ведет себя как отмороженный гопник!

– Товарищ генерал! – вскинулся Прокофьев.

– Что товарищ генерал? Я знаю, кто такой Свищ, знаю, что нельзя с ним по-хорошему. Но ты должен быть умней! Какой пример ты своим подчиненным подаешь?

– Такие, как Свищ, только силу понимают.

– Твоя сила в наших законах! И